— С Ливана?
— С него самого.
— Слыхал, несладко там временами было.
— Так за отпуск ордена не дают. Сами из каких? — ответил на бестактность подобным же вопросом Иевлев.
— Тебе, майор, палец в рот не клади. Смежники мы ваши, но работаем больше в поле.
— Ясно, — о группе ГРУ командир батальона был предупрежден, поэтому нисколько не удивился. — Есть проблемы?
— Да так, местные шалят иногда. Племена, дикие люди.
— Ага, «дети гор».
Оба офицера засмеялись, только Баиров посмотрел на них с некоторым недоумением. Не хватало ему общего образования.
— Значит, вы с передовым отрядом?
— Послезавтра мои прибывают. Рота, которой в Ливане командовал.
— «Знамя» за что?
— За Бейрут, помогли гражданских эвакуировать.
— Ха, так я репортаж про вас по телевизору видел! — засиял улыбкой прапорщик. — То-то думаю лицо у вас знакомое.
— Ну да, мне еще за съемку в энтом кинофильме от начальства влетело. Как будто было время оглядываться. Живыми бы уйти.
— Говорят, наши там полгорода снесли?
— Ну не половину, но несколько кварталов точно! Зато после стало так тихо…
— Взялись, наконец, наши генералы за ум, — покачал головой Белов. — Армия должна работать, а не на зимних квартирах отсиживаться.
Иевлев устроился поудобней на скамейке и в несколько глотков допил сладкую газировку. Он глянул в сторону чернявого прапорщика. Тот явно был родом с какой-то среднеазиатской республики, что смутно о чем-то напоминало. Капитан взгляд оценил правильно.
— Музафар у нас в мусульманской роте.
— Опа-на! Что-то я слыхал про такое в том будущем. В Афгане воевали.
— От кого? — тут же напрягся ГРУшник.
— Так я у самого Воронина учился. Слыхал про такого?
— Кто же его не знает. Он и их банду, — Белов кивнул в сторону прапора, — натаскивал. Да и сама идея, похоже, от него и пошла. Ну так и правильно, с басмачами также боролись. Чего велосипед выдумывать?
— Сюда зачем?
— Так и здесь муслимов хоть залейся! Ты, брат, не смотри, что они все черные. Баб также, как арабы кутают, всякие дурные обычаи соблюдают. Вот их сюда и послали для наведения, так сказать, моста дружбы и взаимопонимания.
Баиров коротко добавил к ответу ГРУшника:
— Нас, товарищ майор специально обкатывают в разных полевых условиях. Но я не жалуюсь, хоть мир повидаю.
Иевлеву много объяснять было не надо, прессу он почитывал, с друзьями по училищу общался.
— Давно из Кабула?
Белов снова засмеялся и запанибратски хлопнул майора по плечу.
— Наш человек! Хотя сюда других и не посылают. Мы передовая база направления, строим, так сказать, будущее!
— Как там сейчас, Музафар?
— Да тихо, товарищ майор.
Баиров оказался выходцем из Горного Бадахшана, области Таджикистана на Памире. Там издревле жили настоящие горцы, потомки древних народов. Его родители еще в молодости переехали работать в Душанбе, дав сыну неплохое образование. Музафар знал несколько языков, в том числе дари и пушту. Хотел стать переводчиком, и армия ему эту возможность предоставила. После стажировки он получит офицерские погоны.
— Слышал, что наши в Афгане военные базы арендовали.
— Так точно, в Джелалабаде и Кандагаре. В обмен на военную помощь в виде оружия и обучения. Генерал Дауд нынче лучший друг шурави! О будущем все их политики в определенных рамках наслышаны и очень этого не хотят. Превратиться в государство изгой.
— То есть путча в семьдесят восьмом не будет?
— Зачем он нужен? Самых буйных революционеров в Союзе оставили, учиться поднимать народное хозяйство. «Хальк» и «Парчам» объединили в единую фракцию в их парламенте. С сильно недовольными и слишком резкими лидерами мор случился.
— Вот так сразу и мор?
— Так что вы хотите? Там же в медицине настоящее средневековье, люди частенько болеют и даже умирают.
— Ну да, — Иевлев же задумался.
Жесткая внешняя политика новых руководителей Союза временами приводила в трепет. Они могли пойти на резкие движения, никого не спросясь и не спрашивая одобрения. Тайные операции за рубежом, участие в разнообразных внутриполитических интригах третьих стран, использование союзнических спецслужб типа «Штази» в собственных интересах и даже «втёмную». Руководство внешней политики СССР нынче уже ничем не гнушалось. Послезнание быстро затирало последние следы совестливости и приличий. Нечего жалеть будущих предателей и откровенных врагов. Своих бы кто пожалел! Чего о чужих плакать? Хватит проливать русскую кровь за просто так. Международное сообщество внезапно вместо хоть и здорового, но неуклюжего медведя увидело перед собой настоящего хищника. Умного, крепкого и невероятно беспощадного. Ну что ж, если не ценили прошлое. То получите новую реальность. Те, кто поздно осознавал текущее положение дел, вскорости оказывался в политическом небытие, ну или просто в небытие.
— В Афганистане нам в последнее время больше проблем создавали упертые исламисты. Так что вскоре и с той стороны границы внезапно случился мор. После этого все муллы в Афганистане тут же начали славить мудрое правление генерала Дауда и его политику национального примирения. Все запреты с богослужений и духовной жизни общин были сняты, кроме контактов с арабами.
Об этом свежем поветрии Иевлев был также наслышан. Неожиданно зловредному Пакистану за последний год здорово поплохело. СССР выкатил этой стране массу обоснованных претензий, полностью поддержав Индию в её территориальных притязаниях. Напор двух политических тяжеловесов, и относительно посредственная поддержка со стороны США, плотно завязших в саудовских интригах, здорово испугала пакистанских военных, которые только и умели, что терроризировать свой народ и проигрывать все начатые войны. Так что поддержка беглых афганских исламских экстремистов быстро сошла на нет. В итоге можно было надеяться, что Афганистан и дальше останется дружественной страной, а не смертельно опасной заграницей. Да и инвестиции в будущее стоило начать защищать уже сейчас.
— Вот и наши пожаловали, — привстал в возбуждении Белов.
На взлетную полосу заходил транспортный самолет. Чужих очертаний и в серой окраске он показался Иевлеву странным. Еще более странным был флаг страны принадлежности.
— Это кто?
— Наши белые братья из ЮАР, — усмехнулся капитан и потянулся за кубиком зашуршавшей вызовом рации. — Дед Мороз на линии. Ага, он здесь, давай! Отбой! — капитан виновато оглянулся на майора и сказал. — Вас там давно ищут, вы же в здание не вошли. Машина у них сломалась, так что сейчас мой человек подъедет и довезет вас до места. В штаб можно завтра заявиться. Здесь у нас все просто, — он кивнул в сторону сумки. — Чем гостей приветить есть?
— Литр «Столичной», шпроты и Краковская.
— Сойдет! — радостно прихлопнул в ладони Белов. — Мы часа через два за вами заедем, устроим «проставку» на своей базе. Она во всяком случае уже отчасти благоустроена. Вы же пока на парковку двигайте. До вечера!
— Ага, до встречи.
Иевлев уже понял, что завтра его будет мучить похмелье. Но зато сразу со всеми нужными людьми познакомится. Еще в Ливане он понял, что взаимодействие всех ведомств и родов войск в экстремальной обстановке, значит больший шанс на выживание. Солнце близилось к закату, бросая длинные тени и сотворяя окрест фантастический багровый пейзаж.
Уже будучи на парковке, майор с интересом наблюдал, как из южноафриканского «Геркулеса» выехали две странные бронемашины. Огромные колеса, наверху небольшая башенка с пулемётом. Все окрашено в пустынный желтоватый цвет. От созерцания техники его оторвал автомобильный гудок. На парковку подъезжал кубообразный джип с логотипом «Тойота».
«Хм, неплохо живет разведка! Ладно, сегодня у нас по распорядку отдых»
— Товарищ майор, прошу!
Высокий парень, вкомбинезоне песчаного оттенка, в один момент выскочил из джипа, подхватил сумки и кивнул в сторону пассажирского сиденья. На его ремне болталась кобура с большим пистолетом. Рядом с водительским местом в креплении стоял АКС, сзади висел новейшего типа бронежилет и лежала каска.
«Серьезно тут все как!» — невольно хлопнул по собственной кобуре Иевлев. А ведь он даже еще не зарядил пистолет!
Глава 10 22 октября. Планово-производственное управление. Министерство легкой промышленности. Москва
— Сергей Захарович, вот какого лешего у нас прямо в начале квартала отнимают проверенных подрядчиков? План по валюте, скажите на милость, как мне после такого вашего решения выполнять?
— Надежда Петровна, — глава планово-производственного управления Пандыкин рядом с напористой и яркой Ягужинской всегда откровенно терялся. Вся его многозначительная начальственная наружность тут же сдувалась, как проткнутый шарик, когда женщина из будущего входила в его кабинет, — но ведь и другим надо развиваться, зарабатывать валюту. Ваша фирма далеко не одна в нашем министерстве.
— То есть это нормально посадить нас на голодный паёк, понести убытки, чтобы исправить чью-то расхлябанность?
— Но есть же установки…
— Двести пятьдесят тысяч долларов, двести пятьдесят тысяч мы принесли вашему ведомству только за один показ осенней модели. Это, не считая перспективных контрактов, побочных доходов и прибыли с выпуска журналов моды с их выкройками. За ними же гоняются все женщины Союза!
Пандыкин тут же начал копаться в лежащих на столе бумагах. Ягужинская с брезгливостью наблюдала этот производственный хаос. Как можно так запустить делопроизводство!
— У меня совсем другие цифры. Вот, гляньте, пожалуйста.
— Это в лирах, Сергей Захарович. Переведите в доллары. Считать, надеюсь, вы умеете?
— Милочка, — не выдержала призванная на помощь руководителю заведующая плановым отделом управления, — это постыдное низкопоклонничество считать все в долларах!
— Тамара Марковна, это во всём мире принято все считать в долларах. Так уж заведено. И не учите меня работать, лучше займитесь своими работниками и перестаньте присылать мне во входящие всяческую ересь! Вы только отвлекаете меня и моих подчиненных от настоящей работы.