Ждафар был крупным мужчиной с узкими плечами и огромным животом. Он то и дело поглаживал поредевшие волосы. Советник носил на груди почетный знак: отпечаток дракона. Благодаря этому небольшому украшению во власти Ждафара было три королевства. Обсидиан попросил слуг разместить Амалию и сестер, пока сам находился в зале для переговоров.
– Ну и дела творятся, скажу я вам! В последнее время все больше стало осквернителей Первых Богов! Я сам лично…
– Что насчет Виссариона? – перебил его Обсидиан. – Нашли его убийцу?
– Знаете… – Ждафар замялся. Он вытер огромным платком бычью шею. – Мы… Мы близки к этому, ваше высочество. Да, именно близки!
Советник завертелся на стуле, пытаясь сесть удобнее. Тишину в зале нарушали лишь звуки шуршания и скрежет деревянного стула по полу. Принца разозлил этот звук, и он крепко зажмурился, мысленно считая до десяти. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь закрытые окна, попадали ему на лицо.
– Что значит близки? – уточнил Обсидиан, приподнял бровь, рассматривая кроваво-красные стены замка. Призраки, которые раньше пугали его в замке, исчезли. От этого он даже чуть загрустил: все-таки они были единственным, что он помнил из детства.
– Ну… Лучшие стражники вместе с собаками обыскали место его убийства полностью. Единственное, что они нашли, было вот это, – советник сунул руку во внутренний карман сюртука, достав оттуда сложенную в несколько слоев ткань. – Не уверен, что это вообще может относиться к убийству вашего отца, но… Это единственное, что было в саду.
Ждафар разложил ткань на столе. Обсидиан посмотрел на обрывок темной материи.
– Это все? – его темные брови удивленно изогнулись. – Такая ткань могла быть хоть у кого.
– Д… Да… – Ждафар испуганно стал оглядываться по сторонам. Казалось, он ждал, что Обсидиан вот-вот накинется на него. Принц лишь устало вздохнул, запустив руку в волосы.
– Что говорят о смерти в других королевствах? Городах? Я был в Львирете, и создалось впечатление, что люди вообще не знают о произошедшем, – заметив это, Обсидиан внимательно осмотрел комнату для переговоров, где они находились сейчас.
Комната сильно изменилась с того момента, как он был здесь более сотни циклов назад. Краска на стенах выцвела, и вместо багровой стала грязно-коричневой. Золотые узоры поблекли, превратившись в грязь. Мебель изрядно потерлась. Стулья покрылись плотным слоем пыли. А потолок стал пристанищем для множества насекомых – пчел и пауков. Чем же занимался Виссарион все это время? Обсидиан еще раз вспомнил, каким идеальным на фоне замка казался королевский сад. – Что случилось с замком, Ждафар? Почему он в таком запустении?
– Я… – советник, казалось, только сейчас заметил окружающую их обстановку. Он быстро оглянулся, вздохнув. – Мы предпочли умолчать о смерти вашего отца до того момента, пока не найдем его убийцу. Ну и пока вы не прибудете в замок, ваше высочество. – Ждафар приподнял очки, вытирая пот под золотой оправой. – Иначе в королевстве начался бы еще больший хаос, чем сейчас. Только представьте: крестьяне творили бесчинства еще при жестоком короле, зная, что за это будет смертная казнь. Что же тогда случится если у них не будет этого знания? Если простые жители поймут, что их не будет ждать наказания за все? Что тогда настанет?
– Хаос, – подтвердил мысль Обсидиан, все еще рассматривая окружение. – А про Драконий замок? Что здесь произошло?
– Все деньги из казны ушли на поиски Бонфаера, а также на поддержание красоты дворцового сада. – Мужчина облокотился о спинку стула, сложив руки на животе. Обсидиан испугался, что хлипкий предмет мебели вот-вот сломается под Ждафаром. – Вода нынче стоит очень дорого, ваше высочество. А для королевских растений ее нужно очень много.
– Конечно… Сад и Бонфаер… Вот и все, что волновало моего отца… – прошептал Обсидиан, сжав кулаки. – Когда планируется процедура коронации?
– О… – Ждафар немного смутился. Он сел прямо, выводя круги на переговорном столе. – Знаете, вам бы здесь еще обустроится, ваше высочество. Я не хотел давить на вас этим вопросом, поэтому… Ну, в ближайшее время, как только вы скажете… Но это, конечно, дело не такое быстрое…
– Я бы хотел вступить в законную власть как можно скорее, – проговорил Обсидиан. Его взгляд задержался на портрете отца. Краска на золотой раме облупилась, портрет уже потерял свой блеск. Но взгляд Виссариона буравил принца своим недовольством, как и прежде. – Это возможно сделать в ближайшие два-три лье?
– Ну, да, – выдохнул Ждафар, поправляя сюртук, сдавливающий шею. – Тогда я отдам приказ поварам, чтобы начали готовить блюда. Ну и, конечно, садовникам необходимо будет украсить бальный зал для коронации, и еще…
– Я верю, что ты сделаешь все идеально, Ждафар, – Обсидиан резко встал и стул грохнулся на пол. Советник испуганно замер, глядя на принца. – И, пожалуйста, уберите портреты моего отца со стен замка. – Кронпринц развернулся, намереваясь покинуть зал для переговоров.
– Но-но… Но ваше высочество, мы не можем так поступить, – прокричал Ждафар из другого конца комнаты, так как он все еще оставался там за столом. – Это ведь один из королей, а если его снять, то это будет измена, и… Так нельзя, только если портреты будут в ужасном состоянии!
Обсидиан в последний раз взглянул на портрет своего отца. Тело на мгновение парализовало, как и всегда, когда он на него смотрел. Кронпринц сделал глубокий вдох, крепко сжав кулаки.
– Хорошо, тогда начинайте подготовку к коронации.
Глава 12. Самая длинная ночь
«Темная материя», или Ночь, – один из древних видов магии, который является отражением Эфира, или Светлой материи. Эти два элемента являются зеркальными копиями друг друга, вечно борющимися между собой сестрами, что оказывает большое значение в их воздействии на живые организмы.
Предполагается, что раньше Эфир и Ночь были единым существом, которое дало жизнь нашему миру: при сотворении он разломился на две части, тем самым дал начало двум Первоначалам.
ПРОШЛОЕ.
Архипелаг Фроузвил. Скалы близ Китового кладбища.
Цикл 9722 от Прихода Первых, лье 18.
Тепло наконец посетило и Фроузвильские острова. Снег крупными хлопьями ниспадал с неба, покрывая одеялом землю. Кланы готовились к празднованию Йоэля – самой длинной ночи. А также середине правления в холодные луны Хельги, фроузвильской Богини Зимы.
Прошло с десяток циклов с тех пор, как Амалия узнала об охоте на нее. Девушку постоянно навещал Дьярви, помогая тренироваться как на боевом топорике, так и на луке. Пирит после ссоры с дочерью постоянно пытался перед ней извиниться. Вместе с Дьярви он стал знакомить девушку с остальным северным архипелагом. За эти циклы Амалия побывала во многих портовых городах и деревнях Фроузвиля. Она познакомилась с культурой и бытом других кланов северных островов, побывала на многих праздниках. Поэтому этим вечером они хотели поехать на санях в Скиденфьяль для празднования Йоэля.
И к ней приходил Обсидиан.
Сначала странный незнакомец был с ней холоден. Но с каждой новой встречей их отношения становились все лучше и лучше. Во время последней прогулки Амалия предложила Обсидиану отпраздновать вместе Йоэль, ведь фаервилец никогда не был на этом празднике. Он обещал ей подумать. Поэтому Амалия, укутавшись в праздничную шубку, ждала его этим вечером.
Она обернулась, ощутив на себе чей-то взгляд.
Амалия стояла среди деревьев, настороженно глядя по сторонам. Она облизала засохшие от волнения губы, покрепче прижав к себе кожаную сумку. Ветер заволновался у нее за спиной, и девушка почувствовала запах горького шоколада, кофе и пряной вишни.
– Ты опоздал, – недовольно проговорила Амалия, обернувшись.
«Я боялась, что ты вообще не придешь…» — мысленно закончила она, сдерживая радость.
Обсидиан улыбнулся ей, приветственно кивнув. Сейчас он одевался гораздо теплее, чем в их первую встречу: на нем был теплый кафтан чернильного цвета. А вот шапки Обсидиан не носил, поэтому в его темных волосах белели снежные хлопья. Руки принца находились за спиной, отчего у девушки кожа покрылась мурашками. Несмотря на их общение, Амалия не могла исключать, что Обсидиан точно так же может быть охотником. Но она не хотела об этом думать.
– Пусть Хельга будет благосклонна к тебе, цветок, – принц вытащил из-за спины руки, держа в них небольшой сверток. Напряжение чуть отпустило Амалию. – Это тебе.
– Что это? – она с интересом посмотрела на небольшой предмет в руке.
– Я читал, что в этот лье принято дарить подарки, поэтому я решил не отходить от традиций твоего народа.
Обсидиан развернул сверток, достав оттуда кулон на серебряной цепочке. Драконий опал сверкнул в темноте, как яркий уголек в затухающем костре. Амалия сама не заметила, как Обсидиан вложил подарок ей в ладонь. Ей никто и никогда не дарил подарки, кроме отца и дяди. Щеки девушки стали пунцовыми.
– Спасибо… Не стоило, – она прикрыла волосами лицо, покусывая губы.
– Стоило. Так и… Что мы будем делать? – принц, который сейчас больше походил не на королевскую особу, а на уличного подростка, наклонил голову набок.
Амалия подняла глаза к небу. Снежинки крупными хлопьями продолжали падать. Пирит и Дьярви ждут ее дома, чтобы поехать на праздник. Но как она придет с Обсидианом? Что они скажут? Она ведь сама хотела встретить Йоэль в ближайшем поселении, чтобы посмотреть, как он проходит. Дьярви рассказывал, что в этот лье все дома украшают хвойными венками с красными лентами и колокольчиками. По городу развешивают ветви омелы, а на улицах разливают горячий йоэль – напиток, названный в честь праздника. Амалия так сильно упрашивала отца и дядю пойти на праздник, что теперь идея пригласить Обсидиана и провести время с ним показалась ей самой глупой идеей в ее жизни.
Но она хотела провести самую длинную зимнюю ночь с этим человеком. Поэтому Амалия крепче прижала к себе кожаную сумку, прошептав: