— В сибирской зоне объявлена красная тревога, — отвлек меня Черкасов. — Его величество ввел военное положение.
Твою налево! Не могли пару дней подождать? Теперь выходы за стену запрещены, любое сообщение между зонами приостановлено. Все в ружье из-за случившегося с родами и теневиком-предателем в ИСР.
Пока тут не разгребут дерьмо, будем жить под колпаком. Есть плюс, что новый никто не припрется, но вот мои планы… Лаборатория, зелья и артефакты для продажи… А еще монстры!
Как бы ни хотелось, придется связываться с контрабандистами. Упустить такую возможность просто нельзя. Цены на все взлетят, столько можно заработать, пока поставок для военных не будет…
Да и стена не проблема, за хорошую взятку можно выйти. С этим никогда не было трудностей, сложность с возвращением. После объявления военного положения врата не откроются. Дела… Ладно, с этим потом, сначала насущное.
— Долго я? — убрал ноги со стола.
— Почти десять часов, — улыбнулся Черкасов. — Тут и тревога работала, и объявления по громкоговорителям, а тебе хоть кол на голове теши.
— Да просто накатило немного. Как приехали сюда, все сразу свалилось, — потянулся я. — Он уже здесь?
Ответом послужил кивок и хитрая улыбка. Весемир приехал. Если Трутень еще не разговаривает со мной, значит, я десерт. Сначала обойдет всех, обязательно ткнет носом Долгорукова. Следом и Славецкого с его ИСР, потом мои ребята.
Время еще есть. Надеюсь, Трутень оценит мои старания и не будет ставить палки в колеса, а то еще с ним бодаться и переубеждать… Я не хочу.
Хорошей новостью стало то, что предателей в штабе вычислили. Все-таки тень не совсем сама проникла, артефакт немного подкрутили. Помимо самого Обручева, что неудивительно, еще аж целых пять человек. Братишка Ольги сразу запел, как его за яйца взяли, и слил всех, кого знал.
Пока никто не думал, группа схватила остальных. Трое покончили собой, языком осталось вдвое меньше. Сейчас с ними разговаривают. Задачи или цели их беречь нет, поэтому вся машина пыток свалится на ребят, решивших свою родину предать.
ИСР — это сильный удар под дых. Такой позор… Так что свои церемониться не будут. Только Обручеву обещали, что он останется жить, дальше его судьбу будет решать суд. В лучшем случае парня ждут рудники. Хоть одна хорошая новость.
Пока следователь был занят, я подошел к его столу, взял лист бумаги и ручку. Решил сделать Трутню небольшой подарок — поделиться с ним кое-какой информацией. Ничего лишнего, просто чтобы он сговорчивее стал и помог мне с некоторыми вопросами. Я смотрел на чистый лист и прикидывал, что же написать. Знаю, насколько хитрый и умный полковник, поэтому пришлось неслабо пораскинуть мозгами.
Через час мой доклад был готов. Убрал его во внутренний карман порванного пиджака. Словно муха, которой «медом» намазано — дверь кабинета открылась, появился полковник.
Лицо суровое. На плечах китель, в зубах — трубка.
— Выйди! — сказал он.
Я встал, потому что мужик смотрел на меня.
— Не ты! А Черкасов, — чихнул Трутень.
Следователь удивился, но послушался.
Весемир подошел ко мне и сел рядом.
— Боря, твою мать! Что ты опять устроил?
Глава 7
— Я? — искренне удивился.
— Не, я! — вынул трубку изо рта Весемир. — Даже не знаю, тебя проще казнить или наградить?
— Если вы спрашиваете, то мне больше нравится второй вариант, — улыбнулся я.
— Стоило тебе только появиться в Новосибирске, как все через жопу пошло, — выдохнул дым полковник. — Скажи, ты где-то учишься? С каждым разом все больше и больше сложностей.
— Это… — начал я, но меня прервали.
— Ты! Хватит мне тут в уши ссать! — разозлился Трутень. — Я тебя что просил? Не давить на Марковых! А ты?
— Так я?..
— Взял и убил двух наследников, рассорил Царевых с Марковыми.
— Но…
— Давно! Но словно этого мало, тут появился истинный измененный, и началась чехарда. Улики указывают на всех…
— Вот…
— Кроме тебя! А зная твое везение, уверен, что как-то ты приложил ко всему этому руку, — продолжал перебивать меня Трутень, не давая ответить.
— Неправда!
— Итог? В ИСР предатели, теневик-мастер — в городе. И угадай, кого он ищет?
— Девушку?
— Тебя! — ударил кулаком по столу Весемир. — Снова ты!
Полковник сидел и курил. Я молчал. Сейчас у него монолог, пусть выскажется, а потом мы с ним поговорим. Трутень не сводил с меня взгляда, пытаясь прожечь дыру. Чтобы его как-то отвлечь, вынул свою заготовку, которую написал ранее, и протянул Весемиру.
Сначала он недовольно взял мой листочек, так, будто это использованная туалетная бумага. А когда открыл и начал читать, то вскочил, стал ходить по кабинету и курить как паровоз.
Периодически полковник останавливался и что-то бубнил, а потом снова двигался. Я смотрел на него и улыбался. Примерно такой реакции от него и ожидал. Когда изучение моих данных было закончено, он сел рядом.
— Говори! — дернул Трутень щекой.
— Все там, — указал я пальцем.
Общение пошло несколько более гладко, никто уже не хотел меня казнить. Весемир не ожидал узнать, что в империи есть группа людей, которые не бросили заниматься проектом измененных.
Пока все расслабили булки и жили себе спокойно, кто-то не оставил попыток сделать магов сильнее. Это не сейчас произошло и не внезапно. Уже несколько сотен лет уроды пытались, и у них получилось.
Витя Мясоедов — тварь, это их вершина на данный момент. Они могут из мага, тут я честно сказал, что не знаю, сделать версию измененного. Наделить его силой монстра и, что важнее, взять под контроль. Потом хорошее питание сильными магами, и вот тебе абсолют, с которым непросто тягаться.
И все это время под носом у всех служб группа занималась своими делишками и в ус не дула. Конечно, я не выдал правду про Марковых, Виктора Михайлова, да кучу всего. Трутню хватило и того, что они проникли много куда, а после событий в штабе в это верится как никогда.
Особенно, что смогли где-то откапать теневика. Но я думаю, его вырастили и поддержали. Больше всего Трутня смутило, что около императора есть эти предатели. Уж не знаю, поверил ли он мне на слово, но, думаю, сам догадывался или предполагал.
Ситуация, которую они видели в стране, заиграла новыми и яркими красками. Трутень еще раз перечитал мои записи, потом убрал их в карман.
— Я все проверю, — сказал он.
— Даже не сомневался, — улыбнулся ему в ответ.
А теперь настало время проверить несколько моих догадок и предположений о том, откуда частично могут расти ноги.
— Я думаю…
— Даже не пробуй, еще голова заболит, — попытался меня подколоть полковник.
— Что с этим как-то связаны Вяземский и Троцкие, — закончил я фразу.
Повисло молчание. Трутень свел брови и поднял уголок губы. Насмешливое лицо исчезло, и на его место пришла злость.
— Умный ты, сука, больно… До сих пор удивляешь, вроде сопляк сопляком, а…
— Это я в маму, и русские народные сказки помогли.
Мое предположение частично подтвердилось. Оказывается, в южной зоне проблем не меньше, чем тут. То, на что все надеялись, не сработало. Вяземский прибыл туда, а почти все посланные сотрудники ИСР и Трутня пропали. Растворились. Связи с зоной почти нет.
Хоть генерал докладывал императору, что обстановка спокойная и стабильная, но люди, которые оттуда уехали, говорят об обратном. Армия Вяземского заняла все учреждения. Несогласные мертвы.
Троцкие чувствуют себя хозяевами еще больше, чем раньше. Но главная опасность в том, что за стену ходят не только военные. Весь род Троцких, еще и куча наемников, и эти ребята себя крайне странно ведут.
Император готовится к тому, что южная зона взбунтуется. Если сложить все, что я знаю, с тем, о чем поведал Трутень… Выходит, твари, которые играются с магами и занимаются опытами, сидят именно там. Целая, сука, зона! Это вам не шутки.
Конечно, она дальше остальных и ее можно отрезать, вот только какой урон будет нанесен империи! После этого наши добропорядочные соседи обязательно попытаются с ними заключить мир или какое-то соглашение, пойти дальше.
А если в этот момент случится масштабный прорыв?.. Прощай, Русская империя! Все это мне рассказывал Весемир, будто пытался пробудить патриотические чувства. Не одно, так другое. Тут с задницей еще не разобрались, возникла новая и еще более большая.
Ладно. Теперь пора перейти к тому, что хотел я.
— Полковник, мне нужно, чтобы я остался здесь, мои люди под охраной, — попросил его.
— Боишься? — оскалился Трутень.
— Ага, прямо штанишки все мокрые, — улыбнулся. — У меня просто есть еще несколько дел. Для них требуется, чтобы враг думал, будто я у вас, и не ждал.
— Что ты опять придумал? — сверкнул глазами Весемир.
— Да ничего такого… — пожал я плечами. — Просто хочу папку навестить, поговорить с ним тет-а-тет. Не думал, что во мне проснется такая жгучая сыновья любовь.
— Боря, не делай мне голову, она и так болит благодаря тебе, — забил свежего табака в трубку военный.
— Ну что вам стоит? — сделал я грустные глазки. — Просто дверку не закрывайте. Я одной ногой там, а другой — здесь.
— Нет! — обломал меня Весемир. — Никаких игр! Объявлен красный уровень опасности, а ты хочешь свои личные дела решать? Тебе плевать на страну?
Вот же пес шелудивый, как запел! О стране я должен думать, а обо мне кто подумает? А? О моем роде? Делах?
— Значит, без вас… — пожал я плечами.
— Не смей! Только дернись! — выдохнул он мне в лицо дым. — Я тебя лично казню за измену Родине.
Урод! Хитрая тварь и сука! Примерно этого я ожидал. Чтобы Трутень и просто так что-то сделал? Это не про него. У нас начались небольшие торги. Ну, скорее, ультиматум мне поставили. А я пытался выторговать чуть больше.
По законам военного времени, после его введения я снова действующий военный, который подчиняется собаке-Весемиру. Да и мои ребятки тоже.