Маршрут у меня, конечно, нелепый получается, потому что сейчас приходится возвращаться в сторону аэропорта. Но что поделать, нужно было застать Куренкову. И если бы не её тупая секретарша, всё наверняка получилось бы…
Мы подъезжаем к «Кавказской кухне». Иду внутрь с Аликом и Витей.
— Э, куда вы такие резкие? — спрашивает громила у входа.
— Тебя разговаривать не учили что ли? — отвечает Виктор.
— Не понял, — напрягается он.
— Это, кажется, имеет объяснение, — пожимаю я плечами. — Я Бро, иду к Карпу, он меня ждёт.
— Ты и есть Бро что ли? — недоверчиво спрашивает охранник.
— Ну давай, — начинаю злиться я. — Постоим поболтаем, начинай лить из пустого в порожнее, мне же делать нехер, как только с тобой трещать, да, братишка? Отходи давай!
Мы заходим в зал. Обычных посетителей здесь нет. Да и вообще людей мало. За столом сидит Карп со здоровым боровом и ещё семь человек за другими столиками. Причём Карповских тут явно четверо, и ещё трое похожи на азербайджанцев. Интересно, что за публика. И этот жирный что за хрен? Я ведь Карпу позвонил из машины, а он не готов.
— Здорово, ребята, — говорю я. — Вечер в хату.
Карп поднимается и с улыбкой идёт мне навстречу.
— Здорово, Бро! Сто лет тебя не видал.
Мы обнимаемся.
— Ну, как дела, братишка? — хлопаю я его по спине.
— Да, нормалёк, всё путём! Как сам? Надолго к нам?
— Карп, да я всегда здесь, — усмехаюсь я. — Ты что в повседневной жизни не чувствуешь моего незримого присутствия?
— Чувствуют знаешь что? — ржёт он.
— Ладно, — качаю я головой, — шутить потом будем. Пошли в машине что ли перетрём, раз ты не подготовился к моему приезду. Времени мало просто.
— Слушай, — немного мнётся он. — У нас тут гости уважаемые. Вот Кутеп из Баку услышал, что ты придёшь, захотел познакомиться.
— Познакомиться? — прищурившись спрашиваю я.
— Да-да, хотел, — подтверждает Кутеп, вставая из-за стола. — Как услышал, что сейчас Бро придёт, так аж сердце забилось. Хочу, честно говорю, очень познакомиться хочу, аж терпеть не могу, понимаешь меня?
Его люди начинают ржать. Сам он крупный и заплывший жиром. Рубашка поло от «Лакост», надетая под ветровку, перетягивает тело, делая его похожим на чайную колбасу. У Кутепа большой рыхлый нос, губы, как у сома и толстые щёки, по которым струится пот.
— А ты не очень-то воспитанный, да, Кутеп? — хмурюсь я. — Мы друг друга не знаем, а ты тут смехуёчки какие-то устраиваешь. Ты в гости приехал? Ну так имей уважение.
— Да… ладно-ладно, Бро, — вступает Карп. — Он пошутил просто.
— Да, — насмешливо говорит Кутеп. — Пошутил. Ты пошутил и я пошутил. Чё такого, сынок? А уважение я имею, не сомневайся. Могу тебя уважить. Раз пять или скока захочешь.
Его кренделя опять смеются. Он — тоже, а глаза остаются серьёзными. Глаза у него злые, недобрые.
— Ну, пошутил, значит пошутил, — киваю я. — Молодец, папаша. Пошли, Карп, перетрём, а потом вернёшься к своему клоуну, будешь дальше шутки слушать.
Смех обрывается.
— А ты в натуре дерзкий, — меняется в лице боров. — Слушай сюда, детка. Я Гасан Бакинский, для друзей Кутеп. Ты брата моего знаешь. Джемала. Джемо Бакинского. Знаешь?
— Знал, — спокойно отвечаю я.
— Знал, — повторяет он за мной. — Знал. А где он сейчас?
— Понятия не имею, — пожимаю я плечами. — Но среди живых его точно нет.
— Среди живых его нет, — опять повторяет он. — И кто его мочканул? Ты?
— Нет.
— Цвет?
— Сам у него спроси, — хмыкаю я.
— Спрошу, — соглашается Кутеп. — Спрошу, когда доберусь. А сейчас я с тебя спрашиваю.
— Э, э, Гасан, это чё за базар пошёл? — вступает Карп, сообразив, к чему дело идёт.
Его пацаны тоже встают с мест. Повисает напряжение.
— Базар, какой надо пошёл, — отвечает толстяк, — не суетись, Карп. Ты вор правильный, сам видишь, что беспредельщики творят. Не бойся, тебе ничего не предъявят, ты по понятиям живёшь.
При этих словах Кутеп вытаскивает из-за пояса волыну и направляет на меня.
— Ты думал, можешь делать, что хочешь? Думал можешь воров стрелять? Что ты думал вообще, а? Мне пох*ю, что ты думал. Потому что больше уже ничего думать не будешь.
Пот на его щеках выделяется обильнее, он выпрямляет и напрягает руку, а толстый волосатый палец ложится на спусковой крючок.
6. Время косячить и время отвечать
Палец ложится на спуск и не просто ложится, а давит, заставляя крючок, сдвинуться. И он, разумеется, сдвигается, приводя в движение спусковую тягу и запуская в действие весь ударно-спусковой механизм. Происходит молниеносная череда взаимодействий мелких деталей, в результате чего ударник бьёт по капсюлю, заставляя воспламениться порох, забитый в гильзу патрона.
Бах! И пуля, закрутившись в стволе, вылетает на волю. Впрочем, физические законы она преодолеть не в состоянии и поэтому летит не туда, куда ей заблагорассудится, а туда, куда её пошлёт стрелок, с поправкой на ветер и прочие негативные факторы.
В этот раз всё происходит точно так же. Кутеп своим волосатым пальцем-колбаской жмёт на спуск, и из ствола вылетает пуля, правда, летит она не в мой лоб, а в потолок «Кавказской кухни».
Происходит это потому, что Алик совершенно не зря получает свою высокую зарплату и Виктор тоже не зря. Они действуют быстро, в любом случае, быстрее этого Гасана Абдурахмана ибн Хоттаба. Впрочем, никакой этот Гасан не Хоттабыч, а обычный блатной мститель.
Алик, срываясь с места, подскакивает к этой туше и бьёт по руке снизу вверх, а Виктор — ребром ладони по кадыку. Я же просто уклоняюсь, уходя с обозначенной линии огня.
Бах! И пуля в потолке, а стрелок в нокауте.
В маленьком зале этого затрапезного ресторана выстрел звучит, как взрыв бомбы. Надеюсь, работники такое уже слышали и не испугаются, побросав на пол тарелки.
— Кутеп, ты чё творишь! — кричит опомнившийся Карп. — Ты, в натуре, берега попутал!
Но почему-то мне кажется, что если бы верх одержал этот названный брат Джемала, то Карп сейчас высказывал бы что-то неодобрительное не в его, а в мой адрес.
Впрочем здесь есть кому выступить с порицанием. Трое солдат Гасана возмущаются «неуважительными» действиями по отношению к своему боссу и начинают голосить беспорядочно выкрикивая что-то вроде «Э-э-э! Я твой мама рот…» и всё в таком же духе. Они подскакивают с воинственным видом к нам, но реальных действий пока не совершают, демонстрируя агрессивную готовность приступить к немедленному возмездию.
— Назад, псы! — приказываю я. — Вы здесь никто!
Кутеп хрипит от боли, злости и обиды. Он ведь уже чувствовал себя победителем, а тут вдруг такие чудеса. Смириться невозможно, поэтому, он издаёт медвежий рык и начинает высвобождать руку, чтобы довести начатое до конца.
— Э, ты чё сказал, а? — как бы наезжает самый крупный из троицы и тут же получает локтем от Виктора.
Прямо в нос. Надо отметить, что парень оказывается воинственным не только на словах, потому что он не отступает, а, напротив, выхватывает нож и бросается в атаку, несмотря на свёрнутый шнобель и текущую из него кровь.
Карп и его люди никак не реагируют. Вернее, реагируют, конечно, но как зрители в кино. Просто смотрят, открыв рты. Нет, может быть, всё разворачивается так быстро, что они просто не успевают сообразить, что делать, но выглядит их бездействие, прямо скажем, не очень.
Ножи появляются и у двух других солдат Кутепа, присоединяющихся к атаке смельчака с разбитым носом.
— Алё, бойцы! — бросаю я Карповским браткам. — Чё стоим?
Алик, пытается вырвать оружие из руки Гасана, но тот не сдаётся, пытаясь привести задуманное в исполнение. У них завязывается борьба, в которую невозможно вклиниться. Кутеп начинает кружиться, пытаясь вывернуться из хватки и, повернувшись спиной к Виктору получает жёсткий прямой по почкам. Бах! Мгновенно следует выстрел и тело Гасана, вздрогнув, падает на пол.
В этот момент дверь распахивается и в зал вбегают мои парни с калашом и бесшумными.
— Давайте! — командует своим Карп, понимая, чья берёт и на чьей стороне правда.
Его пацанчики нападают на троих солдат Кутепа, но те яростно сопротивляются, размахивая ножами и тогда Карп берёт инициативу в свои руки. Оказывается, у него тоже есть пушка. Он выхватывает из-за пояса ПМ, но я его останавливаю. Беру у своего бойца ПБ с пристёгнутым глушаком и протягиваю Карпу.
Тот принимает пушку, с интересом на неё смотрит, прицеливается и… Щёлк! Щёлк! Щёлк! Не попал… ещё раз… Щёлк! Теперь порядок.
Дверь в кафе снова распахивается и в зал вбегает Пашка. Командир «Факела», стреляный воробей и просто классный парень. Мой бывший телохранитель Пашка, схлопотавший пулю.
— Егор! — восклицает он.
— Здравствуйте, товарищ главнокомандующий! — улыбаюсь я.
Бойцы подбираются — субординация. Мы крепко обнимаемся.
— Что у вас тут за херня творится? — спрашивает Пашка. — Пацаны позвонили, сказали, стрельба.
— Да вот, Карп для нас развлекательную программу приготовил, — усмехаюсь я. — Да, Карп? Шоу Бенни Хила.
— Так я чё? — пожимает Карп плечами. — Я-то не в курсах был вообще.
— Ну, понял, ладно, — киваю я. — Не в курсах, так не в курсах. Пошли поговорим. Есть тут где уединиться?
— Ну… на кухне можно, — пожимает он плечами.
— Пошли на кухню тогда. Заодно успокоишь их, небось переполошились из-за пальбы. Паша, пошли с нами. А вы, давайте, не теряйтесь, трупаки тащите, сейчас повара их на фарш пустят.
Это я кентам Карпа говорю. Они, на удивление, понимают, что я их прикалываю. Надо же…
Мы заходим в тесную подсобку с полками, забитыми мешками с рисом, большими банками с томатной пастой и ещё какой-то хренью.
— Карп, — развожу я руками. — Чё за херня? Какие нахер Гасаны? Серьёзно? Чего он хотел вообще?
— Ну, теперь, понятно, чего он хотел, — отвечает он. — А так, сказал, типа привет от братвы привёз. Задвигал, что нужно объединяться, потому что типа вместе мы сила. Говорил, что если суки подберут под себя воровское движение, всему амбец придёт.