Было еще одно лекарство, способное за несколько дней вернуть голос бога. Кристаллы, точнее, эликсир из них. Ни мой учитель, ни я не смогли дать ответ на вопрос, почему способность души соединена с голосовыми связками физического тела.
В груди защемило, забытая сила запульсировала, и я почувствовал, что могу применить голос бога. Это последний раз на эпизодическом уровне, после умение перейдет на второй, там уже не будет такой силы. «Укрепление воли» — своим голосом я смогу заставлять меняться тело, лечить его и даже, крайне редко, развеивать чужую магию.
На этом уровне пропадает сила приказывать другим. Я бы хотел избежать потери такой возможности, уж больно полезное умение. Но, когда твою кожу отрывают от мышц, и этот мерзкий звук, который ты чувствуешь не только ушами, но и всем телом…
— Остановись! — произнес я голосом бога, ощутив чужую магию в своем теле.
Мгновенно действие умения Даниила прекратилось. Почувствовал облегчение. Отсутствие боли можно сравнить с высшим наслаждением. За редким исключением это самое приятное, что может ощутить человек в своей жизни.
— Исцелись! — последовал мой второй приказ своему телу.
Удовольствие тут же прервалось.
— Рот наоборот! — произнес я вслух в сердцах. Не думал, что исцеление принесет боль куда большую, чем сама магия умения, направленная против меня.
Странное чувство, когда на тебя снова натягивают твою же кожу. Держался, чтобы не заорать, продолжая висеть в воздухе. Когда все закончилось, услышал назойливый крик. Он был настолько громким, что я не мог сосредоточиться на своих мыслях.
Когда глаза смогли видеть, я пришел в ужас.
— Жуть! — прошептал аккуратно.
Суханов, это его вопль, потому что с его ртом возникли проблемы. Даниила перевернуло сверху вниз, так еще зубы с губами поменялись местами. Твою налево, я, когда ругнулся, то приказал голосом бога! Растерял немного навыки контроля. Да и не было у меня в прошлом мире такой силы на эпизодическом уровне.
Как мое умение подействовало на мастера? Хотя это не сильно теперь беспокоит, главное, что не помер. Даниил Лукич, вот это морда… Красавец писаный. В груди заболело сильнее, будто распирало от силы, которая копилась, и сейчас она требовала выйти наружу, или меня разорвет.
— Воздушная кара! — прокричал я. Голос бога вырвался из моих уст. Потом я услышал протяжный вой, что-то похожее было у Черныша.
Магия Суханова в его области стала меняться, так, если бы она покрасилась в другой цвет. Следом появились веревки из воздуха, схватили его руки и подняли вверх. Меня же, наоборот, освободило. Я продолжил парить.
Тысячи ниточек потянулись к Даниилу. В одно мгновение они впились в еще живое тело мага. Его раздуло, словно воздушный шарик. В области шеи стал формироваться разрез, и кожа стянулась с мышц с хлюпающим звуком. Суханов больше не кричал.
Область магии завибрировала. Я протянул руку, и шкура мага направилась ко мне. Схватил ее.
— Развейся! — прозвучал еще один приказ голосом бога.
Область стала пульсировать. Бескожее тело Даниила Лукича устремилось вниз. Услышал удар о землю с мерзким звуком, а следом стал падать и я. Удар. Колени захрустели от соприкосновения с поверхностью, поднялось облако пыли. Когда все развеялось, то на меня смотрели аристократы, прятавшие детей от открывшегося зрелища.
Голова немного гудела. Разогнулся со скрипом и выпрямился, увидел крайне удивленное лицо генерала Вяземского. Трутень, собака сутулая, улыбался. Ты у меня еще получишь! Хотел подойти красиво, но получилось лишь сильно ковыляя.
— Ваш помощник просил передать свою кожу, чтобы вы сделали коврик из него, — сказал я голосом старика, который всю свою жизнь курил одну за одной. Бросил останки Суханова к ногам генерала.
Адски заболело горло. Проглатывая, ощущал, будто ножи проходились. Повернулся и заметил, что несколько аристо вывернуло от моего подарка. Я не переживал по этому поводу, не проснись мой голос бога, сейчас кинули бы мою кожу к ногам Вяземского.
— Солнцев! — засмеялся Весемир. — Твою налево! Вот удружил так удружил!
Генерал сжал челюсти и медленно поднял взгляд с останков Даниила на меня. Кровь капала с его рук, настолько сильно он их сжимал, впиваясь ногтями в ладонь.
— Ты… — прошипел Вяземский. — Выбрал себе самую страшную смерть! Что бы ни произошло, тварь… Я лично убью тебя! Клянусь честью генерала и своего рода, ты долго не проживешь!
— Ну… Что ты… Матвей, — развернулся к нему Трутень. Руки в карманах, а на плечах китель. Пространство задрожало, и словно сама тяжесть планеты упала на Вяземского. — Не стоит пугать или угрожать моим людям, особенно при мне. Я могу и не сдержаться.
Генерал не упал от давления Весемира, но ноги его ходили ходуном, а все тело тряслось. Из носа потекла кровь.
— Ты помнишь наш уговор? — зло уточнил подполковник.
— Да! — ответил Вяземский, вытирая кровь и не сводя с меня взгляда. — Я дал обещание офицера и не нарушу его.
— Жди в ресторане! — приказал мне Трутень.
Только я хотел высказать все, что о нем думаю, а получилось просто шипение. Монстра мне в жены, голос пропал! Сука! Публика продолжала сидеть и наблюдать за крайне любопытным представлением. Возможно, они больше никогда в жизни не увидят, как ученик побеждает мастера.
Довольные рожи паханов мелькнули в толпе и сразу же растворились. Катя смотрела на меня с открытым ртом, пока отец пытался утащить ее с этого представления. Резко вскочила со своего места Авдеева, в ее глазах была ненависть, которая тщательно пряталась за животным страхом. Александр Глебович держался за нее и смотрел на кожу, брошенную у ног генерала.
Особняк Марковых, кабинет главы
Иван Михайлович Марков читал очередное послание. Уже второй лист бумаги был скомкан и брошен на пол. Мужчина, который всегда отличался железной выдержкой, сейчас проявил чувство гнева. Хорошо, что в кабинете он был один, не нужно больше слухов и судачения слуг.
Сначала Кирилл доложил, что встретился с Борисом, и выяснил: у того оказалась магия. Но артефакт точно показал, что у сына все каналы были запутаны и повреждены, вместилище уменьшено и разрушено. По прогнозам лекарей, ему оставалось жить максимум полгода.
Именно поэтому Марков согласился на условия Бориса, который должен был подохнуть на стене. А что сейчас? Его сын не только выжил, так еще вернул себе силу. Такого просто не может быть! А его уровень? Он снова подмастерье.
Пальцы барабанили по столу, издавая глухой звук.
— Гаденыш! — озвучил свои мысли Иван Михайлович.
План главы, который он поручил своей жене Эльвире, не сработал. Что еще хуже, в роду стали шептать, мол, зря отказались от такого перспективного наследника. Кирилл Марков хоть и не претендовал на место главы, но то в каком виде он вернулся и что рассказал…
Это допущение, которое прозевал Иван, породило слухи. Марков запретил произносить имя Бориса в стенах своего особняка.
— Ничего нельзя доверить бабам! — следующая фраза рассекла кабинет.
В первом донесении говорилось, что Борис назвал своей женой какую-то испорченную девку из Царевых. Так мало того, вокруг него вьется дочь генерала Долгорукова. Кто-то предполагает, что Солнцев стал человеком подполковника Трутня. Даже этого уже более чем достаточно, чтобы Марковы не смогли приблизиться к ублюдку.
Во втором послании написано о том, что Солнцев стал собственником нескольких жалких клочков земли в Тобольске. Это не проблема, мусору подобает владеть помойкой. Но Титовы… Они вернули ему земли, которые Марков продал им, когда женился на матери Бориса. Так мало того, будущие контракты под вопросом.
Как гаденыш смог надавить на этот род?
— Ты должен был подохнуть! Решил поиграть со мной, мальчишка? Хорошо… — взял со стола листок бумаги Иван Михайлович.
Он писал одному своему старому знакомому, тот должен ему жизнь. Самое время возвращать долги. Пусть решит проблему с Борисом и получит свободу. Когда послание было завершено, мужчина вызвал слугу и наказал лично доставить сообщение.
Скоро ублюдка не станет, и тогда план Маркова будет завершен.
Генерал Долгоруков получил послание от дочери
Софья сообщила, что она была с Солнцевым, когда тот оскорбил генерала Вяземского. Потом появился Трутень и схватил Матвея Максимовича.
— Снова Весемир? — выдохнул Долгоруков. — Плохо…
Семен Аристархович достал трубку и закурил. С дочерью ничего не случится, Вяземский даже на нее не рыпнется, ведь сам знает, что столько информации может всплыть. После такого ему точно не сносить своей головы. Так что об этом можно не беспокоится.
И опять происходит из ряда вон выходящщее, и снова замешан Солнцев… Это не к добру. В части смена власти и прорыв, теперь Тобольск. Где бы ни появлялся этот малец, возникают проблемы и неразбериха.
Семен Аристархович еще раз себя похвалил, что получил клятву с Бориса. Верно он тогда подметил, что Трутень заинтересовался пареньком, и теперь Солнцев в его руках. Главное, правильно использовать мальчишку.
Генерал еще раз взял послание своей дочери и прочитал, как она пишет о пареньке. Слова, она специально их так расставила?
— Не может быть! — удивился Долгоруков.
Софья, ее манеру говорить и писать отец знал отлично. Между строк улавливалось восхищение и интерес. Чтобы его дочь увлеклась каким-то сосланным из вымершего рода? Что-то тут не так.
— Не дай бог ты свои ручки к моей дочурке потянешь! Я сначала отрублю то, что у тебя болтается, а потом и грабли, которые ты распустишь, — выплюнул табак, прилипший к губам, генерал.
В послании дочери смущало, что она ничего не написала о своих планах. С Карповым вопрос улажен, честь оболтуса-сына восстановлена. Сколько раз уже жалел Семен Аристархович, что Славик не такой, как Софья? Как так получилось, что у генерала непутевый сын?
Это все жена! Когда Долгоруков переключился на дочь, та всем своим бабским теплом испортила пацана. А может, это он виноват, что пожалел его и не отправил на стену к Софье? Сейчас уже не разберешь.