— Я сказал всем, что ты жив.
Прежде чем надеть шлем, кричу в коридор:
— Говорю от имени Эйзера Гискона! Вы находитесь на его объекте, приказываю вам сдаться. Нас все равно больше. У вас нет шансов.
Жестом велю своим подниматься по лестнице, пятясь, целюсь в провал и ни хрена не вижу в белой пыли. В мыслях тоже муть — я не вижу логики в действиях наемников. Ради чего рисковать жизнями? Чтобы Магон получил чужую нефтекачку? Или командир наемников заинтересован в том, чтобы умереть, но не сдаться…
— Вы точно действуете от лица нанимателя? — доносится неуверенный голос из коридора.
Вопрос окончательно меня добивает. Обрушиваю на наемника многоэтажную словесную конструкцию и велю выходить на улицу безоружными и ложиться мордой в землю. Доносится возмущенное бормотание — наемник связывается со своим, а я пока перенастраиваю гермошлем, на статус лидера.
— Что у вас? — спрашиваю по общей связи, закончив с настройкой.
Все вразнобой отвечают, что наемники по-честному сдаются, с моего флаера докладывают, что стрелявшие в нас минуту назад уже лежат во дворе и шевельнуться боятся. Приказываю наемников связать и собрать для допроса, а сам со своей группой обследую коридор, где произошел взрыв. Мы с Нааманом выкапываем из-под обломков командира, по всей вероятности зачинщика беспорядков, с залитым кровью лицом. На нем такой же бронекостюм, как и на мне. Взрыв произошел слишком близко, шлем разворотило, а костюм остался целым, но судя по слишком плоской грудной клетке и ногам трупа, тело внутри превратилось в фарш.
Предполагаю, что это и есть командир наемников.
— Осмотрите кабинеты, — распоряжаюсь я, толкаю ближайшую дверь и понимаю, что ее не открыть, нужен доступ, а как его получить?
С автоматом наизготовку выбегаю на улицу, где спустившаяся с крыши четверка занимается наемниками: двое держат их под прицелом, двое обыскивают. На этих наемниках костюмы цвета хаки и на земле лежат продолговатые шлемы, не такие, как у нас. Снимаю свой, вдыхая раскаленный воздух пустыни, указываю на пленных:
— Встать, смотреть на меня.
Наемники вскакивают, как на пружинах. Это молодые парни двадцати трех и двадцати пяти лет, с меня ростом. Взгляды у них растерянные.
— Что за херня происходит? — спрашиваю я, пинаю шлем и задним умом соображаю, что раз у моего костюма есть «поиск противника», у них может быть маскировка, способная обмануть систему поиска, а значит, в здании… Командую пришедшим за мной Нааману, Бэну и Ромулу: — Снять шлемы, осмотреть здание, там могут быть еще люди.
— Внутри нет никого, — бормочет розовощекий светловолосый наемник, кривится когда ему сводят руки за спиной и защелкивают наручники.
Тераннон Урсус, 25 лет
Уровень 2, ступень 8, наемник
Физическое развитие: 16.
Духовное развитие: 6
— У нас был приказ обороняться от кочевников, в диалог не вступать, — продолжает парень, — дабы не быть обманутыми. Но у кочевников нет такой техники, как у вас, вот я и подумал, что надо сдаваться…
— Ясно, — киваю я и проговариваю для своих: — С пленниками аккуратнее, их ввели в заблуждение. — Отключаюсь и продолжаю вести беседу. — Как думаете, кто и зачем это сделал? Мог ваш командир быть в сговоре с заинтересованными лицами? У меня есть сведения, что не он один.
— Исключено. Профессиональный наемник готов отдать нанимателю жизнь.
— Допустим, я поверил. Но что если командир получит свыше приказ, противоречащий кодексу чести?
На миг оба наемника замирают, обдумывают услышанное, а я продолжаю:
— Вот, допустим, ты — командир подразделения, у тебя ответственность перед нанимателем. И тут тебе поступил приказ от того, кому подчиняются все ваши командиры. Что ты сделаешь?
— Затрудняюсь ответить за всех. Лично я не нарушил бы кодекс чести.
— Твоя честность похвальна, боец. Но делу она не поможет. Где управляющий компанией?
— Должен быть у себя дома…
— Вот тебе и экстренное совещание, — бормочу себе под нос, переключаюсь на общую связь: — Срочно найти управляющего, Кейта Церона! — обращаюсь к блондину. — То есть вам было сказано, что нападают кочевники, которые попытаются вас обмануть?
— Внешние силы, подстрекающие и вооружающие их.
Чувствую себя идиотом. Либо командир подразделения намеренно дезинформировал своих бойцов, выполняя приказ Магона, либо управляющий обманул Гискона, что тут готовится переворот с захватом завода, а командир наемников ни при чем. Ситуация прояснится, когда мои люди найдут Церона, и я его допрошу.
— Что с управляющим? — нетерпеливо спрашиваю я.
Отчитывается Дэн:
— С женой беседуем. Уверяет, что домой он не приходил.
От бессильной злобы хочется рассмеяться, разбить морду второму молчаливому наемнику, потому что хрен поймешь, что тут происходит, и с каждой минутой все непонятнее и непонятнее. Выходит, предатель — Церон? Почуял, что запахло жареным, и сбежал? Обращаюсь к словоохотливому наемнику:
— Тераннон, веди к залу, где проходят совещания.
Если моя догадка подтвердится, правды нам не узнать никогда, круг лжи замкнется…
— Откуда вы знаете мое имя? — удивляется парень, и я прикусываю язык, напоминаю себе, что хожу по краю, и нужно быть острожным.
Дверь в зал совещаний — без надписей, ничем не отличающаяся от таких же белых пластиковых, — заперта. Ключ доступа есть у Церона, Гискона и, очевидно, был у покойного командира подразделения наемников. Потому долго туда тарабаню кулаком, а потом бью ногой, жду минуту и, отойдя в сторону и надев шлем, выношу дверь из плазмогана.
Церанон валяется в луже крови с дыркой в голове, рядом лежит орудие убийства, где, надо полагать, только его отпечатки пальцев. Хрен теперь узнаешь, он сам застрелился, или ему помогли. Трогаю труп ногой — еще не окоченел. Прикасаюсь к щеке — но уже начал остывать. Переворачиваю тело, вытаскиваю коммуникатор из нагрудного кармана, проверяю его — функционирует. Отлично, будет легко отследить контакты. Вытираю его о занавеску, еще раз оглядываю кабинет: деревянный стол, голографический проектор монитор, бумаги, сложенные аккуратной стопкой, шкаф и полки с папками, стоящими по росту и цвету, семь рядков мягких синих стульев, по десять в каждом, никаких следов борьбы.
Вызываю флаер, поднимаюсь на крышу, по общей связи отчитываясь о находке. В салоне «осы» по коммуникатору связываюсь с Гисконом и докладываю о самоубийстве Церанона, заканчивая рассказ вопросом, мог ли предать Церон.
— Я уже во всем сомневаюсь, — говорит Гискон, ноздри его раздуваются. — Как будто земля качается под ногами. После полуночи я тебя жду, — напоминает он о моем обещании попытаться отсрочить смерть его супруги.
Собираюсь ответить, что буду, как условились, но мой пилот восклицает:
— Милостивый Ваал! Вы только посмотрите!
Он выводит на экран изображение иссушенной солнцем земли, где ничего не растет. Смеркается, и оранжевый цвет почвы линяет в серый. Медленно приближается пыльная полоса вдали. Сначала думаю, что это пустынная буря, но вскоре различаю пики трициклов, оскаленные морды озверелых, раскрашенные черным и зеленым.
Картинка приближается еще, и вижу турели на трициклах, автоматы в руках озверелых. Серьезной техники и оружия у них нет, и даже если налетчиков будут тысячи, они усеют пустыню трупами, но завод не возьмут. Если предположить, что им обещали открыть ворота…
Хотел бы я знать, как это собирался сделать Церон или командир наемников в одиночку. Или не в одиночку? Конечно! Нужно допросить их приближенных!
По общей связи говорю:
— У нас гости. Озверелые движутся с запада, сколько их не видно. Готовьтесь отражать нападение, но не спешите их убивать. Попробуем с ними договориться, вдруг они расскажут, кто и что им обещал.
— С озверелыми⁈ — Пилот чуть не выпадает из кресла. — Мочить надо паскуд, они ж хуже животных.
— Напонимаю: решения здесь принимаю я. Надана, Вэра — вам задание присматривать за пленными. Остальные — по флаерам. Без моей команды огонь не открывать!
Глава 15Пустынники
В сумраке не рассмотреть, сколько озверелых скрывается в приближающейся стене пыли, где то и дело проглядывают головы в шлемах, детали трициклов, стволы автоматов. Люди текут рекой, сходят селем, и что-то в их движении есть стихийное, первобытное, завораживающее.
Напоминаю по общей связи:
— Пилоты, проносимся над нападающими так, чтобы они выстрелили и убедились, что их оружие нам не вредит. Снайперы — сделать по контрольному выстрелу из плазменной пушки так, чтобы не навредить людям. Потом в переговоры вступаю я. Всем все ясно?
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — ворчит Надана.
— Я восхищен твоим поступком, — откликается Вэра, и вспоминается его история про жену-озверелую.
Я знаю одно: их демонизируют, как и трикстеров, с ними можно договориться, чтобы избежать проблем в дальнейшем. А раз они не поклоняются Ваалу, у них должны быть люди с паранормальными способностями.
Даю команду действовать, и восемь наших «ос», включив огни, со свистом проносятся над головами озверелых. Панель перед глазами выдает картинку — все атакующие запрокидывают головы, разевают рты, целятся из автоматов, замечаю подствольник, но понимаю, что флаер среагирует и уйдет от заряда.
Наверняка пули чиркают по броне флаеров, но даже царапин не оставляют. Жаль, не слышно, о чем говорят озверелые, у них нет средств связи, им приходится орать, вижу лишь, как некоторые спустили косынки с лиц и разевают рты.
На склоне вспухает взрыв, раскурочивает холм, обдавая озверелых пылью и щебнем, затем — еще один. Мой снайпер взрывает долину перед наступающими, как и снайпер флаера, где находится Вэра. Ударной волной переворачивает пару трициклов, а потом хаотично мечущееся воинство заволакивает дымом, пылью, и не видно, что там происходит, мелькают лишь смутные силуэты.
Время действовать. Включаю громкоговоритель.
— Свободные граждане! Убедительная просьба прекратить наступление. Мы не хотим причинять вам вред, в противном случае нам придется вас уничтожить. А в том, что это нам под силу, вы уже убедились.