— Да иди ты, рыжуха! Как всегда не вовремя! — Лола запустила в неё подушку. Мою подушку… Блин… — Ты всё неправильно поняла. Не было бы у нас никакого секса. Я просто хотела немного ласки.
— Ласки? Мне-то только не строй свои лживые глазки, — оскалилась Лиса. — На его приборе ты поскакать хотела, так и скажи!
— Ой, кто бы говорил! — зашипела княгиня.
— Кхе-кхе, — я кашлянул в кулак. — Может, вы обе прекратите грызться на ровном месте? — натянув футболку, я кивнул на тетради. — Лена, это ты мне лекции принесла? Спасибо. Займусь учебой, пока есть время.
— Отлично, а я помогу, если что-то будет непонятно, и видео перекину на твой комп, — Лена вошла, как хозяйка, прикрыв за собой дверь.
Лола же с недовольным лицом плюхнулась обратно на кровать.
— Кстати, что было на ковре у декана? — спросил я, усаживаясь за стол.
— Всё сделала, как ты сказал, — пожала она плечами. — Сообщила, что он оскорблял меня, и это зафиксировали камеры. Студенты же побоялись поддержать — думают, что он им очки вычтет или завалит на экзамене.
— А декан?
— Сделал преподу выговор. Сказал, если повторится — вылетит отсюда как пробка. Взяли его под особый контроль. И меня тоже отчитал — мол, не имею права дерзить преподавателям, даже в ответ. Всё можно решить обычным разговором. Предупредил, что за такое поведение студентов тоже исключают, и чтобы я держала язык за зубами. А потом мы с хиромантом нехотя пожали руки — на этом всё.
— Денис Владимирович прав — вылететь отсюда легко, — заметил я, раскрывая тетрадь. — Будь осторожнее со словами, не взрывайся сразу.
— Зато хиромант теперь будет валить тебя по полной, — ухмыльнулась Ленка, усевшись рядом.
— Знаю, — спокойно кивнула Лола. — Но я буду читать ту книгу, по которой вы с Костей учились. Как-нибудь сдам экзамен.
— Хороший настрой, — похвалил я. — Начни прямо сейчас. — Я выложил перед ней книгу из кольца. — А я пока позанимаюсь и закажу нам тортов. Нет ничего лучше пуэра и сладкого во время зубрежки.
В общем вечер пролетел незаметно за учёбой. Ленка сходила переоделась в пижаму и, вернувшись, шлёпнулась ко мне на кровать. Вот же наглая жопа, как и Лола — вечно моё место отжимают. Хотя таким красивым попкам я там только рад.
— Ты что, уже собрался выходить? — прошептала Лола, когда я застегнул кофту и направился к двери.
— Да, сейчас как раз в лазарете отбой, — кивнул и позвал Ветерка.
Но этот засранец долго не появлялся из шкафа.
— Ты чего там засел? Выходи давай, — позвал я его снова.
— А чего он вообще делает в моём шкафу? — полюбопытствовала княгиня.
— Без понятия, — пожал я плечами.
Однако он уже приоткрыл дверцу и с улыбкой выполз наружу.
— Начальник, смотри, как я круто выгляжу! — покрутился голем на месте, а я ударил себя ладонью по лбу.
— Мои колготки! — Лола мгновенно взъелась. — Царев, будешь мне новые покупать!
Да-да — Ветерок прогрыз дырки в её черных колготках и нацепил их себе на голову как маску, словно грабитель из старых боевиков.
— Хорошо, куплю, — вздохнул я и приказал Ветерку снять их.
— Но зачем? Мы же идём на дело, — потёр он руками.
— Я не знаю, что ты там себе навыдумывал, — я подошёл к нему и сам стянул колготки. — Мы не собираемся никого грабить. Интеллект я тебе для чего прокачивать начинал? Твоя задача в невидимости состоит, а ты с этими колготками засветишься нахрен.
Похоже, придётся больше вкладываться в его интеллект побольше — засиделся парень в общаге и отупел. Но только я это сказал, как он вновь потянулся к колготкам. Пришлось закинуть их на шкаф повыше и, подхватив его под руку, выволочь из комнаты.
— Начальник, ты злой! — скорчив обиженную мордашку, он показал мне язык.
— Вовсе нет, я просто продуманный. Как ты вообще собрался в комнату охраны незаметно пробраться, если они увидят летающие в воздухе колготки с дырками?
— Но зато они моего лица не увидят, — парировал «умник». — Я не хочу потом в тюрьме сидеть и из хлеба нарды лепить.
— Твоё лицо и так никто не видит, кроме меня, — ещё немного, и я взвою. Глаза уже так закатились, что я чуть свой «мозг» не увидел.
— Начальник, но я точно в тюрьму не попаду? Обещаешь?
— Ветерок, родненький ты мой, — я присел на корточки рядом с ним. Теперь понимаю, что чувствуют родители, когда мы детьми заваливали их глупыми вопросами. — Конечно, не посадят, даю слово. А теперь держи вот эту флешку, — достал её из кармана. — И беги в комнату охраны, — указал рукой. — Вставь её под столом незаметно в разъём и дождись, когда у охраны экраны перестанут работать, а потом флешку обязательно забери.
— Фигня вопрос, начальник!
И мой глупыш побежал взламывать систему видеонаблюдения. Говорят, не успеешь оглянуться, как дети уже выросли. Декан тоже твердит, что мои големы растут как на дрожжах. Только я этого пока не замечаю… Ветерок, кажется, с каждым разом только деградирует. Тяжела она, ноша призывателя и воспитателя. Зато в старости у меня будут такие големы, что все будут даже бояться дышать в мою сторону.
Ладно, что это я — Ветерок уже возвращался, но какого чёрта не с пустыми руками. Добытчик мой, блин, недоделанный.
— Это еще что такое? — я указал на стеклянную вазочку с шоколадным печеньем в его руках.
— Печенье с шоколадкой, — протянул он мне вазочку. — Хотите, начальник? Вкусное!
— Я вижу, что это печенье, но откуда оно у тебя? Ты что, клептоманом вдруг стал? По жопе сейчас получишь — нельзя воровать чужое! — отчитал я его.
— Да так не интересно. Скучный ты, начальник!
У меня аж глаза на лоб полезли. Я зыркнул на него бешеным взглядом — таким же, каким в детстве мама смотрела на меня, когда я умудрился заболеть. В нашем роду у всех крепкий организм, болеем редко, разве что в раннем детстве. Мать тогда жутко обозлилась. Звучит странно, да? Но такая уж она — при ней болеть нельзя никому, иначе люлей вдобавок получишь. Скучаю, кстати, по ней. Мы давно не виделись — она, как и отец, вся в работе.
Вот и на Ветерка я так посмотрел, потому что в детстве этот взгляд на мне срабатывал — я сразу становился шелковым и выздоравливал почти мгновенно. Мне даже кажется, потеряй я руку, и мама так же на меня посмотрит — рука мигом бы выросла.
Я решил, что на Ветерке должно сработать тоже. Но вот парадокс — на големах воспитательный человеческий процесс ничерта не работает. Он просто стоял и, кроша на пол, поедал печенье.
— Зачем ты печенье ешь, если оно всё равно из тебя вываливается? — я застонал от бессилия. — Големы энергией питаются, а не человеческой едой.
— Так я вкус всё равно чувствую, — и не поспоришь. Боль они тоже чувствуют.
— Ты дело сделал? Где флешка? — я всё так же строго смотрел на Ветерка. Если он сейчас скажет, что забыл её, у меня точно шифер поедет.
— Воть! — протянул он мне флешку.
— Молодец, а теперь отнеси печенье обратно.
— Так там уже охрана паникует, что ничего не работает. Они точно увидят летающее печенье, хе-хе, — надо же, неожиданно решил умного из себя строить.
— Ладно, выброси в мусорку и идём в лазарет, — вздохнул я.
Дальше мы обогнули пункт охраны и, прокравшись через левое крыло, добрались до корпуса лазарета. На посту дежурила медсестра и медбрат. Они могли сделать обход в любой момент, поэтому я попросил Ветерка отвлечь их — пусть что-нибудь уронит.
Однако стоило мне подойти к палате, как он передал — «А их и отвлекать не надо, начальник. Медсестричка с медбратом сосутся и такое вытворяют, что даже не знаю, можно ли мне на это смотреть!»
«Не смотри, а главное следи, чтобы никто из них не выходил из ординаторской», — сказал я и приоткрыл дверь палаты.
Внутри было не темно — через незашторенное окно помещение освещалось лунным светом. Фролов лежал в одиночной палате — здесь все почти такие. И я мигом приступил к делу — подполз к кровати и взглянул на барона. Тот крепко спал, с отёкшим, перекошенным и перебинтованным лицом — следы моих ударов.
Ему явно дали снотворное с болеутоляющим. Так что я спокойно открыл флакон с пыльцой и аккуратно пипеткой ввёл её ему прямо в нос. Теперь можно поговорить…
Сам допрос не занял много времени — в бессознательном состоянии он быстро пробормотал всё, что знал. Знал немного, но главное я выудил. А потом поспешил убраться обратно в общагу и отозвал Ветерка в хранилище — иначе его было не оторвать от наблюдения за любовными играми медсестры и медбрата.
— Ты ещё не дорос до такого зрелища, — отчитал я его.
— Вообще-то я раньше убивал людей и ел их. Я вполне взрослый, — возразил он.
— Ага, а судя по твоему интеллектуальному развитию — ни черта ты не взрослый! — поставил я точку в разговоре и собрался уже захлопнуть хранилище в моей душе, но оттуда успело донеслось ворчание Кислинки, требующего от Ветерка не мешать им спать.
Но он им как закричит:
— Сейчас такое расскажу, что увидел…
С меня было довольно! Я окончательно закрыл хранилище и отключил их от своих мыслей. Ещё немного — и я бы рехнулся от общения с Ветерком.
Добравшись же до комнаты, я увидел Ленку, пускающую слюни на мою подушку. А Лола, свернувшись калачиком на своей постели, листала смешные видео в телефоне.
— Я так понимаю, спать ты не ложилась, — уселся я рядом с ней.
— Ну что? Удалось выяснить? Всё хорошо прошло? — она резко приподнялась и прильнула руками к моей груди.
— Удалось-то удалось, — я не знал, с чего начать. — В общем, у меня две новости — хорошая и плохая. С какой начинать, решай сама.
— Э-э-э, — промямлила Лола. — Давай с хорошей.
— Что ж… Теперь нам известно, кто нанял Фролова.
— Значит, ты был прав, что его подослали. И в чём тогда плохая? — она с интересом уставилась на меня, прикусив нижнюю губу.
— Его нанял твой дядя…
Глава 17
— Да что у вас здесь происходит? Спать мешаете! — Ленка вскочила с постели под звуки борьбы.
Я удерживал Лолу, пригвоздив её к стене. Руки и ноги девушки покрылись волчьей шерстью с чёрной защитной дымкой, челюсти вытянулись, и она щёлкала клыкастой пастью прямо перед моим лицом. Под шерстью же у нее проступили мощные мышцы, как у матерого боевого волка. Она даже умудрилась полоснуть меня когтем по щеке.