– Не называй меня так! – прошипела сквозь зубы Амалия. На улице грянул гром, и этот внезапный звук заставил ее вздрогнуть, а затем поплотнее укутаться в одеяло.
– На что именно ты злишься? – все так же спокойно говорил с ней Обсидиан. Но он чувствовал, что его терпение скоро лопнет. Слишком много произошло за эти лье, от чего он переставал владеть собой.
– Дай-ка подумать… – Амалия сделала вид, что действительно задумалась. – Почему ты стер мне память? Зачем лгал насчет происходящего эти пять циклов или сколько там вообще времени? Зачем ты создал этот купол? От кого мы прячемся? Неужели ты солгал, что на меня кто-то охотится, Обсидиан? – После этих слов девушка аккуратно коснулась темнеющих вен на шее Обсидиана. От этого прикосновения по его коже побежали мурашки, но лицо его все так же оставалось серьезно. – Почему с тобой происходит кракен его знает что, а ты молчишь!? И наконец: что вообще было вчера между тобой и Маем? Ты ведь его чуть не убил! – девушка почувствовала, как ее злоба на Обсидиана постепенно начала стихать. Голос ее задрожал и, боясь расплакаться, она немного помолчала, чтобы собраться с силами. – Почему ты это делаешь?
Обсидиан молчал. Ему не хотелось взваливать на Амалию все, что он чувствовал. Но рано или поздно все, что он таил в себе, должно было вскрыться. Багдест прав: он не сможет ее защитить. Он постепенно терял контроль.
– Обсидиан? – повторила девушка – видимо, решила, что он ее не расслышал.
– Я не лгал тебе, Амалия. Просто скрыл от тебя некоторые события. Я стер тебе память потому, что произошло кое-что ужасное… Ты была на грани, и, чтобы ты не сорвалась и не причинила себе боль от этого, я… я… я решил, что будет лучше, если ты забудешь все это… И тебе станет легче.
Обсидиан хотел прикоснуться к девушке, но она отвернулась от него, демонстрируя то ли обиду, то ли полное равнодушие. Принц продолжил объясняться, пытаясь правильно подобрать слова.
– С Маем получилось не так удачно, я потерял контроль… Извини, я не хотел, чтобы ты увидела меня таким, как вчера. Я просто… думал, что так будет лучше. – Он сделал глубокий выдох, прежде чем снова продолжить. – Вчера со мной связались из дворца. Я должен вернуться туда.
– Из дворца? Но зачем? – Амалия была несильно удивлена тому, что услышала. Видимо, плохо помнила причины, по которым Обсидиан оттуда сбежал. Из-за такой реакции ему стало немного обидно, но он сам виноват в этом. Как и во всем остальном.
– Отец погиб, – он поднял на нее золотые глаза. Девушка старалась не встречаться с ним взглядом, постоянно перебегая взглядом с его спины на окно или себе на руки.
– Твой отец? Э-э… – Амалия прикрыла глаза и задумалась, видимо, вспоминая имя. – Виссарион? То есть… – И тут она впервые за долгое время посмотрела на Обсидиана, осознав услышанное. – Король умер? Король Цереры?
– Да.
Обсидиан чуть склонил голову набок, не отрывая от Амалии взгляда. Он надеялся, что она сама задаст этот вопрос, но девушка лишь молчала. Кажется, она была в замешательстве и не понимала, к чему Обсидиан ведет.
Он аккуратно коснулся ее подбородка двумя пальцами, пытаясь поймать ее взгляд:
– Я должен вернуться в королевство и хочу… Амалия, я хочу, чтобы мы отправились туда вместе. Я и ты.
– И я! – произнес Май, чтобы, наконец, обозначить свое присутствие. Он держал в руке кружку, полную воды, и ехидно при этом улыбался.
– Давно ты там стоишь? – недовольно проговорил Обсидиан, убрав руку от покрасневшего лица Амалии и вставая из-за кровати.
– А что? Ты становишься очень разговорчив только тогда, когда думаешь, что тебя никто не видит, – Май подал Амалии воду. Девушка быстро осушила кружку. – Ну и? Когда отправляемся?
Глава 6. Сказки и боль
Разделение Цереры было предложено Старейшинами не просто так. Во время правления Первых Богов каждый народ хотел иметь свою определенную территорию, так как ужиться всем вместе было тяжело: нехватка ресурсов, постоянные споры и разногласия между расами, из-за всего этого нарастала большая вероятность начала холодной войны между Первыми. Чтобы это предотвратить, королевство разделили на четыре части, но даже это не могло бы успокоить первых церрерийцев: разделение было неравномерным, из-за чего большую часть заняли сирияне и тейтарийцы.
ПРОШЛОЕ.
Континент Фаервил. Королевский дворец.
Цикл 9606 от Прихода Первых, лье 4.
Теплый весенний ветер, сдобренный сладковатым запахом вишни, развевал его русые волосы. Приближался праздник Первоцветия. Жители королевства каждый цикл ждали этого лье с большим нетерпением. После праздника наступала пора нового бога, Зефира, отвечающего за плодородие. После Первоцветия холода полностью отступали, солнце начинало пригревать, а трава – зеленеть. А значит, заканчивался и голод, который приходил каждую зиму. Считалось, чем больше подношений принесут церрерийцы Первому Богу, тем более урожайным, мягким и теплым будет лето.
Двое мальчиков сидели в королевском саду под огромным вишневым древом, пока садовники поливали посаженные семена. Другая прислуга убирала старую траву, выбирающуюся из-под снега.
– Отец сказал, что в этом цикле таррифэль будет жарче, чем обычно, – начал говорить Бонфаер, играя с гусеницей. Когда маленькое и толстое создание доползало до кончиков пальцев, Бонфаер подставлял другую руку. И так снова и снова. – Интересно, почему?
Обсидиан оторвался от огромного фолианта, который читал. Казалось, он был удивлен, что Бонфаер обратился к нему.
– Думаю, отец прав, – мальчик прикрыл книгу и стал наблюдать за слаженно работающими садовниками. – Надеюсь, что в этот раз Фроузвил даст нам больше льда и снега, иначе засухи не избежать.
– Иначье засухи не избьежать, – спародировал старшего брата Бонфаер, для большего эффекта высоко и гордо подняв голову. – Как по-умному вы выражаетесь, ваше высочество. Меня аж пробрал стыд за свою простую речь!
Вместо ответа Обсидиан ткнул брата локтем в бок, но немного не рассчитал силу, отчего Бонфаер упал на траву.
– Ай! А это уже нападение на беззащитных людей! – он так и продолжил лежать на земле, рассматривая колышущиеся ветви дерева. Вишня только-только начала покрываться пухлыми ярко-зелеными почками. Но ее старые листья опадали вниз, путаясь в светло-русых волосах.
– Вставай, а то заболеешь, – Обсидиан подал брату руку. – Земля еще не настолько нагрелась, чтобы долго лежать на ней.
– Так ты сам меня уронил! – проворчал Бонфаер, взявшись за протянутую ладонь и с силой дернув брата на себя. Обсидиан не ожидал такого, поэтому повалился рядом с Бонфаером на землю. – Вот так, теперь все по-честному!
– Заболеем вместе? – старший приподнялся на коленях, отряхиваясь от грязи. Несколько травинок попали Обсидиану в рот, и он стал аккуратно их убирать с языка. Бонфаер закатил глаза, глядя на брата и подложил руки под голову.
– Ты мог просто ее выплюнуть.
– Я бы на тебя плюнул, – Обсидиан убрал последнюю травинку, после чего стал поправлять разлохмаченные волосы. Он заметил, что его ладони все в грязи и глубоко вздохнул. – Но я старше и должен вести себя соответствующе. Поэтому, если ты будешь немного запачкан, никто не обратит на это внимание. – После этих слов Обсидиан провел рукой по лицу Бонфаера, полностью его измазав.
– Ах ты! – прокричал Бонфаер, зачерпнув крупный кусок грязи около себя. Он бросил ее прямо в лицо Обсидиану.
Братья начали играючи драться, кидая друг в друга чем попадется: старой травой, грязью и нерастаявшим снегом.
– А ну живо прекратите! – громогласно взревел Виссарион, разнимая мальчишек. – Ведете себя, как деревенщина какая-то!
Обсидиан в один миг стушевался. Сквозь разводы грязи было заметно, как он побелел, словно свежий снег. Бонфаер же лишь весело хмыкнул.
– Ну пап, тепло ведь! – он по-собачьи тряхнул головой, разбрызгивая грязь во все стороны.
– Это не значит, что нужно за один лье превращаться в свинью. – недовольно скривился Виссарион, взяв Обсидиана за ухо. Подросток слегка вскрикнул от боли. – Объяснись сейчас же! Он младше, ему можно простить такое, но ты будущий король, а ведешь себя словно безмозглый хиль!
– Отец, это я начал! Обсидиан ни при чем, он пытался меня отговорить! – испуганно затараторил Бонфаер, пытаясь успокоить короля.
– Бонфаер, я не с тобой разговариваю, – строго проговорил Виссарион, когда резко отпустил Обсидиана. Тот упал, разодрав колени о голую землю.
– Извини, отец. Я… Больше такого не повторится, – сдерживая слезы проговорил Обсидиан, не поднимая головы.
Но Виссарион его не слушал. Король быстрыми шагами подошел к книге, которую до этого читал старший сын и пробежался глазами по названию. В его золотых глазах промелькнул ужас, который быстро сменился яростью.
– С этого лье тебе запрещено появляться в библиотеке, – грозно прорычал сквозь зубы Виссарион и забрал книгу сына. Прежде чем уйти, он скомандовал: – И примите оба ванну, а то смотреть на вас страшно!
Король исчез так же быстро, как и появился, растворившись в темном тумане. Бонфаер тут же подбежал к брату и сел рядом с ним. Аметистовые глаза его серебрились от слез.
– Прости-прости-прости! Я не думал, что все так обернется! – бормотал младший брат, пытаясь как-то сгладить свою вину перед старшим.
Когда он опустил взгляд, то заметил, что штаны Обсидиана разорвались, на коленях выступила кровь вперемешку с грязью.
– Ой! Тебе, наверное, так больно! Это все из-за меня… Прости-и-и! – на этих словах Бонфаер уже не мог себя сдерживать и заплакал, быстро вытирая слезы с грязных щек.
– Ты не виноват, братишка, – Обсидиан обнял его за плечи.
– Если бы я не начал… – сквозь икоту пытался произнести Бонфаер, крепко обняв в ответ брата. – Я просто думал… Это же было весело? А теперь… теперь… Если бы не я…
Обсидиан оглянулся и заметил, как слуги, находящиеся рядом, внимательно к ним прислушивались. Некоторые из них стали шептаться и показывать пальцем на братьев. Это сильно разозлило Обсидиана, но он ничего не сказал вслух. В груди его затаилась злоба.