– Что ты тут забыл? Хотя неважно… Иди-ка ко мне, сынок. – Почти ласково проговорил Аль’Сивьери. – Ну же, иди к папочке, маленький засранец!
На трясущихся ногах Обсидиан подошел к своему отцу, с жалостью глядя на старика Барриатти. В его выцветших на солнце глазах стояли слезы. И дикий страх.
– Итак, что я говорил тебе, Обсидиан? Что я говорил об общении с другими детьми?
– Что я не такой, как они… Они… Я… – Заикаясь проговорил мальчик, стараясь не заплакать.
– Ты – потомок Сирьяна, Первого Дракона, пепел тебя подери! Одного из Первых Богов, что создали наше королевство! Ты выше всех этих полукровок и недорас, которые окружают нас со всех сторон. – Виссарион бросил презрительный взгляд в сторону ворочающегося на полу старика. – Мой сын никогда не будет проводить время с таким отребьем, на которое даже смотреть жалко!
– Но… Мы просто играли. Я просто. С тех пор, как Бонфаер пропал, я… – Он глотал слезы, льющиеся градом.
– Закрой рот! – Прорычал Виссарион над его головой. Весь замок шел ходуном, или это настолько трясло самого Обсидиана? – Видимо, пришло время учить тебя быть королем по-настоящему, сынок. И первое, что ты должен знать: каждый подданный несет наказание за свои ошибки. – Он положил ему в трясущуюся руку магическую плеть, которая перестала сиять алым оттенком. – Ударь его.
Обсидиана парализовало. Держа в руке, он смотрел пустыми глазами на орудие пытки, не веря в реальность происходящего.
«Но это неправильно… Так не должно быть… Нет-нет-нет… Я не стану этого делать, я не такой, как он…» – подумал про себя Обсидиан. Сердце с безумной силой билось в груди, а ладони покрылись потом. От страха пересохло во рту и казалось, все его ощущения обрели новый порог чувствительности. Крики, боль, страх, кровь…
– Ударь его!
– Но…
Виссарион вырвал орудие из рук сына. Взмах. Звук летящей плети разрезал тишину. Но удар упал не на потерявшего сознание от боли садовника, а на темноволосого мальчика. Обсидиан вскрикнул. Он рухнул на колени, держась за кисть, на которой остался след от жгучего удара. Слезы перемешались с соплями и текли по лицу, мешая дышать.
– Хорошо, раз тебе так нравится проводить время с этим пепловым отребьем, то и получать по заслугам будешь так же, как и они! – С презрением прорычал Виссарион, глядя на своего сына. Он взмахнул еще один раз, огрев мальчишку по спине. Кожа под одежкой закровила.
– Пож-жалуйста… – Говорить Обсидиану было тяжело. – Не надо… П-п-папа… Я-я… Я все сделаю…
Виссарион вновь поднял руку, и в воздухе раздался свист. Обсидиан затрясся, словно у него была лихорадка и почувствовал, что вот-вот ляжет рядом с бессознательным Барриатти. Но король ударил в пол, с отвращением глядя на свою точную копию.
– Отлично, сразу бы так. – Виссарион присел на колени, грубо схватив мальчишеское лицо. Он посмотрел на Обсидиана с нескрываемым гневом и презрением. А потом бросил мимолетный взгляд в сторону садовника, едва заметно кивнув. – Займешься его сыном, а я прослежу, чтобы твоя рука не дрогнула ни на миг.
Обсидиан, заливаясь слезами, кивнул.
Кровь и золото.
Кровь чужих и невинных, которую невозможно отмыть, нельзя отодрать. Золото, означающее величие, но въевшееся под кожу и растекающееся по венам, сводящее с ума своим блеском.
НАСТОЯЩЕЕ.
Континент Фаервил. Королевский дворец.
Цикл 9777 от Прихода Первых, лье 147.
Обсидиан быстро моргнул, и воспоминание в один миг исчезло. Он хотел бы полностью стереть себе память, как делал с остальными, но не мог. Не было того, кто согласился бы убрать воспоминания из его головы.
– Ваше высочество, мы прибыли в замок, – неприятный женский голос полностью вернул его к реальности. Несмотря на сказанное, тон у Хемлок, одной из трех сопровождающих их сестриц, был крайне насмешлив и высокомерен.
Амалия обернулась в сторону говорившей, скривив лицо. Ей не понравились сопровождающие с самого начала. Обсидиан прекрасно понимал ее: три сестры, посланные Багдестом, не вызывали ни у кого теплых чувств. Хемлок, Эмбер и Гретель имели рыжие волосы, ниспадающие до колен. Амалия много раз спрашивала о том, откуда взялись сестры, кто они такие, почему сопровождают именно они… Но никто не отвечал на ее вопросы. Сопровождающие вообще мало разговаривали с девушкой, считая себя выше этого. Амалия точно также не горела желанием общаться с ними.
– Приятно вернуться домой, ваше высочество? – вновь проговорила Хемлок, усмехнувшись. Сестры взглянули на нее укоризненно, но ничего не сказали. – Здесь, наверное, прошли лучшие циклы в вашей жизни!
– Хемли… – прошипела в ее сторону Грендель, средняя сестра. Девушка единственная заплела длинные волосы в косу, вплетя в нее лунные камни. – Не говори так… Наш принц наверняка соскучился больше по своему любимому отцу!
Сестры громко рассмеялись, глядя на закипающего Обсидиана. Амалия внимательно наблюдала за ним, видя, как он крепко сжал поводья, а золотые глаза потемнели от злобы.
– Ах вы, злые каракатицы! – Амалия резко остановилась, повернув кобылу в сторону Хемлок и Грендель. Сестры вопросительно посмотрели на девушку. С их губ не сходили насмешка и презрение. – Да как вы можете так говорить… Он… Он – будущий король!
– Ха! – Хмыкнула Хемлок, махнув копной рыжих волос. Она перестала улыбаться, надменно изогнув бровь. – Да если бы не Багд…
Обсидиан оборвал девушек, встав между ними.
– Не обращай внимания на Хемлок и Грендель, мой цветок, – принц посмотрел на девушку, слабо улыбнувшись. Темнота в его глазах все еще клубилась, словно туман. – Цель их существования – в том, чтобы причинять другим боль. Так что не доставляй им такого удовольствия, хорошо?
Хемлок и Грендель хотели сказать Обсидиану с Амалией еще что-то, но в этот момент к ним подъехала старшая сестра. Она держалась в седле идеально прямо, отчего Амалии казалось, будто у нее в спине кол.
– Ваше высочество… Прошу прощения за моих несносных сестриц… Вы же знаете, иногда они не могут остановиться выплескивать яд, – Эмбер укоризненно посмотрела в сторону младших сестер, покачав головой. В осенние волосы Эмбер были вплетены маленькие звездочки. – Надеюсь, что их пустые и глупые шутки не оскорбили вас. Уверена, они не хотели вас обидеть, лишь разрядить гнетущую обстановку ожидания. Верно, сестрицы? – С напором проговорила Эмбер.
– Конечно-конечно! – Хемлок припустила лошадь вперед, оглушительно смеясь. Грендель, недолго думая, последовала за ней.
Обсидиан никак не ответил на слова Эмбер. Для него сейчас это было абсолютно неважно. Он внимательно смотрел на замок из красного кирпича, возвышающегося над ними. Сердце сжалось в груди. Ему хотелось бросить все и сбежать отсюда, но он держал себя в руках. Дыхание стало прерывистым. Стук сердца гулко отдавался в ушах, а во рту пересохло.
«Его здесь нет. Он больше не сможет причинить мне боль. Он не причинит боль Амалии. Он больше никому не причинит боль… Виссариона больше нет…»
Драконий замок навис над путниками, как гора. Его окружали высокие стены, укрепленные железными прутьями с острыми пиками. Обсидиан ужаснулся, вспоминая, как на этих пиках висели люди. Виссарион любил устраивать прилюдные казни и оставлять тела на пиках. Чтобы все в королевстве знали, что с ним шутки плохи. Обсидиан сморгнул ужасную галлюцинацию, тряхнув головой.
«Его больше нет…»
Их встретили золотые ворота, краска на которых давно потрескалась. Стражники, охранявшие замок, испуганно дернулись при виде Обсидиана. Принц обратил внимание на то, какой изношенной была одежда у городской стражи. Сами же они выглядели не лучше: краснолицые, грязные, уставшие.
– Д-д-добро пожаловать, ваше Высочество! – поклонились охранники, едва управляя языком. Обсидиан усмехнулся. Он знал, что в нем видели погибшего Виссариона. Принц слышал ото всех, включая самого отца, что он его точная копия. Но Обсидиан хотел доказать всем, что их сходство начинается и заканчивается внешностью. Стражники до сих пор стояли, склонившись в поклоне.
– Вольно, – добродушно произнес Обсидиан, улыбнувшись. – Как у вас тут служба проходит? Какие-нибудь пожелания?
Стражники замерли, боясь пошевелиться. Обсидиан заметил, как один из них сглотнул, но не смог ничего ответить.
– Хорошо, вы тогда пока подумайте, что бы вам хотелось улучшить, – принц заметил, как сестры еле сдерживали смех от его доброго тона. – Я вас обязательно выслушаю и постараюсь сделать все возможное.
– Угу, – наконец, буркнул один из стражников, все еще находясь в шоке. Они открыли дворцовые ворота.
На территории замка был огромный сад. Обсидиан обожал его и ненавидел одновременно: какая бы разруха и голод ни творились в королевстве, сад короля всегда был безупречен.
Даже сейчас, после смерти Виссариона, за ним прекрасно ухаживали. Ярко-зеленая трава, несмотря на предстоящие холода, даже не успела пожухнуть. Не было ни одного сорняка, лишнего листика или цветка. Все казалось слишком идеальным. И очень далеким от буйной растительности в естественной среде, к которой уже привык принц. Обсидиан посмотрел на садовников. Они прекратили свою работу, внимательно рассматривая всех въезжающих в замок. Принц чувствовал ненависть в их взглядах и хотел их переубедить в этом. Как и всех остальных.
«Я не такой, как он. Я сделаю королевство лучше… Церера поднимется с того дна, в которое ее загнал мой отец…»
– Ваше высочество! Мы так рады, что вы добрались до замка в целости и сохранности! – провозгласил в который раз советник Ждафар, оставленный после смерти Виссариона заведовать королевскими делами до приезда наследника. – Вы даже не представляете, что творится за пределами замка! Первые, кого только не встретишь теперь в лесах! И разбойники, и беженцы, и еще какой только твари там не ходит! – советник громко возмущался, размахивая руками. Обсидиан плохо помнил этого человека.
«Видимо, он появился после моего ухода из замка… Или я просто не помню его?»