– Что это значит?
– Да ничего… ложись спать, – бросил Филип.
Он подошел к «Кадиллаку», наклонился и начал что-то разглядывать. Брайан встал, чувствуя, как колотится сердце. Голова кружилась. Горло уже болело не так сильно, но все-таки простуда не отступала. С другой стороны… а кому сейчас хорошо?
– Что ты имел в виду, когда сказал «ничего личного»?
– Именно то, что сказал.
– Ты злишься, что я не смог застрелить того копа? – не отставал Брайан.
Филип медленно поднялся и повернулся лицом к брату.
– Я сказал тебе – ложись спать.
– Да, мне сложно выстрелить в то, что когда-то было человеком. И ты за это меня осуждаешь?
Филип схватил Брайана за воротник и толкнул, ударив о дверь внедорожника. От удара у парня перехватило дыхание, а шум разбудил Ника. Пенни беспокойно заворочалась во сне.
– Слушай меня, – грозно прорычал Филип. – В следующий раз, когда надумаешь взять в руки оружие, используй его. Этот коп не представлял опасности, но в следующий раз может быть совсем иначе. И я не собираюсь с тобой нянчиться. Отрасти себе, наконец, пару яиц, черт возьми! Ты меня понял?
– Да, – ответил Брайан. От страха в горле пересохло. Еще никогда Филип с ним так не разговаривал. Может, это все из-за виски. А может и нет… – Я понял.
– Мы переживем эту чертовщину. Но для этого нужно быть жестокими. Еще более кровожадными, чем они. Понимаешь? Больше нет никаких правил! Никакой философии, прав человека, демократии и жалости. Если мы их не убьем, то они нас сожрут! Ты понимаешь меня? ПОНИМАЕШЬ?
Брайан судорожно закивал головой. Филип еще пару секунд вглядывался ему в глаза и, наконец, отпустил. Ник тем временем проснулся и встал, наблюдая за картиной. Пенни открыла глаза и так яростно сосала большой палец, словно хотела его отгрызть. Она еще не видела отца таким рассерженным.
Филип медленно подошел к массивной двери гаража и остановился, сжав кулаки. Брайан стоял в нескольких метрах. Он все еще не понимал, что стряслось. Что нашло на его брата? Брайан едва сдерживался, чтобы не разрыдаться как ребенок.
Утром, в сиянии дневного света, наполнившего мастерскую, все поспешно позавтракали батончиками и водой из бутылок, а затем доверху наполнили бензином бак «Кадиллака». Ключи нашлись в ящике стола. Брайан и Пенни забрались на заднее сиденье, а Филип сел за руль. Ник стоял у двери гаража в ожидании сигнала. Электричества не было – похоже, теперь его не осталось нигде. Нику предстояло вручную открыть дверь, чтобы Филип смог выехать из гаража.
Филип повернул ключ. Гигантский V-образный восьмицилиндровый двигатель на 6,2 литра ровно загудел. Приборная доска зажглась желтоватым светом. Филип тронулся, предварительно подав Нику сигнал. Дверь со скрипом открылась, и в гараж прорвался дневной свет и немного свежего воздуха. Ник подбежал к машине и на ходу запрыгнул на переднее пассажирское сиденье.
Филип остановил машину и взглянул на приборную панель.
– Что такое? – дрожащим голосом спросил Ник. – Пора ехать.
– Одну секунду, – ответил Филип, открывая выдвижной ящичек. Внутри хранились компакт-диски, аккуратно рассортированные по алфавиту. Бывший хозяин – Кальвин Р. Донлеви – неплохо постарался.
– А вот и он, – наконец произнес Филип, доставая один из дисков. Похоже, что хозяин этого авто был большим любителем классики рока, судя по дискам «Лед Зепеллин», «Блэк Саббат» и Джимми Хендрикса. – С музыкой оно приятнее.
Через пару секунд в салоне уже звучала «АН at once» группы «Чип Трик», а Филип уверенно ехал вперед.
Четыреста пятьдесят лошадиных сил разогнали автомобиль всего за несколько секунд. Пассажиров вжало в сиденья, а Филип, почувствовав скорость, довольно улыбнулся. Они повернули за угол и направились на север. Вскоре Филип вырулил на Мэйнард-террейс. Утица расширилась, дома скользили размытыми пятнами по обе стороны дороги.
На обочине справа стоял мертвец в сером плаще. Филип повернул руль и поехал прямо на него. Послышался глухой стук. Оторванное ухо прилипло к лобовому стеклу. Филип включил дворники. Брайан сполз вниз по сиденью, сдерживая приступ рвоты. Пенни с ужасом смотрела вперед. Брайан обнял ее и прижал к груди.
У въезда в город Филип резко затормозил. «Кадиллак» остановился в паре метров от очередного завала из автомобилей, вокруг которого бродили мертвецы. Филип включил заднюю передачу и снова нажал педаль газа. Резкий поворот руля – и «Кадиллак» развернулся на сто восемьдесят градусов. Через пару секунд они уже неслись дальше, по Макферсон-авеню – параллельно трассе.
Буквально за пару минут они проехали около мили, успев сбить с десяток зомби. Ходячие мертвецы двигались слишком медленно и не успевали уйти с дороги. Но на смену им из теней появлялось все больше трупов, пробужденных ревом мощного двигателя.
Под удары драм-н-бэйса они за минуту пересекли пару кварталов. Приблизившись к очередному повороту, Филип нахмурился и сбросил скорость. Впереди тянулась Фейт-авеню. По правую сторону от дороги горел ресторан «Бургер Вин», а всю площадь заволокло едким дымом. Филип понял, что здесь тоже не проехать, и, ругнувшись, дал задний ход.
Еще один поворот руля. Рев двигателя. «Кадиллак» снова устремился на запад, объезжая контрольно-пропускные пункты. Вдали, словно призраки в тумане, маячили небоскребы.
Филип Блейк сгорбился над рулем, не отрывая глаз от горизонта. Позади остался продуктовый магазин «Пабликс», кишевший ходячими трупами.
Филип прибавил скорость, чтобы пробиться сквозь очередную толпу зомби на проезжей части.
Кровавые брызги полетели во все стороны, оставляя алые пятна на огромном капоте внедорожника. Дворники со свистом очищали лобовое стекло от ошметков.
– Солнышко, как ты? – спросил Брайан.
Его вопрос остался без ответа. Пенни сидела, закрыв глаза ручонками. Брайан наклонился и на запотевшем стекле вывел пальцем слово: ПРОЧЬ.
Когда-то давно он читал, что в Атланте проживает около шести миллионов человек. Он тогда удивился. Атланта всегда казалась ему лишь условным символом южного прогресса, больше похожим на разросшийся пригород, чем на столицу штата. Само собой, небоскребы тут имелись, но все-таки этот город оставался младшим братом северных городов-гигантов. Брайану довелось побывать в Нью-Йорке, в гостях у родителей бывшей жены, и с тех пор он представлял себе, как должен выглядеть настоящий мегаполис.
За следующие полчаса, пока Филип нарезал круги по пустынным улочкам, параллельным шоссе, мало-помалу продвигаясь к центру города, Брайан успел рассмотреть, во что превратилась Атланта, еще так недавно гордившаяся своей «прогрессивностью». Тупики, забитые обломками, пылающие кучи мусора, грязные куски ткани с надписями о помощи…
Часы на приборной доске показали двадцать две минуты одиннадцатого, когда Филип Блейк умудрился выбраться на Кэпитал-авеню – широкую шестиполосную магистраль, которая вела к центру города, минуя Тернер-Филд. Он выключил музыку, и в звенящей тишине «Кадиллак» двинулся дальше, на север.
Здесь брошенные автомобили стояли достаточно далеко друг от друга, и можно было спокойно проехать. Парковки пустовали, по углам стояли торговые грузовики, вдалеке время от времени мелькали одиночные мертвецы, походившие на голодных бродячих собак.
Филип приоткрыл окно и прислушался. Снаружи свистел ветер. В салон проник запах горелой резины и чего-то похожего на гниющий жир.
Внезапно Брайана посетила ужасная мысль. Если центр помощи беженцам где-то поблизости, то почему не видно машин скорой помощи? Знаков и указателей? Контрольно-пропускных пунктов? Вооруженных военных? Полицейских вертолетов?
Еще на Гленвуд-авеню они, кажется, увидели человека на мотоцикле, но не были уверены. Позже, на Сидней-стрит, Ник заявил, что видел, как кто-то живой метнулся в дверном проеме, но тоже не мог в этом поклясться.
Пытаясь отогнать неутешительные мысли, Брайан уставился вперед. Всего четверть мили оставалось до огромной развязки в форме листа клевера.
Итак, они добрались до восточной границы городской черты. Здесь 20-е шоссе встречалось с 85-м, 75-м и 403-м. Автомобиль устремился вверх по крутому склону, залитому холодным светом заходящего солнца.
Кэпитал-авеню поднималась над развязкой на массивных сваях. Филип сбавил ход до пятнадцати миль в час, виляя по полосе препятствий из разбитых машин и обломков.
Пенни нервно заерзала на сидении.
– Что случилось? – спросил Брайан. Пенни что-то прошептала ему на ухо, но Брайан не понял.
– Ты хочешь пить?
Пенни повторила, и на этот раз Брайан расслышал. Филип повернулся и спросил:
– Что стряслось?
– Ей нужно в туалет, Филип. Срочно.
– Прости, солнышко, но придется потерпеть пару минут. Сейчас мы не можем остановиться.
Они приблизились к вершине холма. Когда-то отсюда открывался великолепный ночной вид на город. Яркие созвездия городских огней маячили впереди, превращая купол Капитолия и выстроившиеся позади него небоскребы в захватывающее дух световое шоу. Так было когда-то…
Филип резко ударил по тормозам. Брайан почувствовал горячую влагу на сиденье: Пенни не сдержалась.
Что-то невообразимое творилось на улицах. Ужасное. Невероятное. Десятки, сотни, тысячи мертвецов на всех стадиях разложения выходили один за другим из дверей, вылезали из окон и из-за машин, показывались из-за деревьев… Их уже было слишком много, а с каждой секундой становилось еще больше…
Улицы заполнились марширующими трупами, выползшими из теней на шум и запах нового автомобиля, в котором сидело свежее мясо.
Филип почувствовал характерный запах гнили, проникавший через открытое окно и вентиляцию. Но, самое главное, он понял: странный гул, который доносился до них уже довольно давно, – это и есть голос города. Города, полного мертвецов.
Простой, неизбежный вывод потряс Филипа, словно удар молотком промеж глаз. Стало ясно как день, что искать лагерь совершенно бессмысленно.