Он выруливает из-за угла и погружается в очередную массу зомби на улице. Внутренности разлетаются во всех направлениях, обрызгивая лобовое стекло и стекая по капоту. Маленькие ядрышки зубов периодически скапливаются у щёток стеклоочистителей, и что-то ещё… розовое, похожее на маленькие жемчужинки рыбьей икры — всё это застревает в швах капота.
Филип наблюдает одно мёртвое лицо за другим, мелькающие в окне: вот оно появилось, и вот его нет. Филип в ударе, он уже не за рулем внедорожника, но внутри толпы, внутри города нежити, пережевывающий их ряды, пожирающий ублюдков. Филип — самый страшный монстр из них, и он собирается пробраться через этот океан дерьма, даже если придётся разрушить всю Вселенную.
Брайан осознаёт, что происходит прежде, чем видит результат. Спустя десять мучительных минут после того, как они начали косить море зомби, после пересечения почти двадцати трёх городских кварталов, Эскаладу заносит и вращает.
Центростремительная сила тащит Брайана на пол и он высовывает голову, выглядывая из-за сидения, в то время как внедорожник скользит в сторону на жире пятидесяти тысяч трупов. У него нет времени крикнуть или исправить происходящее. Он только может пристегнуть себя и Пенни к спинке сиденья, готовясь к неизбежности удара.
Колеса покрыты пленкой запекшейся крови, и внедорожник разворачивает на 360 градусов. Сзади болтаются несколько последних отбившихся от стада трупов. Город расплывается за окном, а Филип борется с рулем, пытаясь выровнять автомобиль, но покрышки скользят по покрытию из кишок, крови и кусков тел. Брайан издаёт сдавленный крик тревоги и отчаяния, в то время как машина несётся навстречу ряда магазинов. В краткий момент до столкновения, Брайан бросает взгляд на пустынные витрины: лысые манекены, пустые ювелирные стенды, рваные провода на пустом полу — мелькают в глазах от вращения внедорожника.
И в этот момент правая сторона Кадиллака врезается в витрину.
Авария замедляет ощущение Брайаном времени: витрины распадаются на звёздную пыль, звук бьющегося стекла как ударная волна. Эскалада срывает сигнализацию и погружается в полумрак Ювелирного Центра Голдберг Файн Атланты.
Прилавки и витрины взрываются во всех направлениях, сверкающим серебряным дождем и градом, гравитация тянет всех пассажиров вправо. Подушки безопасности Эскалады разворачиваются крошечными взрывам: большие воздушные шары белого нейлона заполняют салон прежде, чем возникнет вероятность травмирования пассажиров. Ника отбрасывает боком в белую ткань, туда же летит Филип, а Пенни падает на Брайана.
Внедорожник бесконечно долго скользит боком по пустынному магазину.
Автомобиль, наконец, останавливается после жёсткого столкновения с принявшим на себя весь удар столбом в центре магазина. Все отталкивают от себя подушки безопасности и какое-то время сидят неподвижно.
Белые перистые осколки падают в темноту. Звуки разрушения позади них раздаются во внезапной тишине. Брайан смотрит через треснувшее заднее стекло и видит фасад магазина, груду упавших балок, запирающих дыру в окне, и облако пыли, затеняющее улицу.
Филип вертится на сидении, его лицо пепельного цвета выражает панику.
— Тыковка? Тыковка? Ты в порядке? Говори со мной, девочка! С тобой все хорошо?
Брайан поворачивается к ребёнку, который продолжает лежать на полу. Она выглядит слабой и в какой-то степени шокированной, но, во всяком случае, невредимой.
— С ней всё хорошо, Филип, она в порядке, — отвечает Брайан, ощупывая голову ребенка в поисках крови или раны. Она кажется в порядке.
— Все в порядке? Филип оглядывает пыльный тёмный интерьер.
Магазин освещается лишь тонким лучом дневного света. Во мраке Брайан видит лица остальных: потные, застывшие от ужаса, со сверкающими глазами. Ник поднимает большой палец: — Все хорошо.
Брайан говорит, что и он в порядке.
Филип уже открыл дверцу и выбирается, минуя подушку безопасности.
— Возьмите всё, что сможете нести, — говорит он, — но убедитесь, что захватили всё оружие и патроны. Слышите меня?
Да, они слышат его и Брайан и Ник выходят из внедорожника. В течение минуты Брайан делает ряд наблюдений, большинства из них, очевидно, уже сделаны Филипом, начиная с передней части магазина.
Через хор стонущих шумов и тысяч шаркающих ног, Брайан понимает, что орда зомби приближается к месту аварии. Эскалада разбита, перед и зад не подлежат ремонту, колеса проколоты, весь корпус покрыт кровью.
Задняя часть магазина ведет в прихожую. Тёмный тесный обшитый гипсокартоном коридор может привести к выходу, или закончиться тупиком. Нет времени, чтобы исследовать это. Всё на что у них есть время, это взять сумки, рюкзаки и оружие. Оглушенные столкновением, с головокружением от паники, изможденные и израненные, со звоном в ушах, Брайан и Ник хватают ружья, а Филип — все инструменты, которые он может закрепить на теле. Он вешает на пояс топорики, Ругер и три дополнительных магазина.
— Пойдем, детка, мы должны улепётывать, — говорит Брайан Пенни, но ребенок, кажется, совсем сбит с толку. Брайан пытается вытащить её из искореженного корпуса, но она крепко держится руками за сиденье.
— Возьми её на руки, — говорит Филип, обходя внедорожник спереди.
— Пойдем, сладкая, ты можешь покататься на спине, — говорит Брайан девочке.
Пенни неохотно поднимается, и Брайан подсаживает её на спину.
Четвёрка быстро уходит через заднюю часть ювелирного магазина.
Им везёт. Миновав стеклянный пролёт служебных помещений, они обнаруживают металлическую дверь без опознавательных знаков. Филип приподнимает задвижку, и приоткрывает дверь на несколько дюймов, вглядываясь внутрь. В нос бьёт невероятная, чёрная, жирная вонь, которая напоминает Брайану, как его в шестом классе взяли на экскурсию в скотный двор Тернера за пределами Эшборна. Запах на бойне был точно таким. Филип поднимает руку, жестом предупреждая всех остановиться.
Через плечо Филипа, Брайану удаётся разглядеть длинные, узкие, тёмные проходы, уставленные переполненными мусорными контейнерами. Но фактическое содержимое контейнеров, что чётко регистрируется в мозгу Брайана: бледные человеческие руки, свисающие со стенок, оборванные, покрытые язвами ноги, клочья спутанных волос, и бассейны старой почерневшей крови, высохшие под ними.
Филип делает знак остальным.
— Вы идёте за мной, и делаете именно то, что я говорю, — говорит он, щёлкая спусковым механизмом Ругера — восемь патронов 22-го калибра готовы зажигать. И он делает шаг вперёд.
Они следуют за ним.
Тихо и быстро, как только возможно, они пробираются сквозь вонь и мрак пустынной бойни по проходу в сторону переулка, виднеющегося в конце. С сумкой через плечо, и ребенком, висящим за спиной, Брайан прихрамывает между Филипом и Ником. Пенни, весом в шестьдесят пять фунтов, никогда не казалась ему такой тяжёлой, как сейчас. Ник, замыкающий шествие, сжимает в руках свой Марлин 20-го калибра. У Брайана своё собственное ружье, закреплённое под рюкзаком, но он при этом не имеет ни малейшего представления, как пользоваться чёртовой хреновиной.
Они доходят до конца переулка, готовясь выскользнуть и пройти по пустынной улице, когда Филип случайно наступает на человеческую руку торчащую из под мусорного бака.
Полуоторванная рука тотчас отдёргивается под контейнер. Филип отпрыгивает назад, наставляя ствол.
— Чувак! — Кричит Ник. Рука вновь выскакивает и хватает Филипа за лодыжку.
Филип падает на землю, его Ругер отлетает на тротуар. Покойник с пепельной кожей, бородатый бездомный в окровавленном тряпье, ползёт к Филипу со скоростью гигантского паука. Филип тянется к ружью. Брайан хватается за своё оружие, пытаясь удержать ребёнка на спине. Ник взводит спусковой крючок Марлина.
Мертвец цепляется за ногу Филипа, который пытается высвободить свой топор, и с хрустом разевает окоченевшую пасть, будто скреплённую ржавыми петлями. Зомби собирается отхватить добротный кусок его голени, но двустволка Ника приземляется твари прямо на затылок. Выстрел прорывается сквозь мозг зомби, отправляя половину его лица по воздуху гейзером крови и материи. Грохочущее эхо ружья разносится по каньонам из стали и стекла.
— Вот теперь мы встряли, — говорит Филип, с трудом поднимаясь на ноги и хватая Ругер.
— Почему? В чём дело? — спрашивает Брайан, уравновешивая маленькую девочку на своей спине.
— Прислушайся, — отвечает Филип.
В относительной тишине, они слышат как океанская волна стонов внезапно изменила свой курс, будто бы из-за перемены ветра. Массы нежити двинулись на звук выстрела дробовика.
— Но мы можем вернуться внутрь, — говорит Ник резким напряженным голосом. — Назад в ювелирный магазин, там должен быть второй этаж.
— Слишком поздно, — говорит Филип, проверяя Ругер, заглядывая в его казённик.
У него осталось четыре заряда в стволе, и три обоймы, по восемь патронов каждая, в задних карманах.
— Спорим, они уже наводнили проход в здание.
— И что посоветуешь делать?
Филип смотрит на Ника, затем — на брата.
— Как быстро, думаешь, мы сможем бежать со всем этим весом?
Они сбавили темп. Филип идёт впереди, Брайан ковыляет сразу после него, Ник замыкает колонну крадущихся мимо разрушенных магазинных витрин и окаменевших погребальных костров с сожжёнными телами, которые разводили предприимчивые уцелевшие люди.
Филип, как сумасшедший, ищет вход в любое безопасное убежище: чистый дверной проем, пожарную лестницу — хоть что-нибудь. Его то и дело отвлекают всё новые ходячие, появляющиеся из-за каждого угла.
Филип уничтожает первого, встретившегося им уже через пятьдесят шагов, направляя ствол ему прямо в лоб, отбрасывая его выстрелом, словно дурную привычку. Второй внезапно появляется из очередного тёмного дверного проема, и Филип опрокидывает его новым выстрелом. Большинство из них материализуется из подъездов и разбитых окон витрин. Ник достает двустволку и свой опыт двух десятков охот на кабанов, и сшибает по крайней мере дюжину тварей на площади двух кварталов.