– Дубина! Дурак! Кретин! Осел! – колотил себя по щекам Гостев. – Тебе в солдатики играть, а не командовать!
– Что это с тобой? Какая муха тебя укусила? – ничего не понимая, пытался урезонить его Маркин.
– Какая, к черту, муха?! Мухи кусают тех, у кого мозги с извилинами! А если в этой дурацкой башке вместо извилин одни прямые, – бил он себя по лбу, – то что тогда?! Тогда мухи отдыхают, а хозяин котелка совершает глупые поступки.
– И что же ты такого совершил? – по-прежнему ничего не понимал Маркин.
– Ты видишь этих мулов, которые по горным тропам преодолели не одну сотню километров? Ты видишь, во что превратились их сбитые ноги? А погонщики, они же чуть живы! И виноват в этом я, поручик Гостев, вообразивший себя мудрым командиром. На самом деле мне нельзя доверять не то что партизанский отряд, а даже инвалидный взвод.
– Хватит! – неожиданно рявкнул на него Маркин. – Чего ты бесишься, самоед хренов?! Если в чем виноват, говори как на духу, за судом дело не станет! – потрогал он налившийся кровью шрам. – А размазывать сопли я тебе не позволю и ставить под угрозу операцию по освобождению Скосырева не дам!
– Извини, – как-то сразу остыл Гостев, – ты прав. Но глупость я все-таки совершил непростительную. Посуди сам: зачем этот караван, да еще с немалым риском, надо было по тайным тропам гнать через границу, если завтра же его надо будет снова отправлять на французскую территорию? Люди-то наши там, база там, так почему бы эти тюки с винтовками и автоматами не доставить сразу в пещеры?
– И то верно, – хлопнул себя по лбу Маркин. – Но дураки мы оба: я-то ведь до такого элементарного хода тоже не додумался.
И тут на пороге появился усталый, едва держащийся на ногах, Роблес.
– Все в порядке, – махнул он рукой в сторону мулов, – груз доставлен в целости и сохранности. – В тюках пятьдесят винтовок, тридцать автоматов, сорок пистолетов, сто гранат, пять ручных пулеметов и двадцать ящиков патронов.
– Молодец! – обнял его Гостев. – Свободная Франция этого не забудет!
Так ты вел этот караван под носом Петэна?
– Ты плохо обо мне думаешь, – усмехнулся Роблес. – Зачем же я буду подставляться? Нет, по французской территории караван вели французы, а на границе их встретил я и поводья мулов передал андоррцам. Причем ни французы, ни андоррцы не знают, что в этих тюках, а переправлять контрабанду им не впервой.
– Ты знаешь, Роблес, тут такая ситуация, – опустив глаза, начал было Гостев.
– Завтра! – пожалев его, решительно перебил Маркин. – Все разговоры завтра. А сейчас отдыхать: и люди, и мулы вымотаны до предела.
– Да, отдохнуть бы нам не мешало, – устало вздохнул Роблес. – Но разгрузиться-то все равно надо. Тюки мы на всякий случай сложим в подвал. Вы не возражаете?
– Нет-нет, не возражаю, – торопливо ответил Гостев, кляня себя за то, что завтра же придется просить измотанных до предела людей таскать эти тюки обратно и снова навьючивать их на бедных мулов.
– Все, Витька, успокойся, – потрепал его по плечу Маркин. – Проехали. Дело сделано. Давай-ка, брат, за это выпьем, – налил он по полному бокалу коньяка. – Вчера мы были крестьянскими повстанцами с вилами и косами, а сегодня?! Ты помнишь, что привез Роблес, сколько у нас гранат, автоматов и пулеметов? То-то же, теперь охране Верне несдобровать, теперь мы этих фашистских прихвостней положим, как миленьких. А Борьку освободим!
– И не только его. Там ведь много пленных партизан. Представляешь, каким станет наш отряд, когда в него вольются освобожденные и горящие жаждой мести маки!
– За это еще по одной, – снова плеснул коньяка Маркин. – И спать! – погладил он ставший почти незаметным шрам. – Утро вечера мудренее, а для нас с тобой еще и хлопотнее.
Утро выдалось действительно хлопотным. Самое странное, синдик Роблес нисколько не расстроился, когда Гостев обрисовал ему ситуацию и, потупив глаза, попросил доставить оружие к французской границе.
– Все ясно, – понимающе кивнул он, – раз ваши люди там, то и оружие должно быть там. Сделаем. Только при одном условии: андоррцы границу пересекать не будут.
– Естественно, – согласился Гостев – На всякий пожарный случай французских гусей дразнить не будем. Да! – хлопнул он себя по лбу. – Все забываю спросить, не удалось ли что-нибудь разузнать по поводу плана Верне?
– Нет, мой друг доступа туда не имеет. Но он подсказал, как этот план можете раздобыть вы.
– Я? – неподдельно удивился Гостев. – Для этого нужно стать, как минимум, узником Верне.
– Необязательно. Есть люди, которые каждый день въезжают за ворота концлагеря и, как ни в чем не бывало, возвращаются обратно.
– Жандармы, что ли?
– Нет, местные крестьяне. Дело в том, что администрация лагеря заключила контракт с близлежащими фермами на поставку картошки, капусты, свеклы, огурцов, помидор, а также молока, мяса и даже вина. Вот фермеры и ездят туда-сюда, снабжая лагерь всем необходимым. Мой друг назвал несколько фермеров, которые люто ненавидят фашистов и будут рады хоть чем-то насолить этим мерзавцам. Короче говоря, ваши люди в качестве помощников могут ездить с ними и, если так можно выразиться, срисовывать обстановку: где какие ворота, где какие бараки и, само собой, пулеметные вышки. И еще он сказал, что комендант лагеря, которого за жесткость зовут «Майор с косой» уехал в Освенцим – это самый большой немецкий лагерь, а без него дисциплина расшаталась, и охранники пьют по-черному. Так что лучшего времени для нападения, чем ближайшие три-четыре дня, не сыскать.
– Спасибо! – горячо обнял его Гостев. – Эта информация дорогого стоит. Так что Совет земли созывать не торопись: даст Бог, через три-четыре дня в Андорре появится законно избранный президент Борис Скосырев, которого так нагло похитили французские фашисты. Мы еще им покажем! – рубанул он воздух воображаемой тростью. – Уж если наши предки смогли поставить на колени Наполеона, то с Петэном мы как-нибудь справимся.
– Витька, – погрозил ему пальцем Маркин, – не хвались, едучи на рать. Петэн, конечно, не Наполеон, но и ты не Кутузов.
– Это точно, – не стал спорить быстро захмелевший Гостев. – Я не только не Кутузов, но и не этот… как его… ну, который Ватерлоо…
– Герцог Веллингтон, – подсказал Маркин.
– Вот-вот, и не герцог Веллингтон, – согласно кивнул Гостев. – Но Борьку освобожу! Или погибну, или освобожу, – неожиданно трезвым голосом добавил он и, демонстративно чеканя шаг, отправился в спальню.
Глава ХLI
Когда помощники фермеров досконально изучили территорию Верне, а отряд пополнился блуждавшими в горах маки, Гостев решил, что можно начинать. План был простой. Прежде всего, Гостев договорился с фермерами, чтобы те несколько дней не привозили в лагерь ни литра молока, ни мешка картошки, ни головки сыра. Объяснение было простое: распутица, тем более что дожди и в самом деле прошли сильные. А когда на голодный паек сели не только заключенные, но и охранники, фермеры снарядили целый обоз, доверху набитый овощами, фруктами и прочей снедью.
Но это была лишь часть хитроумного плана Гостева. Чтобы вывести фермеров из-под последующего удара властей, он уговорил их выпить по бутылке прокисшего вина. В результате все слегли с поносом, который местный лекарь выдал за дизентерию, и даже попросил помощи у лагерного врача. Тот диагноз подтвердил и строго-настрого запретил им появляться в окрестностях Верне.
Возник вопрос: как быть с обозом? Выход нашли быстро, причем очень важно, его нашли не фермеры, а представители администрации лагеря. «Так как физиономии помощников фермеров в лагере уже примелькались и благонадежность этих людей сомнений не вызывает, то пусть продовольствие привезут они», – предложило лагерное начальство.
– Что и требовалось доказать! – азартно потирая руки, радовался Гостев. – Значит, так. У нас пять телег, на каждой по два возницы и по три человека под картошкой. Итого двадцать пять бойцов, которые беспрепятственно пройдут на территорию лагеря. Их задача – уничтожить сидящих на вышках пулеметчиков и перебить охрану у ворот. После этого в лагерь врываются основные силы, сбивают замки с бараков и выпускают заключенных на волю. Очень важно, чтобы они прихватили оружие охранников и влились в наш отряд не с голыми руками. Ты, Пашка, в перестрелку не ввязывайся, – приказал он Маркину, – а со своей пятеркой прорывайся к бараку № 7, где сидит наш президент. Освободив Бориса, отходи в горы. Что бы ни случилось за спиной, не оглядывайся и не пытайся вернуться. Твоя задача – Скосырев. Ты понял? – заглянул Гостев в его глаза. – Ско-сы-рев! – произнес он по слогам. Мы вас, конечно, прикроем и не дадим сесть на хвост. Но все надо делать быстро, очень быстро! Знаешь почему? Потому, что мы не учли одного важного фактора: за перевалом дислоцируется воинская часть. По идее, надо бы взорвать мост через ущелье, но теперь уже поздно, да и взрывчатки у нас кот наплакал. С охраной мы совладаем, в этом я не сомневаюсь, но воевать с регулярной армией нам не по зубам. Так что еще раз говорю: надо быстренько сделать свое дело – и ходу в горы, там петэновским батальонам нас не достать.
Кто знает, быть может, все получилось бы именно так, как планировал Гостев, если бы не вмешался ряд случайностей. Во-первых, ранним утром в лагерь вернулся «Майор с косой». Во-вторых, боясь его гнева, охрана в тот день была трезвой как стеклышко. И самое главное, комендант запретил фермерскому обозу въезжать на территорию лагеря и приказал разгружаться у ворот. По большому счету, штурм надо было отменять, но Гостев прекрасно понимал, что, как только охранники увидят под картошкой вооруженных людей, они все поймут и откроют огонь на поражение. Значит, хотя бы в этом их надо опередить! И он дал сигнал атаки, выпустив очередь по ближайшей пулеметной вышке.
В тот же миг из-под картошки выскочили бойцы его отряда и открыли огонь по охране. Тех, что стояли у ворот, быстро срубили и ворвались на территорию лагеря. Но тут опомнились пулеметчики и отрезали их от остальных. В тот же миг из бараков вырвались заключенные и, смешавшись с партизанами, стали носиться беспорядочной толпой по лагерю: одни бежали к воротам, другие хватали что ни попадя и гонялись за охранниками, третьи, пытаясь добраться до пулеметчиков, карабкались на вышки.