Мэнди прошла с отцом и сыном Феррини по отделанному мрамором коридору в огромную библиотеку с книжными стеллажами до потолка. На дубовом столе стоял современный компьютер, но в целом здесь царила атмосфера ушедших столетий.
Она была немного озадачена, когда Феррини подробно ей объяснил, в чем будет заключаться ее работа: он и так уже подробно раскрыл тему в своих записях. Сумма обещанного ей гонорара была велика, к тому же у нее все равно пока не было других заказов.
Вдруг дверь открылась, и на пороге показался старший сын Феррини.
– Папа, синьору Маруччи нужно срочно с тобой поговорить.
Хозяин дома выругался себе под нос.
– Не беспокойся, папа, – сказал Луиджи, – я позабочусь о Dottoressa. Ты еще многого ей не рассказал.
– Вы вытерпите его ужасный характер? – спросил Феррини, улыбаясь.
– Он меня не пугает, – ответила Мэнди. Когда двое мужчин удалились, она твердо сказала Луиджи: – Давайте перейдем к делу.
Она была вынуждена признать, что его рассказ был весьма интересным. Но при этом молодой человек так похотливо на нее смотрел, что ей было трудно сосредоточиться на делах.
– Думаю, нам пора присоединиться к остальным, – не выдержала наконец Мэнди.
– Разве я не заслужил небольшое вознаграждение?
– Определенно вы заслужили мою благодарность.
– И все? А как насчет маленького поцелуя?
– Послушайте меня, Луиджи. Вы очень милый юноша, но я на несколько лет старше вас и не играю в такие игры с детьми.
– Я не ребенок. Я вам докажу.
Он сумел обнять ее за талию, но Мэнди уперлась ладонью в его грудь.
– Я вас предупреждаю, Луиджи…
– Но я должен вас поцеловать, – заявил он. – Это дело чести.
В возне, последовавшей за этим, ему все же удалось чмокнуть ее в щеку, прежде чем она вырвалась и бросилась к выходу.
И застыла на месте: в дверях стоял Ренцо.
– Наш хозяин послал меня за тобой, – невыразительно произнес он. – Сейчас начнутся танцы.
– Х-хорошо, – взволнованно пролепетала Мэнди. – Я люблю танцевать.
– Да, я помню.
– Отлично, – произнес Луиджи как ни в чем не бывало. – Я могу с вами потанцевать.
Но его игра была закончена.
– Я так не думаю, – ответила она. – У вас есть другие гости. Я не должна злоупотреблять вашим вниманием.
Он попытался к ней приблизиться, но Ренцо опередил его, взяв Мэнди за руку.
– Не позволяйте Ренцо злоупотреблять вашим вниманием, – весело сказал Луиджи. – Он не будет с вами танцевать. Он не может. Как мужчина он мертв.
Мэнди услышала, как кто-то резко вдохнул. Она не поняла, был ли это Ренцо или она сама, потому что внутри у нее все кипело от ярости.
– Как омерзительно с вашей стороны было сказать такое! – бросила она. – Вам должно быть стыдно.
– Хорошо-хорошо. – Луиджи отошел назад. – Не надо на меня орать. Я просто хотел вас предупредить, Ренцо уже не тот, что прежде.
– Да он и сейчас как мужчина даст вам сто очков вперед, – отрезала Мэнди. – Отпусти меня, Ренцо.
Но он вместо этого схватил ее за вторую руку.
– Отпусти меня!
– Спокойно, – произнес Ренцо. – Ты не можешь его убить в его собственном доме. Это было бы невежливо. Луиджи, уйди, пожалуйста, а то я натравлю ее на тебя.
Луиджи как ветром сдуло.
Когда он исчез за дверью, Мэнди тяжело задышала, потрясенная собственной реакцией. Она думала, что держит все под контролем, пока Луиджи не оскорбил Ренцо. Все еще клокоча от ярости, она повернулась лицом к Ренцо.
– Зачем ты это сделал? Ты слышал, что он о тебе сказал?
Ренцо кивнул.
– Я также слышал, что сказала ты. Помнится, было время, когда ты скорее сунула бы руку в огонь, чем сделала бы мне комплимент.
– Это не было комплиментом, – быстро ответила Мэнди. – Я это сказала, чтобы поставить его на место.
– Мне следовало догадаться.
– Его жестокость вывела меня из себя. Разве ты сам не разозлился, когда он заявил…
– Что я мертв как мужчина? – закончил за нее Ренцо. – А почему он не должен был так говорить? Это чистая правда. Я уже два года не мужчина, хотя кто знает…
Вдруг она осознала, что он все еще прижимает ее к себе. Его хватка была сильной, не как у человека с ограниченными возможностями. Тепло его тела окутало ее словно кокон.
– Пожалуйста, отпусти меня, – произнесла она дрожащим голосом.
– Не думаю, что мне следует это делать. За тобой нужен глаз да глаз. Когда мы впервые встретились, ты грозилась положить меня на лопатки.
– Нет, наша встреча в офисе не была первой. Мы встречались и до этого.
Ренцо кивнул.
– И я очень плохо себя вел, не так ли?
– Просто ужасно.
– А на тебе был махровый халат, который неожиданно распахнулся.
– Я не помню, – ответила Мэнди, чувствуя, как ее щеки заливает краска.
Его улыбка, так похожая на улыбку прежнего Ренцо, сказала ей, что он помнит тот вечер во всех деталях.
– Нечего сказать? – усмехнулся он. – Это на тебя не похоже. Ты всегда отвечала на вызов.
– Я таким образом развлекалась.
– Тем вечером тебе было не до веселья. Хотя мы могли бы повеселиться вместе.
– Я тебя едва знала.
– Ты и Луиджи тоже едва знаешь. Однако это тебе не помешало напугать бедного парня до полусмерти.
– Я не… Да как ты смеешь… – Дар речи покинул ее.
– Давай выйдем в сад и продолжим наш разговор.
Ренцо взял ее под руку и вывел из дома. Почему-то ей таинственным образом расхотелось ему сопротивляться.
Из освещенного сада доносились звуки музыки. Во внутреннем дворике играл небольшой оркестр и танцевали пары. Остальные гости прогуливались у фонтанов, разговаривали и пили шампанское.
– Давай потанцуем, – предложил Ренцо Мэнди, повернувшись к ней лицом.
– Ты можешь танцевать?
– Эта часть меня еще жива, – усмехнулся он.
Он двигался медленно, но без труда, и это ее озадачило. Еще совсем недавно он так страдал от боли, что нуждался в инвалидной коляске. Сейчас трудно было предположить, что с ним что-то не так.
Одно ей было ясно: Ренцо ошибался, когда говорит, что женщины флиртовали с ним только из праздного любопытства. Они смотрели на него как и тогда в Альпах. В их взглядах было восхищение, желание, интерес, но только не жалость.
Благодаря высоким каблукам она могла смотреть ему в глаза. Ренцо, похоже, это нравилось. Он не отводил взгляда, а его губы находились в опасной близости от ее губ.
Она пыталась напомнить себе, что злится на него из-за нескольких дней молчания, но так и не смогла. Рядом с ним она забывала обо всем. Ей так хотелось, чтобы он ее поцеловал.
– У меня возникли кое-какие подозрения на твой счет, – наконец произнесла Мэнди.
– Значит, ничего не изменилось, – пробормотал Ренцо, и она почувствовала на своей щеке его теплое дыхание.
– Я хочу знать, что послужило причиной столь чудесного исцеления.
– Я уникальный человек, разве ты не слышала?
– Да, ты мне говорил, но я никогда в это не верила.
– Этого я и боялся. – Он вздохнул.
– Ты будешь говорить серьезно? Ты совершил какую-нибудь глупость? Ну да, конечно. У тебя нет ни капли здравого смысла.
– Это верно. Сейчас в моей голове витает много мыслей, но ни одна из них не разумна.
– Это имеет значение? – Мэнди захихикала. – Здравый смысл для трусов.
– Не могу не согласиться.
– Если бы я вела себя благоразумно, то спросила бы тебя, является ли наша сегодняшняя встреча совпадением.
Ренцо не ответил, и она с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Это ведь не случайность, правда?
Он насторожился.
– А ты как думаешь?
– Я думаю, что ты самый нечестный, беспринципный… Если бы я решила сказать все, что о тебе думаю, на это ушла бы вся ночь. Ты ведь все подстроил, не так ли?
– Я ни в чем не признаюсь.
– В этом нет необходимости. Если человек выглядит виноватым…
– Нет-нет, ты неправильно поняла, – возразил он, ухмыляясь. – Это не чувство вины, а тщеславие человека, который привык, чтобы все было так, как он хочет.
– Ну разумеется.
В этот момент к ним в танце приблизился Феррини.
– MioDio! Я хотел послать кого-нибудь за вами и совсем забыл. Ничего страшного. Самое главное, что вы здесь.
Когда пожилой мужчина снова удалился, Мэнди с негодованием посмотрела на Ренцо, который смотрел на нее глазами нашкодившего ребенка.
– Ты мне сказал, что он прислал тебя за мной.
– Правда? Я забыл.
– У тебя плохо получается лгать.
– На самом деле я отличный лжец, – с гордостью произнес он. – Умею быть очень убедительным, когда поступаю нечестно. Послушай, ты была там одна с Луиджи. Тебе могла понадобиться помощь.
– Ты меня защищал?
– А ты разве меня не защищала?
Это заставило ее на время замолчать, но ей все же удалось найти ответ:
– Только не надо строить из себя обиженного гордеца.
– Странно, но я не почувствовал себя уязвленным, – мягко ответил он. – Я никогда не думал, что ты можешь так рьяно меня защищать.
– Мне не нравится, когда другие над тобой смеются.
– Предпочитаешь сохранять эту привилегию за собой?
– Что-то в этом роде. В любом случае сейчас мы квиты. Хотя, я не понимаю, с чего ты взял, что я сама не смогу справиться с этим мальчишкой.
– Я знаю, каким он может быть.
– Таким же, каким был ты в его возрасте, – парировала Мэнди.
– Я был намного хуже, – ухмыльнулся он.
– Почему мне так легко в это верится?
– Потому что ты знаешь меня лучше, чем себя, и это меня тревожит. Я часто спрашиваю себя, что ей обо мне известно, чего не знаю я сам.
Мэнди шаловливо улыбнулась ему.
– Если ты надеешься, что я тебе скажу, ты зря теряешь время.
– Не мучай меня, кошечка, скажи мне.
– Нет. Есть вещи, о которых человек должен помнить, если они действительно для него важны.
– Это важно, не так ли, Мэнди?
– О, да.
– Скажи мне.
– Потерпи немного. Ты сам все поймешь.