Такой ехидный псевдоним получил среди своих секретарь ЦК и однофамилец царской фамилии Романов.
— Потянет ли? С области на должность Миши?
— Вот и посмотрим, чего он стоит на самом деле! Мы тоже не семи пядей во лбу, потому и привлекаем к работе специалистов. Пусть эти нахлебники из институтов или покажут остроту своих мыслей или утрутся!
— Добре, — кивнул Мазуров. И точно — пусть бывший секретарь обкома ощутит, что такое настоящая ответственность перед партией и страной, перед будущим. Не все же ходить на вторых ролях!
— Ну оперативку я и так каждый день получаю, — Леонид Ильич хлебнул из большой кружки. Молодым секретарям принесли кофе, а Брежнев пил специальный травяной отвар.
Как обычно, они расположились в большом зале с огромными окнами. — Меня интересует, товарищи дорогие, вопрос с американцами. Когда мы все-таки планируем расставить все точки над I или так и будем ходить вокруг да около?
Кириенко и Мазуров переглянулись. Брежнев и в добровольной отставке пытался держать руку как на пульсе мировой политики, так и по поводу новых кадровых назначениях. Ладно хоть в экономику не лез!
В принципе новый Генсек не обязан был отчитываться перед бывшим, но они оба хотели ввести в политическую жизнь Союза совершенно иную струю отношений. Когда ушедшие по своей воле лидеры продолжают общаться со следующими. Преемственность в наступающих реалиях была намного дороже чьих-то амбиций.
— После ноябрьских торжеств я запланировал визит в Америку. С Фордом будем встречаться в Кэмп-Дэвиде.
Брежнев всколыхнулся.
— Бывал я там в семьдесят третьем. Неплохое место для неспешных разговоров.
— Вот и мы так подумали.
— Что хотите предложить президенту стоящего?
— То, что и планировали — сокращение стратегических вооружений. Пресловутый ОСВ-2 надо подписать уже в следующем году. Тогда и дальше можно думать о разоружении. Плюс совместное сотрудничество в космосе. Они очень боятся, что получив технологии из будущего и сведения о тупиковых путях развития, мы здорово рванем вперед.
— Ты прав, Андрей, — Брежнев наморщил лоб. — Не жирно будет им нарезать незаслуженный кусок пирога.
— Альтернатива больно печальна. Ну и мы можем попросить плюшки в виде компьютерной техники уже сегодня. У нас временной лаг года в три-четыре, пока мы сможем развернуть массово собственное производство. Им и нам в итоге это выгодно. Заодно космос застолбим только за собой.
Бывший и новый Генсеки переглянулись. Контроль за космосом, это контроль за будущим. Только две сверхдержавы и никаких сильных Китаев и Объединенных Европейских Союзов.
— Про Европу?
— Рано ещё, — Кириленко потянулся за конфетой. Он любил пить кофе со сладостями, а не сахаром. — Они от нас ожидают горьких пилюль, так подсластим им ожидание.
Брежнев кинул на преемника проницательный взгляд, выдержал паузу и добавил:
— Жаль, что Никсону пришлось уйти. Он был точно нацелен на извлечение выгоды, на нашем взаимовыгодном сотрудничестве. Деловой человек!
— Или круги, стоящие за ним. Ведь в семьдесят втором мы заключили ту самую сделку на покупку зерна.
Леонид Ильич нахмурился. Эти ребята плохо его знают!
— Я в курсе, что парни из «Экспортхлеба» сумели тогда убедить американцев в их выгоде. Наши агенты в итоге скупили по низким ценам до трети американского урожая пшеницы!
— Всего лишь, Леонид Ильич? — многозначительно хмыкнул Мазуров. — Мы продавали в эти годы резко подорожавшее золото, нефть и в то же время скупали относительно дешевое зерно, вследствие чего в США почти в два раза выросли цены на продовольствие. Плюс само их правительство и субсидировало продажу экспортным кредитом в размере 750 миллионов долларов. Блестящий успех для нашей внешнеэкономической деятельности.
— Вы все-таки получили доступ к документам, — Брежнев уже открыто улыбался после невольной пикировки в области тайных знаний. — Это на самом деле долгая история, началась еще при Хрущеве послу жуткого неурожая, усугубленного провалами в сельскохозяйственной политике. Скупка дешевого зерна должна была стать временным и весьма выгодным фактором, но впоследствии эта внешнеторговая линия вышла нам боком.
В том мире мы в итоге подсели на дешевую и выгодную для нас во многом хлебную иглу, сбросив на американских фермеров заботу о сытом столе для советского человека. Опомнились довольно поздно, когда цены на нефть обрушились, а проблемы советского сельского хозяйства так и не разрешились. У некоторых наших компетентных товарищей, кстати, имеются предположения, что именно «зерновое ограбление», так американские газеты обозвали наши сделки семьдесят второго года, стало истинной причиной импичмента Никсона. Но не забывайте и о том, что при их зерновом импорте и нашем нефтяном экспорте мы становимся взаимно зависимы, то есть нам выгодней сотрудничать, а не враждовать.
Твоя главная задача сейчас, Андрей, найти там те круги, на которые мы сможем в дальнейшем опираться. Америка страна сложная и нами до конца непонятая. Хотя то же самое можно сказать и об американцах по отношению к нам. Надо узнавать друг друга и потихоньку сближаться. Ивашутин ведь передал вам папки с материалом, который он готов слить их щелкопёрам? После Уотергейта американские политики здорово побаиваются всяческих разоблачений, да и публика там нынче не очень доверяет их официозу в отличие от журналистских расследований.
И готовь новую масштабную зерновую сделку. Пусть они думают, что мы ничего не поняли.
Кириленко задумчиво кивнул. Не все в этом мире, что поначалу кажется простым, на деле является тем, что ты видишь. Но пока они будут поднимать сельское хозяйство страны, импорт продовольствия остро необходим, в некоторых товарных позициях это даже выгодней, чем выращивать что-то самим. Например, по зерну для выпечки. Вот такой парадокс.
— Нам все равно придется у них закупать. С Канадой мы ведь порвали все связи.
— И правильно сделали! Сейчас их надо окончательно дожать. На мировой арене Квебек уже не выглядит так симпатично, как раньше. Укрывать официально нацистских преступников и отказываться их выдавать на справедливый суд. Это немыслимо! Это повторение фашизма. Надо их обязательно и показательно наказать перед всем миром, чтобы другим неповадно было!
Мазуров колыхнулся:
— Может, тогда испробовать методы Моссада.
Леонид Ильич ответил острым взглядом:
— Весовые категории у нас разные. Мы можем потребовать открыто и гласно. Трибуна ООН зачем?
— Ясно.
Брежнев после обсуждения первоочередных и непростых вопросов вздохнул с явным облегчением, затем хитровато взглянул на гостей и достал из кармана небольшую фляжечку.
— Так сказать, по случаю. Алтайский эликсир. Мне в чай, вам в кофе.
Кириленко только покачал головой. Неуёмный все-таки у них старший товарищ. Но опять же — не так часто у него бывают здесь гости. И если состояние здоровья позволяет, то почему бы и нет?
Приглядывающий из-за угла за сборищем «прикрепленный» тактично отвернулся. Видимо, их медики уже проконсультировали, что можно бывшему Генсеку, а что категорически запрещено.
Заметно подобревший после чаепития Брежнев согласился выполнить их просьбу и пройти в кинозал. Обычно его не особенно вдохновляли современные фильмы про войну, он больше любил комедии и мелодрамы.
По слухам, именно этом кинозалу и в целом добродушному вне политики характеру Генсека многие замечательные фильмы обязаны выходом «в люди». Некоторые из кинодеятелей были отлично осведомлены об этой слабости Леонида Ильича, желавшего просмотреть новинки раньше всех, и пользовались сим обстоятельством, чтобы пробить неугодные цензуре киноленты в широкий прокат. И у многих это получалось!
После одобрения Самого вряд ли хоть один кинокритик или чиновник скажет одно слово против. Чаще всего дело обходилось незначительной цензурной вырезкой. Например, Леонид Гайдай частенько этим пользовался, вставив в ленту совершенно неприемлемую картинку, на которую и «клевали» цензоры, пропуская все остальное. Люди из будущего, кстати, считали, что советская цензура на самом деле пошла многим режиссерам на пользу, пусть и стоила тем нервов.
Но сейчас новый Генсек по настоятельной просьбе Машерова привез вовсе не комедию. Фильм, снятый в будущем с участием независимой Беларуси, оказался на редкость качественным на фоне лживого антисоветского потока киноподелок с российской стороны. Мастера обработки сумели убрать лишнюю зернистость, чуточку срезав резкость. Так что по итогу киноленту можно было смело показывать и в больших кинотеатрах.
Тяжелый для восприятия фильм про войну, про первые её самые трудные часы и дни. Про кровь и страдания, про массовый героизм советских людей. «Брестскую крепость», переснятую с монитора самого большого из попавших в будущее ноутбука специально созданным для этого процесса киноаппаратом, высшие политические деятели страны смотрели молча.
Кириленко даже показалось, что глаза Ильича в конце фильма заблестели. Больно уж страшно и реалистично в будущем снимали фильмы про боевые действия. Сама же картинка была выпукло фактурной и цветной, как будто некто всесильный поставил в нужных местах камеры и снял события документально, что дополнительно наводило жуть. Да и актеры зачастую не просто играли, а жили в той страшной обстановке. Кричали, стреляли во врага, бились до последнего и умирали.
Прошло минут пять перед тем, как Брежнев смог заговорить. Его голос заметно сел.
— Не все там, получается, забыли о нас, о пролитой за них крови. Спасибо этим ребятам. Хорошо сделано, от души! Но как же жестоко! Разве можно подобный ужас показывать на большом экране…
Новый Генсек молчал, проняло и его. Как и Леониду Ильичу ему пришлось многие из показанных в фильме ужасов видеть воочию. Война — это кровь, мясо, вонь, жуть происходящего. Даже не будучи постоянно на передовой, ты все равно так или иначе сталкивался с последствиями боев.
Так что ничего удивительного в том, что нормальные люди, заслуженные ветераны сражений зачастую не любят вспоминать те годы. Это позже пришел неуместный пафос, воспевание подвигов и замалчивание неудач. В первые годы радость от Победы была еще густо замешана с горечью от потерь и только что пережитыми людскими страданиями. Не успел еще заледенеть пепел от сожженных деревень, еще разлагались человеческие останки на полях бесчисленных сражений, ржавела на них подбитая боевая техника.