– Работаем, знаете ли, – гордо ответил Пивцов. Или Воткин. – У нас показатели на порядок выше, чем в некоторых секторах. В восточном, например.
– Укусил, ничего не скажешь, – Совковский рассмеялся. – Ну и как результат?
– Пока абсолютный ноль, – признался Воткин, а может, и Пивцов. – А время идет. Объединимся?
– Нет, Пивцов, – придержав напарника за рукав, отказался Щеткин, – толпой нам тем более никого не найти.
– Я Воткин, – признался агент. – Зря вы отказываетесь. Прочесали бы, как гребенкой, глядишь, пару блошек бы выловили.
– Работа с информаторами гораздо эффективнее прочесывания, – назидательно проронил Щеткин. – Запомни, брат Воткин.
– Ну, можно же и совместить, – неуверенно предложил Пивцов.
– Ладно, – неожиданно для «братьев» сдался Щеткин. – На платформах и в пешеходных тоннелях наблюдаем в восемь глаз, а в заведениях – увольте – говорить с информаторами будем только мы, а вы создавайте фон и молчите. Договорились?
– Идет, – «братья» разом кивнули.
Все четверо, не сговариваясь, потянули носами и направились к ближайшему ресторанчику. Оттуда пахло жареной курицей, березовыми вениками и спиртным. Такое сочетание запахов на Планете считалось более чем подозрительным. Навстречу агентам тут же вылетел официант с грязноватым полотенцем в руке. Он проворно смахнул крошки с ближайшего столика и расплылся в заискивающей улыбке.
– Четыре по сто? – поинтересовался он.
– Чем это пахнет, Базилио? – с подозрением прищурясь, спросил Совковский.
– На кухне... пригорело, – улыбка официанта стала вымученной. – Закусочки?
– Обойдемся, – ответил Совковский. – Ты лучше скажи, есть среди твоих клиентов подозрительные лица?
– Что вы, господин агент! – официант делано возмутился. – У нас приличное семейное заведение!
– Ну да, – Совковский ухмыльнулся и взглянул на Щеткина.
Тот принял эстафету и брезгливо взял официанта за лацканы форменной курточки.
– Планете нужен рыцарь без страха и упрека, Базилио. Крутой, непробиваемый парень без мозгов и вредных привычек, с железными нервами, холодной головой и горячим сердцем. Знаешь такого?
– Так вот же вы, – официант обвел широким жестом всех четверых.
– Ты мне эти шуточки брось, – Щеткин нахмурился и легонько встряхнул официанта. Так, что у того щелкнули зубы.
– Виноват, господин специальный агент! – Василий, так его звали на самом деле, испуганно вытаращил бесцветные глаза. – Бывают у нас крутые ребята, но с привычками у них не все в порядке. Выпивают. Много.
– Значит, не сгодятся, – резюмировал Щеткин. – А непьющие сюда не забредают? Хотя бы случайно.
– Вы лучше в спортзале поищите, – предложил официант. – Там непробиваемых полно! И без мозгов из них половина, если не больше.
Он настороженно покосился на плечистых «братьев».
– Нет, клубы по интересам нам не подходят, – Щеткин отпустил Василия, и тот облегченно вздохнул. – Никаких увлечений, никакого интереса к жизни, водке, наркоте и даже к бабам.
– У Макарыча племянник слепоглухонемой, – вспомнил официант.
– Нет, нужен здоровый, – возразил Совковский. – Здоровый, только...
– Тормоз, – подсказал Пивцов-Воткин. Тот, что стоял левее.
– А-а, – Василий озадаченно почесал живот. – Ну и ребус вы загадали! Зачем это Планете потребовался такой тип? Разогналась сильно, осадить требуется?
– По-моему, ты подойдешь, – насмешливо сказал Щеткин. – Хочешь стать планетарным героем?
– Я?! Нет! Я же пью! Как только смену отработаю, так сразу к бутылке! Не гожусь для опытов!
– А кто сказал, что «тормоз» требуется нам для опытов? – Щеткин снова насупился и выразительно потер кулак.
– Так ведь... – официант втянул голову в плечи. – Знаю! Вам Гаврилыч нужен! Он только что от меня вышел. К Поликарпову направился. Вот уж кто пришибленный так пришибленный. В полный рост! Но здоровый – его два раза в психушку хотели упрятать, но врачи сказали, что здоров. И не пьет почти. Все ему вокруг фиолетово, точно знаю! Даже деньги может кому-то занять, а потом плюнуть на это, и все дела. Я ему уже три года десять кредитов должен – ни разу не вспомнил. Он, наверное, в высших сферах витает, а там деньги ни к чему.
– Может, ему в свое время просто голову отбили? – засомневался Совковский. – Я что-то смутно припоминаю, кажется, был тут такой инцидент.
– Ну, было, конечно, – согласился официант, – но врачи-то говорят, что здоров! Как пить дать, вам Гаврилыч подойдет!
– Смотри, Базилио, – агент Щеткин легонько шлепнул официанта по пухлому животу. – Если не выстрелит вариант, вернемся. И тогда уж не взыщи, пойдешь с нами.
– Точно вам говорю – портрет с Гаврилыча писан!
В заведении «Кабачок Поликарпова» пахло еще подозрительнее, но хозяин оказался умнее Василия. Завидев четверых не маскирующихся под обывателей агентов, он сразу понял, что явились они не с облавой, а просто поговорить. Внимательно выслушав суть проблемы, он тут же сдал «сексотам» и Гаврилыча, мирно дремавшего у стойки, и еще десяток личностей. Видимо, своих недругов. Поскольку один из них находился в кабаке, агенты разделились. К жрущему за счет заведения громиле направились «братья», а Гаврилыча зажали Совковский и Щеткин. Кандидат в планетарные герои проснулся не сразу. Даже после того, как агенты представились и пару раз, для бодрости, сунули ему под ребра кулаки, Гаврилыч всего лишь приоткрыл один глаз и вежливо икнул.
– Есть контакт, – усмехнулся Щеткин. – Ты на связи, Гаврилыч? Полное-то имя у тебя какое?
– Иван Пантелеймонович, – после примерно двухминутной паузы ответил мужичок.
– О! А Гаврилыч почему? – удивился Совковский.
– А я почем знаю? – еще через минуту пришел ответ.
– По-моему, нормально, – с некоторым сомнением произнес Щеткин, взглянув на сотрудника. – Тормоз очевидный, но на вопросы отвечает. И водкой от него почти не пахнет. Мыслеграфом проверим или сразу заметем? Мне, честно говоря, не сильно охота у такого типа в башке ковыряться.
– Чем больше приведем, тем лучше, – согласился Совковский. – А там пусть сами выбирают. Начальство, наверное, лучше знает, чего ему надо.
– Меня так еще в зоне прозвали, – неожиданно выдал Гаврилыч. – По пятой ходке.
– А, черт... – Щеткин поморщился. – Все-таки надо было его прибором проверить. Сразу, вместо вопросов. Столько времени потеряли. Так ты что, рецидивист?
Гаврилыч устремил стеклянный взор в лишь ему видимую внепространственную глубину стакана. Щеткин невольно взглянул на часы.
– Вопрос минуты на три. Черт с ним, пусть сидит. Идем к «братьям», может, им повезло.
Они переместились за столик, где двое коллег, набычившись, «прессовали» бледного до синевы поликарповского недруга.
– И с братвой никак не связан? – угрожающе мычал правый Пивцов-Воткин.
– Привлекались ли вы к уголовной ответственности? – сверлил громилу взглядом левый.
В отличие от Гаврилыча, отвечал здоровяк почти без пауз. На осмысление вопроса у него уходило секунд по двадцать. Зато ответы были на редкость единообразными.
– Вы чего, гражданин начальник?
– Крепкие спиртные напитки употребляешь?
– Пробовали когда-нибудь наркотики?
– Гражданин... граждане начальники, вы чего?
– Пустышку сосете, – вывел Щеткин. – Без мыслеграфа видно – бандюган. Нам такие не подходят.
– Все судимости погашены, – вдруг донеслось от стойки.
– Не так-то это, оказывается, просто, – бросив скептический взгляд на разродившегося Гаврилыча, заявил Щеткин, – найти неглупого придурка без вредных привычек и с чистой анкетой.
– Это точно, – согласился Совковский. – Идем дальше?
– Идем.
– Господа агенты! – едва они вышли из кабака, их нагнал Поликарпов. – Так вы что же, не заберете этого... этого...
– Бандюка? Нет, – Щеткин строго взглянул на кабатчика. – Мы же вам ясно сказали: нужен нормальный человек. Мирный и тихий. А вы нам кого порекомендовали? Всех своих обидчиков скопом? Ну, вот теперь и расхлебывайте. В следующий раз будете умнее.
– Да какой следующий раз?! – взвыл Поликарпов. – Какой следующий?! Они же меня прямо в этот раз... как сервелат настрогают! Они же меня... они же...
– Так давайте мы вас заберем, – с издевкой в голосе предложил Совковский. – Соображаете вы плохо, теперь это понятно, и прошлое не запятнано. Лучше кандидатуры не придумать.
– Как же это... заберете? – кабатчик позеленел. – За что?! А ресторацию я на кого оставлю? Нет, вы не имеете права! Я честный гражданин, налогоплательщик, социально полезный член общества!
– Заткнись, – негромко приказал Совковский.
Поликарпов оборвал свою пламенную речь и окончательно скис.
– У меня дети, – всхлипнул он. – Я по ночам писаюсь! Я не могу с вами!
– Даю последний шанс, – Щеткин величественно приосанился и сложил руки на груди. – Нужен такой, как Гаврилыч, только без дурных наклонностей. Соображай.
Полный отчаяния взгляд Поликарпова заметался по площади.
– И вы заберете Кувалду?
– Кого? – притормозил Совковский.
– Заберем, – пообещал Щеткин. – Вон «братья» отведут твоего Кувалду наверх, и больше ты его не увидишь. Думай, Поликарпов. Размышляй. Да не над смыслом жизни, а над моим заданием.
– В чем смысл жизни... – пробормотал кабатчик. – Ну конечно! Смысл жизни! Тормозуха с антифризом! Как же я раньше-то... Я знаю, кто вам нужен, господа агенты! Стопроцентный вариант! Идемте, я провожу. Только... я не хотел бы оставлять заведение, пока там находится этот... ублюдок.
– Оплата по факту, – Щеткин пожал плечами. – Чем быстрее приведешь к субъекту, тем быстрее избавишься от твоего Кувалды.
Поликарпов припустил через площадь с такой прытью, словно за ним гнались все «кувалды» подземного уровня. Тренированные «братья» поспевали за ним след в след, а вот Совковский и особенно Щеткин приотстали.
– Никто... не желает быть героем, – преодолевая одышку, пробормотал Совковский. – Надо же... Готовы все секреты разболтать и по уши в помои окунуться, лишь бы их не трогали.