– Вот-вот! Я думал, что ты пропала и уже в пасти кита болтаешься вместе с планктонами! – пробасил добродушно фроузвилец, подходя к ней ближе. – Малышка, ты молодец, что пришла сразу за нами. Но скажи: кто этот фаервилец? Что он вообще здесь забыл? Может, его нужно было там в озере и оставить, а? Серьезно, если он тебя обидел, мы можем его обратно отнести! Этим фаервильцам только и место, что на дне!
Пирит молча продолжал обнимать Амалию, гладя ее по волосам и спине. Девушке хотелось услышать мнение отца об этом всем, но он, как назло, молчал. Ей хотелось зарычать от отчаяния.
– Послушаем, что он скажет, когда очнется, – наконец, проговорил Пирит, нежно поцеловав Амалию в макушку.
Обсидиан периодически приходил в сознание. Его тошнило. Он кричал, находясь в бреду. И его постоянно трясло. Амалия несколько раз прикладывала натертое яблоко на обмороженные конечности и следила за тем, чтобы в комнате не потухал очаг. Девушка подкладывала шкуры и укутывала в них Обсидиана. Поила принца теплым чаем, добавляя туда немного меда.
В общем зале, где лежал принц, было ужасно жарко и душно. По лицу девушки струился пот. У нее кружилась голова. Глазам было тяжело от усталости и напряжения, но она не отходила от принца ни на миг, не обращая внимание на свое состояние.
– Почему ты меня ненавидишь? – шептал сквозь дрему Обсидиан, ворочаясь. – Пожалуйста, не трогай меня!
– Чш-ш-ш… Все хорошо, – шептала Амалия и гладила его по лбу, ненавидя себя за эту слабость. Перед глазами вставала картинка свежих воспоминаний, когда из рук принца выпал клинок, который он хотел воткнуть в нее на озере.
За что? За что? За что? За что? За что? За что?
– Амалия? – слабый шепот разбудил ее.
– А? – девушка приоткрыла глаза, пытаясь понять, кто с ней говорит. Голова кружилась от жары. Когда зрение наконец-то обрело четкость, девушка обернулась к Обсидиану.
– Почему ты спасла меня? – золотые глаза принца внимательно смотрели на нее.
– А что мне было делать? – сквозь дрему проговорила Амалия. Ее снова тянуло в спасительный сон. – Не бросать же тебя там…
– Но почему? Ты же видела, что я…
– Хотел напасть? Да. Ну и что? Ты спас меня, я – тебя, – глаза медленно закрывались. Амалия уже переставала понимать, что говорит. – Я же не убийца и не чудовище, чтобы оставлять тебя умирать. Это неправильно.
Амалия не знала, ответил ли ей принц что-то на это или нет. Она погрузилась в сон.
Девушка проснулась в своей комнате из-за голосов, которые раздавались за дверью.
– Пирит, мой отец охотился на нее все это время. И насколько мне известно, не только он. Да, вы раньше хорошо скрывались, но сейчас на стороне Виссариона Багдест. – Судя по голосу, Обсидиан уже окреп. Как он за ночь справился с таким серьезным обморожением? И было ли оно вообще у него? – Ты понимаешь, что если я нашел вас, то для короля это не составит труда. И тогда вот-вот сюда нагрянет армия других Полуночных.
– И что ты мне предлагаешь? – Пирит злобно шептался с принцем.
«Почему они общаются так, будто встречались уже после изгнания отца? Но почему Пирит об этом не говорил? Неужели он знал, что я общаюсь именно с Обсидианом? Но как?»
– Давай я заберу ее с собой.
– Исключено! – вскричал отец. – Я тебе точно так же не доверяю, как и всем остальным. Даже после всего, что было, ты для меня точно такой же враг, как и они. А после этой ночи тем более! Чем ты вообще думал, когда достал клинок!?
– Вообще-то я испугался! – обиженно парировал Обсидиан. – Я думал, что она меня убить хочет. Лед ведь треснул именно подо мной!
«Он думал, что я хочу его убить? Серьезно?»
– Она не владеет магией, пеплов ты скалли! Сколько это можно повторять? – зарычал Пирит, стукнув кулаком о стену. – Я нападу на Виссариона и покончу со всем этим. Полуночные не успеют до нее добраться. Ты же их отвлечешь? Ради нее? Ради Цереры?
– Ты серьезно решил в одиночку прийти в королевский дворец и убить самого главного носителя Ночи? Убить короля? На его стороне сам Багдест и десятки таких же, как и я, – усмехнувшись, прошептал Обсидиан. – Да это верный путь к Богине Смерти!
«Убить короля? Короля!? И что такое Ночь? Почему Обсидиан назвал своего отца носителем Ночи? И кто это вообще такой? И кто такой Багдест? И почему Обсидиан сказал, что он такой же, как и Полуночные? Первые, как же долго я спала, что все пропустила!»
– Я пойду не один… И сыграю на внезапности, – Пирит замолчал, словно прислушивался. – Поговорим позже.
Амалия поняла, что сейчас к ней в комнату кто-то зайдет. Поэтому она быстро сделала вид, что спит. Дверь приоткрылась. И она почувствовала запах кофе и терпкой вишни.
– Цветок, – Обсидиан подошел к кровати девушки, держа расстояние. – Ты как?
Девушка приподняла веки, оглядывая принца. На нем не было ни единой царапинки или волдыря, вызванного обморожением. Темные волосы как обычно были разлохмаченные, как бы Обсидиан их ни приглаживал. Он выглядел совершенно обычно. Но что-то в нем было не так. Амалия не могла понять, что именно.
– Спасибо, что спасла меня, – Обсидиан присел перед ней на полу. Теперь девушка поняла, в чем он изменился.
Его взгляд. Его голос. Его движения.
Раньше его глаза напряженно наблюдали за ней. За каждым ее движением. Он был похож на побитую собаку, которая осторожно приближалась к человеку, опасаясь очередного удара. Несмотря на его напускную доброжелательность, Амалия чувствовала это. Обсидиан всегда был напряженным, внимательным, осторожным. Как будто он готовился к тому, что ему вот-вот придется защищаться. Теперь же его золотые глаза, переливающиеся на свету, наблюдали за ней совсем иначе – спокойно.
Ей хотелось утонуть в его необычном взгляде. В жидком золоте его глаз, среди которых можно было заметить несколько темнеющих крапинок.
– Вижу, тебе понравился мой подарок, я рад, – Обсидиан кивнул, указывая на руку девушки. Амалия держала драконий опал, не отпуская его ни на мгновение. Ей было очень приятно ощущать тепло и легкое покалывание, исходящее от камня.
Амалия молча смотрела на него. Ей не нужно было говорить, чтобы он понял. Принц удобнее сел на полу, опустив взгляд. Он обнял себя за колени, собираясь с мыслями.
Обсидиан начал рассказывать. О себе… О доме, из которого сбежал много циклов назад… Об отце, который любил лишь сад и его пропавшего брата… О матери, погибшей, как верили все вокруг, по его вине… О Ночи, которой ему приходилось подчиняться, чтобы выжить… О Багдесте, который…
Глава 13. Дуб и миндаль
Самая первая война между Полуночными и церрерийцами началась в 108 цикле, на 57лье, и продолжалась несколько десятков полуциклов, пока Ночной цветок не остановил кровопролитие. Несмотря на большие потери, королевство восстановилось, создав долгожданный мир между четырьмя континентами. Церера погибла во время войны, и было принято называть королевство в ее честь…
НАСТОЯЩЕЕ.
Континент Блоссомил.
Цикл 9777 от Прихода Первых, лье 148.
Май уже в тысячный раз благодарил Безвременье за то, что оно выбросило его на другой континент буквально за несколько мгновений.
– Первые! Это намного лучше, чем на корабле! – воскликнул он, идя вперед. – Спасибо еще раз!
Он шел по неизвестному ему лесу. Здесь были и хвойные лиственницы, и огромные дубы, где-то даже мелькали липы и клен. Май, исходя из теплой погоды в такое время, решил, что находился в Блоссомиле. Только где именно? Лес был ничем не примечателен: некогда зеленая листва теряла свой оттенок, становясь золотой и рыжей. Опавшие листья и иголки шуршали под ногами.
«Узнай о пещере Первых… Гемильерис находится там… Разбуди ее…» — Сказало ему Безвременье перед тем, как выкинуть в реальность. Но, к его счастью, теперь особый мир был с ним всегда. Май слышал его голос, чувствовал его сердцебиение, ощущал его дыхание, взгляд. Безвременье внимательно следило за тем, чтобы огневик выполнил свое обещание.
Огневик почувствовал, как в желудке заурчало. К его счастью, в лесу находилось много разных плодов.
– Только вот… какие из них съедобные? – Май набирал горсти разных ягодин, раскладывая их по карманам. – Может, мне попробовать съесть их, заодно и узнаю. Если останусь живым, значит, можно дальше есть.
Огневик достал ягоды, которые выглядели совершенно одинаково, только росли на разных кустах. Май долгое время рассматривал их и, хмыкнув, положил горсть себе в рот, надеясь, что доживет до этого вечера.
– О, ну наконец-то! – впереди за редеющими деревьями можно было увидеть небольшие одноэтажные деревянные домики. Май обрадовался тому, что Безвременье высадило его не так далеко от поселений. – Надеюсь, у них есть еда.
Солнце уже не так сильно грело. Сирьян вошел в свои владения временем цикла, поэтому деревня встретила Мая огненными оттенками. Жизнь кипела в этом месте. Послышалась беготня детей, играющих в салки. Несколько пастухов следили за стадом овец, обернувшись в сторону незнакомца. Но Май им быстро надоел, поэтому они вернулись обратно к своим животным. Рядом с деревней раскинулось пшеничное поле, на котором работали люди. Но больше всего Мая удивил огромный дуб, раскинувшийся в самой середине поселения. Его массивные ветви закрывали собой почти все солнце, окутывая это место, словно купол.
– Ого! – прошептал Май, открыв рот. Теперь он мысленно прокручивал в голове географию королевства, пытаясь понять, что же это было за место. Ему стало очень тревожно от этого поселения: что-то здесь было не так, но он не мог понять, что.
По маленьким улочкам бегали стайками дети. Они окружили Ма, с нескрываемым любопытством глядя на него.
– Ойш, гляките, те ши чешеня!
– А восек у нети странишины! Аки давит с кровяшки!
– Итсерен, откеда онс?
– Ками, чешеня-чешеня! Вечери бишта Треба святолицым!