— Начинайте, — махнула Лисичка рукой.
Ленка, видимо, решила перестраховаться, но немного переборщила. Хотя, ничего страшного — просто так сильно напряглась, копаясь в своём разуме, что случился всплеск энергии. Глаза её загорелись настоящим синим пламенем, словно подожженный спирт. Мы все молча наблюдали за безмолвной схваткой между Харитоновичем и Леной.
Судя по тому, как она сжимала кулаки и морщила лицо, ей было чертовски тяжело успевать ставить ментальные щиты. Даше вот, было бы проще с этим, но она ещё не изучала такого. Вообще, магам с даром тёмной материи, я считаю, счастливый билет выпал. И пусть успех зависит от усердия и опыта, но я больше чем уверен — аристократы до чёртиков завидуют, что простолюдинке так повезло.
Однако, не стоит отвлекаться и лучше сосредоточиться на Лисе. Интересно, как у нее все будет продвигаться. Она уже нервно поджала губы, будто не в битве сознаний участвует, а в армрестлинге. Но я уже заметил, что она забыла о правильном дыхании, а в ментальной борьбе, оно так же важно, как и в физической.
Дыхание помогает сосредоточиться, а она его затаила, это было видно по резким движениям грудной клетки, а они должны быть плавными. Ё-моё, Ленок, как так-то? Про элементарную основу забыла, хотя прекрасно ее знала. Видимо, переволновалась из-за стремительных атак препода.
Самое же главное — в реальной битве с боссом просто постоять и сконцентрироваться не удастся. Придётся, не только сознание защищать, но и физически сражаться, и магию для своих атак применять. Это уже высший пилотаж, такому нас начнут учить только на третьем курсе.
И пока я размышлял об этом, Лиса сдалась — Харитонович проник в её сознание, заставил хлопать в ладоши и часто кивать головой. Хорошо, хоть не квакать, или кукарекать…
Кстати, я ведь упоминал, что у моего куратора, Миланы Гордеевны, души могут влиять на человеческие эмоции, и что для этого требуется специальное официальное разрешение? Да и применять это, можно только в крайних случаях. Так вот, окклюменция отличается тем, что не влияет на эмоции, как таковые, а направлена на действия и заклинания. Но и её, можно использовать на людях, лишь с официального разрешения свыше, только в случае строгой необходимости. При нарушении — смертная казнь, без шанса на помилование.
Но Одарённых, способных проникать в сознание, как наш препод, довольно мало. В Академии же, он проводит обучение и практику абсолютно законно, имея разрешение на это. А вот уже, выставление ментальных щитов можно всем — за самозащиту никого не казнят.
— Волхонская выдержала несколько сложных атак, так что, она приносит своей группе семьдесят очков, — это препод объявил на всю аудиторию.
И Ленка, с грустным видом, вернулась ко мне и молча плюхнулась рядом. Я приобнял её за плечо и легонько потряс.
— Чего такая хмурая? По-моему, ты отлично продержалась по времени и даже группе очки принесла, — у неё, действительно был неплохой результат, средний.
— Я рассчитывала выбить хотя бы сотку, — она нахмурилась. — Какой смысл в моих бессонных ночах и зубрежке, если я не лучшая? Против босса первого уровня, я бы сейчас точно не выстояла.
— На втором курсе никто и не требует от тебя превосходить крутых боссов, — улыбнулся я. — Для учёбы у тебя вполне достойный уровень. Без твоих стараний и этого бы не было, так что цени свои достижения и силы, никто сразу горы не сворачивает.
— Ты не понимаешь, скоро конец учебного года, — Лиса тряхнула головой, вцепившись пальцами в скамью. — А на третьем курсе от нас потребуют одновременно сражаться и блокировать доступ в разум. Это совершенно иной уровень сложности. Как я там буду держаться, если даже здесь, не достигла максимума в легком режиме?
— У тебя для этого будет целое лето, — я прижал её голову к себе. — Вот и работай над слабыми местами, оттачивай навыки, чтобы не профукать время.
— Лето? А когда отдыхать? — она мгновенно надула губы.
— Хотелось бы процитировать любимую фразу моей мамы — «На том свете отдохнём». Но так обычно говорят про мёртвых, а мы и так, вроде как Мёртвые, — хохотнул я.
— Ха-ха, очень смешно, — проворчала Лена с кислой миной.
— Решай сама, Лисичка — либо идёшь к цели, либо дальше ноешь и опускаешь руки. Дело твоё, конечно, но я не для того, два года с тобой в потусторонку бегал и тренировал, чтобы ты раскисла и решила быть слабой, — я отстранил её за плечи и заглянул в глаза. — Да и не в твоём это духе, тебе это совсем не к лицу. Характер у тебя крепкий и боевой, не забывай к нему обращаться.
— Так ты, до сих пор в меня веришь, как я погляжу? — она слегка улыбнулась, а глаза заискрились.
— Пока верю.
— В смысле, пока? — Лиса тут же возмутилась, а мне стало смешно. У неё всегда, в подобные моменты, такая забавная мордашка становится. Она напоминала мопса, смотрящего исподлобья и недоумевающего, почему ему не выдают сразу все вкусняшки.
— То и значит! Я верю в тебя, пока ты сама в себя веришь. Так уж всё устроено… Когда человек хранит в глубине души, хотя бы кроху надежды и веры, всегда найдётся кто-то, кто тоже в него поверит, — увы, я часто встречал людей, потерявших всю веру в себя, и окружающие быстро переставали лелеять надежды на их успехи.
— Вообще-то, мне казалось, это работает наоборот, — Лена скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу. — Твои слова звучат даже обидно. По-твоему, если я перестану в себя верить, то и ты помогать не станешь.
— А как я помогу тому, кто решил больше не бороться? Сила должна идти изнутри, а потом уже подпитываться окружающими. Это, как дрова в печи — если пламя не разгорится, какой смысл подбрасывать дрова? Они так и будут лежать мёртвым грузом, — я пожал плечами. — Но если, есть хоть крошечный огонёк, пусть даже слабый, то с ним можно работать и раздуть настоящее пламя.
— Кхм, — Лисичка задумалась, постукивая пальцем по подбородку. — Пожалуй, в твоих словах есть логика. Тогда решено! Этим летом я обязательно научусь ставить ментальные блоки против мощных атак, и точка!
— Вот это моя Лена, узнаю, — я подмигнул ей. — Так бы сразу!
Сидели мы, в общем, болтали, а Харитонович, тем временем, вызывал студентов одного за другим. И я уже думал, что до конца занятия, очередь до меня не дойдёт и собрался вызваться сам, но препод опередил.
— Ладно, скоро конец занятия, — Харитонович протер очки платочком. — Давайте ещё одного и закругляемся. Царёв, выходи в центр! — он поманил меня рукой.
— Иду, — я поднялся с места.
Когда я остановился посреди аудитории, препод спросил, готов ли я, как и всех остальных до меня. Я кивнул, и началось… Он не дал мне ни секунды на размышления — сразу атаковал. Но я не дурак, выставил основной ментальный щит ещё когда кивал. Его энергия бурным потоком врезалась в защиту, и мы оба ощутили боль. Почему оба? Вот так вот, борьба разумов всегда работает.
Когда реципиент — то есть я, и легилимент — тот, кто пытается прорваться в сознание, сталкиваются, каждый получает свою долю боли. Но Харитонович, конечно, настоящий знаток своего дела. Он без промедления, атаковал одну мою область сознания за другой, и мне приходилось лихорадочно выстраивать щит за щитом. Препод был быстр… Чертовски быстр — сказывался его опыт.
В итоге, ему удалось прорваться в мой разум. Щит я выставил, но не успел укрепить его, и он пробил его без труда. Вот сейчас начинается самое сложное… Что делать, если в твоём сознании уже кто-то есть? Правильно! Главное — не растеряться и действовать четко по инструкции, как нас этому учили.
Я намеренно погрузил себя в транс, чтобы очистить сознание. В таком состоянии, я не чувствовал эмоций, не имел воспоминаний, вообще ни о чём не думал. Харитоновичу, просто не за что было зацепиться, чтобы манипулировать мной.
И на нашей стадии обучения, этого было бы достаточно. Но я рискнул выйти из транса — хотелось, все же, контролировать свои действия, а не стоять истуканом. А это опасный шаг, между прочим, — можно сразу попасться в ментальный захват.
Однако на любой удар найдётся и свой щит. Возвращаю себе обратно мысли, и тут же заманиваю в ловушку часть энергии Харитоновича — окружаю её щитами со всех сторон, создавая нечто вроде тюрьмы. И параллельно видоизменяю представления о своих дальнейших действиях. Проще говоря, бросаю ему приманку-обманку, как на рыбалке. Этому трюку я упорно учился последние полгода, и, на секундочку, это у меня уже близко к профессионализму.
Некоторые Одарённые, кстати, умеют даже изменять свои воспоминания. Из таких, никаким макаром не выбить информацию, даже на высшем суде, но это мне не по зубам. И на этом-то я и попался… Харитонович быстро считал данные о моих прежних тренировках и понял, что я могу заготовить для него подвох. Моя главная осечка была в том, что я не закрыл эти знания щитами. Уж слишком увлёкся устройством ловушек.
Препод, само собой, не повёлся больше на ловушки и, вместо атаки прямо в лоб, пробил старые щиты. Потом, взял и высвободил другую часть своей энергии, и разбомбил меня в пух и прах. Мне было за ним уже не угнаться, так что, буквально через пару минут, я отжимался от пола по его воле. Можно было, конечно, продолжать бороться, чтобы изгнать его из своего разума, но энергии затрачено было, и без того немало.
— Всё, довольно! — Харитонович хлопнул в ладоши и оставил мой разум в покое.
— Всё-таки, вы меня сделали, Эдуард Харитонович, — я одобрительно кивнул. — Это был познавательный бой разумов.
— Царёв, то, что ты сейчас выкинул, заслуживает сразу двухсот очков. Я обычно, столько никогда не ставлю, максимум сто пятьдесят. Но ты меня поразил, — он с уважением похлопал меня по плечу. — На втором курсе, уметь такое вытворять! У меня слов нет, только гордость за таких студентов!
— Но я сглупил.
— Зато сейчас, ты научишься на своих ошибках и, возможно, не умрёшь в будущем, когда столкнёшься с серьёзным противником, — подметил Харитонович. — И если, так и дальше будешь стараться, то, возможно, даже к концу третьего курса, сделаешь меня.