«Нет, - бесстрастно отозвался боевой маг. - Но теперь это не имеет значения. Уводи мальчишек и сообщи леру Альварису, что Лес закрыт, а в нем поселилась никса. Если успеет, нагонит ее. Если нет... наши стены ее в любом случае не удержат. А плавать она умеет неплохо. Так что пусть поднимает флот».
«А ты?!»
«Попробую задержать, - махнул хвостом маг. - Я же ее разбудил. Значит, мне и расхлебывать. Не стоило ИХ сердить, не зная его истинного облика. А он... ну, считай, что с крысой нас просто ловко провели».
Вожак с силой сжал челюсти, понимая, что выбор у них небольшой, но потом упрямо вскинул голову и шагнул вперед. А затем вдруг заметил нечто странное и резко остановился, потому что никса... никса действительно была. И он слышал краем уха об этом порождении Зонда - про ее кровожадность, скорость, умение разрывать когтями даже закаленные в Драконьем Огне доспехи, перегрызать мечи, валить столетние сосны, преодолевать в считанные мгновения огромные расстояния... да если бы она хотела, от стаи виаров мало что бы остаюсь! Но только если бы она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотела.
Он присмотрелся повнимательнее, страшно боясь ошибиться, но потом сообразил - она следила только за одним существом на поляне. Только его сверлила бешеным взглядом и ему предназначался ее мстительный оскал. Ее никак не обеспокоили жмущиеся к воде молодые волки, не встревожил сильный плеск на реке, когда кто-то из самых послушных все-таки прыгнул в портал. Она словно не видела готовности остальных, несмотря ни на что, ввязаться в драку. А неотрывно следила лишь за одним волком, которого хотела уничтожить - Викраном дер Солленом. И он, похоже, это тоже понял.
«Уходите, - все так же спокойно велел он Вожаку. - Вас она не тронет. Ей нужен я».
«Нет уж...»
«Уходи, кому сказал!»
Вожак только оскалился.
«Нет. Кажется, ты ошибся, Викран: это не просто никса... верно, Айра? Ты ведь слышишь меня? Ответь! Ты же здесь? С ним? Вернее, с ней?!»
Никса тихо заворчала, не отрывая взгляда от черного волка, о котором сейчас знала только одно - враг! Давний и сильный враг, который стремился ее уничтожить. В этот момент она, кажется, совсем забыла себя. Забыла о Кере, чье сознание неожиданно стало так сильно и уверенно оттеснило ее в сторону. Не помнила Академии, магов, сокурсников и учителей. А видела в этот миг только ЕГО - сквозь плотную лиловую завесу, сквозь мутный кровавый туман. Сквозь боль и сплошную череду сменяющих друг друга воспоминаний. И сквозь неистовый грохот проснувшегося Сердца, которое все еще билось, как когда-то давно - ровно, мерно, неистово... только теперь не снаружи, а внутри ее нового тела. Как раз там, где когда-то совсем другое сердце навылет пробила чужая стрела.
«АЙРА!»
Она с трудом услышала чей-то слабый голос.
«АЙРА! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?!»
Никса неуверенно помотала головой, силясь отличить правду от вымысла, сказку от реальности. Понять, что было, что есть, что будет, а чему вообще никогда не суждено случиться. Силясь унять дикую боль в груди, из которой когда-то вырвали живую душу. И принять совсем иную боль, с которой пришло к ней новое ощущение себя самой.
Она стояла на поляне перед смутно знакомыми волками, но, в то же время, снова умираю среди зарослей лилового игольника.
Она с криком исчезаю в зеленых ветвях, пронзенная сотнями острых колючек, но и заново воскресала в недрах древнего Дерева с пышной лиловой листвой.
Она с трудом держалась на подгибающихся лапах... но и видела, как точно такие же лапы быстро-быстро перебирают под собой землю, острые когти легко вонзаются в еще живую добычу, а жадная пасть алчно рвет податливую плоть, торопясь насытиться, пока не подошла остальная стая.
Она висела в объятиях живых лиан... день за днем... год за годом... видела, как сменяют друг друга солнце и луна, звезды и рассвет, как следом за днем наступает ночь, аза ней - снова день. Итак до бесконечности.
Она слышала бесконечное множество голосов, звучащих вокруг по отдельности и все вместе. Пыталась разобрать, о чем они говорят, и тогда перед внутренним взором проносились тысячи видений. Того, что было. Что только будет. Что творится вокруг Занда на многие сотни и тысячи лердов. Как размеренно проезжают по дорогам тяжело груженые повозки. Как смеются на облучках возницы. Как проносятся, обгоняя их, торопливые гонцы. Как со смехом бегают в деревнях босоногие дети. Как кричат от безысходности матери, хороня свою последнюю надежду’. Как скатываются скупые слезы по суровым обветренным щекам мужчин, а грубо сколоченные плоты с неподвижными, изрубленными до неузнаваемости телами сходят по морю в свой последний путь...
За это время она побывала зверем. Птицей. Чувствовала серную вонь болот. Когда-то скакала беззаботной лягушкой и жужжала над полной миской жирной зеленой мухой. Она видела себя в теле новорожденного младенца, только что испачкавшего чистую пеленку. Видела седой старухой, старательно пережевывающей жесткое мясное волоконце. Была молодым удальцом, затаскивающим в кусты глупо хихикающую девчонку. Была и заплаканной девчонкой, которую с ревом и гоготом бросали в стог прошлогоднего сена.
Она видела и чувствовала, как рождается жизнь.
Слышала и ощущала, как незаметно подкрадывается смерть.
Она сотни раз умирала и воскресала вновь. А затем жила и умирала снова, чтобы удивленно открыть глаза и понять, что все-таки дышит.
Семь лет... семь долгих лет странное Дерево с сиреневой листвой держало ее у себя в плену. Семь лет оно водило ее по просторам Зандокара, показывая то одну, то другую, то третью его сторону, лечило смертельную рану в груди. И семь бесконечных лет она в забытьи шептала одно единственное, что еще хотела помнить:
- Айра... меня зовут Айра...
Никса внезапно содрогнулась всем телом и со стоном упала на колени.
«Айра! - с невыразимым облегчением вскрикнул господин Борже. - Айра, борись! Ты сильнее! Ты можешь! Борись! Живи, Айра!»
Никса содрогнулась снова.
«Айра, давай! Не сдавайся! Не смей, слышишь меня?! Никогда не смей!»
Она открыла потускневшие глаза и с трудом нашла прыгающего возле самого носа седого волка. Маленький... какой же он маленький... но голос - как настоящий гром. Так и бьется в ушах: тук-тук, тук-тук тук-тук... или же это не он? Кажется, это бьется мое новое сердце?
«Айра!!!»
«Не... надо... - тихо прошептала она, измученно опуская голову на передние лапы. - Не кричите... я слышу...»
«Молодец девочка! - с невыносимым облегчением понизил голос учитель. - Вот так; вот умница... давай еще... возвращайся... ты же можешь... бери его в руки и вели подчиниться...»
«Кер и так... послушен...»
«Все равно: зови его, девочка. Зови, пока он помнит, кто ты и кто он! Викран, да не стой же столбом! Помоги!»
Айра снова вздохнула, вспоминая себя и все то, что было, а потом быстро отыскала на самом дне своего разума уставшего, измученного, истерзанного слишком быстрым слиянием метаморфа. Так же мысленно обняла его, прижала к груди, где неистово баюсь чужое сердце, и тихо заплакала.
Господин Борже незаметно перевел дух, когда никса начала стремительно уменьшаться в размерах. Сперва до крупного оленя, затем — до дрожащей от усталости пантеры, потом, наконец, до ослабшей, серебристого окраса волчицы с окровавленными ноздрями и пустыми глазами, в которых застыла вся боль этого мира.
«Кер...»
Крохотный комочек в ее сознании слабо дернулся, а потом затих, будто отдав ей все силы. А волчица подняла голову к темным небесам, прикрыла слезящиеся глаза и громко, протяжно завыла, пугая вспорхнувших с деревьев птиц и заставляя молодых виаров сконфуженно опустить морды в землю. После чего с трудом поднялась на дрожащих лапах, стряхнула с себя алые брызги, на долгое мгновение задержала взгляд на желтых глазах Викрана дер Соллена, а потом резко отвернулась и, пошатываясь, поковыляла к реке, откуда-то твердо зная, что больше никто не посмеет заступить ей дорогу.
«Айра?» - беспокойно дернулся следом Вожак.
Волчица тихо вздохнула, когда перед глазами все снова поплыло, и без всплеска рухнула в холодную воду...
Эпилог
Господин Лоур никогда не приветствовал в своей обители лишний шум и суету, искренне считая их вредными для здоровья оставленных на его попечение больных. Именно поэтому в лечебном корпусе всегда было очень тихо, пустынно и от этого немного неуютно. Но зато там можно было быть уверенным в том, что никто из посторонних не услышит твоих слов и не увидит выражения лица, с которым ты их произносишь.
- Как ты мог такое допустить?! - раздраженно воскликнул лер Альварис. повернувшись к собеседнику и резко дернув полу своего светлого плаща. - КАК?! Скажи мне!
Викран дер Соллен, смотрящийся рядом с директором, как молодой ворон рядом с величественным львом, досадливо поджал губы.
- Простите, учитель. Моя ошибка: не распознал ее вовремя.
- Она едва дышит! Ты о чем думал, когда использовал Сеть?!
- Я не узнал ее: она спрятала свой разум слишком хорошо. И не захотела с нами говорить.
- Еще бы она захотела! После того, как вы ее запугали!
Боевой маг отвел взгляд.
- Мне жаль. По крайней мере, мы смогли ее спасти.
- Спасти?! - лер Альварис пренебрежительно фыркнул. - Если бы Лоур не успел вовремя, никого бы вы не спасли! Самоуверенные мальчишки! Как ты мог ее не проверить?! Как не почуял?! ТЫ?! Неужели это было так сложно для Охранителя Занда?!
- Она не такая, как все, - хмуро возразил дер Соллен. - И метаморф не охранный, а дикий. Они просто не могли встретиться. Точнее, не должны были. Тем более здесь.
- Однако встретились! И ты эту встречу, между прочим, проморгал!
- Простите, учитель, - повторил маг. - Такие случаи встречаются раз в тысячу лет. Я не ожидал.
- Я тоже, - неожиданно успокоился директор. - Хорошо, что она жива, а метаморф все еще разумен. Если бы вы их потеряли, я бы тебе этого не простил. Что с ее аурой?