Ничего, княгиня не маленькая, сама преподам объяснит, что да как, а они её к декану сопроводят. Пусть, хоть рейды на наёмников устраивают — мне все равно. Главное — добычу сбыть.
Мог бы сдать всё официально, но сдам лишь часть, а остальное — через Стасяна, моего кореша с детства. Друганов без бабла оставлять нельзя. У него свой бизнес, на петушиных боях зарабатывает, да на тараканьих бегах.
Кстати, между прочим, среди тараканьих бегов даже олимпиады есть. Но «зарабатывает,» звучит может, и слишком громко. Больше денег он с моих процентов получает.
— Царёв, ты далеко собрался? — меня окликнул Маханков.
Да, бли-и-ин… Не удалось мне скрыться.
— Почему ты ушёл на охоту один, когда должен был быть у нас на глазах? И как умудрился натолкнуться на княгиню Якутии, которую и так несколько дней ищут все ищейки?
— Ну во-первых, она сама за себя всё расскажет, — резко развернувшись, я растекся в широкой улыбке. — А во-вторых, формально я ходил на охоту не один. По правилам Академии, я не должен соваться сюда в одиночку, но пришёл-то я с вами. Так что, максимум мне светит выговор, но зачем он нужен, если я жив, а мой улов явно побольше, чем у остальных? За такое обычно хвалить положено.
От этих моих слов у Маханкова глаз задёргался. Остальные преподы лишь вздыхали и закатывали глаза. Да, все эти два года, им было со мной не сладко, но я же не специально. Я просто хочу развивать свою силу, а в учёбе я один из лучших. А этим бюрократам всего важнее система тупых правил и подтирание соплей студентикам, будто те младенцы.
— Так что, накиньте мне поза-а-а-люся сто баллов по дисциплине, — добавил я, коверкая голос и напустив на себя невинный вид, как у милой феечки. Хотя с моими габаритами это, наверное, выглядело до чертиков конфузно.
— Сначала покажи все свои сумки и хранилища, — он строго глянул на меня. — И тогда я решу, сколько баллов начислять.
Я медлить не стал и вывалил всю добычу перед преподавательским составом. Некоторые студентки, увидев мой улов, тут же стали строить мне глазки.
Нравятся им, значит, храбрые и сильные мужики, что ж, здорово, но никаких аристократок в моей постели, кроме Лены, или, возможно, взрослых вдов — это правило номер один.
Дамы уставились на мой пресс, икры, бицуху. И я их не виню — я над своим телом поработал как проклятый и немало сил в него вложил.
Но пока одни стреляли в меня глазками, мечтая хоть разок переспать, а другие просто офигевали от улова, преподы начали хохотать.
— Эм, подождите, я не понял, а что смешного? — теперь настало моё время возмущаться. — У всех остальных всего по паре убитых монстров, или по шесть, да и то, самых низших уровней. У меня, все ближе к среднему и груз ценнее.
— Да мы, Царев, просто поражаемся твоей живучести, далеко пойдёшь! — Маханков подобрел и, приблизившись, кивнул с улыбкой. — Твоя группа снова лидирует по баллам среди курса. Ты один её тянешь и вы в конце года снова призёрами станете.
— И, дайте угадаю, остальные кураторы меня уже ненавидят, — теперь ясно, почему преподы засмеялись.
У каждой группы есть преподаватель-куратор, как классный руководитель в школе. Доносит вопросы по обучению до студентов. Что-то вроде передатчика между деканом и нами. Отвечает за свою группу, чтобы сильно не косячили. Куратор — это как второй родитель на время учёбы. И из-за того, что я постоянно приношу своей группе больше баллов, остальные кураторы часто кипят как чайники.
— Ну, не говори таких громких слов, Константин, про «ненавидят». Просто убить, наверное, уже хотят, — всё еще хихикал Маханков. — А так, конечно будут тебе баллы, и ваша группа вырвется ещё дальше в табеле.
— Вот и славно!
Я застегнул сумки, а преподы наконец взялись за Лолиту, которая уже орала, что должна здесь учиться и готова отвалить любые бабки, лишь бы поскорее.
Но в Академии места не покупаются. Здесь есть отборочные этапы, где оценивают ранги, способности и гоняют по теории. Впрочем, Лолита справится — основы магии знает, да и образование имеется.
Мы двинулись к выходу. Сзади доносились завистливые вздохи парней насчёт моего «улова», но в лицо мне никто ничего не говорил.
Мои одногодки уже усвоили главное правило второго курса — не зли меня, да не нарывайся на дуэль. На первом курсе я все дуэли выигрывал, так что доеба**** могут только старшекурсники, с которыми мы не соревнуемся, или отбитые на голову князья-мажоры, ну возможно, новички, ещё не знающие, что да как.
— Рыр! — подскочила Ленок и игриво куснула меня в бок.
— Чего творишь, Лиса? — я хлопнул её по попке в обтягивающих красных спортивках.
— Думала, ты спросишь, что я делаю вечером, — надула та щёчки. — И вообще я обиделась. Пришёл с этой богатенькой княгиней, а на ней твоя одежда. Что, голой её видел? И как она тебе?
— Зачем спрашивать, если ты каждый день либо у меня ночуешь, либо я у тебя? Мы и так, как попугаи-неразлучники, а ты всё спрашиваешь и спрашиваешь, — ухмыльнулся я. — А насчёт княгини… Девушку похитили, а тебе интересно, видел ли я её голой? Ну да, видел.
— И как она тебе?
— Мне ее жаль, — я приобнял Лису за плечо.
— Да я не про это же! Как тебе ее внешность?
— Красивая, — а что тут еще скажешь.
— Красивее, чем я? Грудь у нее уж явно больше, — проворчала Лиса, скорчив кислую мину.
— Да я как-то даже не сравнивал, когда любовался. Зачем мне вас сравнивать, если вы обе шикарно выглядите.
— Ах, ты хитрюга-ловелас! Ну, чего и следовало от тебя ожидать, — тонким голоском провизжала Ленок.
— Еще чего ты от меня ожидала? — я с довольным лицом посмотрел ей в глаза.
— Что сегодня мы с тобой не будем спать до утра, — подмигнула она мне.
— Замётано, — мы часто с ней были на одной волне. Вот что значит, дружить с первого курса.
Вскоре мы вывалились на поле при Академии, где нас ждали они… Кураторы от каждой группы. Эти «акулы» поджидали отчёты от Маханкова по баллам.
Все сначала делали вид, что им все равно, но каждый из нас знал — чем круче группа, тем жирнее зарплата куратора, больше почестей и рекомендаций. Странная система — пашем мы, а почести получают они.
Хотя иногда кураторы действительно нужны — прикрывают наши задницы, если есть косяки, дают советы, ведут расписание. Так что, я рад, что они есть. Если, конечно, при этом не давят слишком.
Куратор в чёрной длинной мантии и с волосами до поясницы двинулся к одной из групп. И судя по глазам барона Пашки Тумаева, тот был совсем не рад встрече со своим куратором.
Сейчас тот их размотает за слабый улов. Их куратор — лютый карьерист с благородной родословной, которой он гордится больше, чем другим чем-то.
Направляясь к Пашкиной группе, он сначала убийственно уставился на меня, потом на мои сумки, а затем на жалкие пожитки Пашки. В его башке наверняка крутилась отборная матерщина, но мне плевать. Не моя вина, что остальные — слабаки, это их проблемы.
За Евгением Андреевичем, этим напыщенным куратором в мантии, по газону прошагала, проваливаясь шпильками в землю, наша самая глупенькая, но любимая на курсе кураторша — Изабелла Викторовна. Розовая юбчонка, пиджачок и очки-сердечки — весь её арсенал.
Но зато как зельевар она огонь! Ещё и расклад на картах делает, поэтому девчонки после пар к ней бегают узнать, любит ли их какой-нибудь аристократишка или нет.
Короче, муть это полная, но Изабеллу все любят — и парни, и девчонки. Она со всеми добра, умеет с девчонками поболтать о своём, о женском. А мы, парни, просто пускаем слюни на эту сочную милфу.
Ей сорокет стукнул в этом году, но как же отлично она сохранилась. Грудь третьего размера, талия осиная, а шикарный зад обтягивает узкая юбка.
— Ой, Костик, — проходя мимо меня, она притормозила. — Смотрю, у тебя большой улов, — но пялилась она не на сумки, а на мои трусы.
— Что есть, то есть, — я напряг еще сильнее мышцы на торсе. Почему бы не порадовать женщину ещё больше? Ведь их надо радовать, и почаще.
— А мои телепузики опять с пустыми руками вернулись, — хихикнула она, поглядывая на свою группу студентов, стоявших с кислыми мордашками.
Им не нравилось, когда она называла их телепузиками. Все-таки взрослые уже, по двадцать лет, аристократы и все такое. Но она-то знала, что по сравнению с ней они ещё жизни не нюхали, и обращалась с ними как с детишками.
— Костик, а ты мог бы зайти ко мне сегодня вечером в кабинет? Я останусь допоздна. Хотелось бы поговорить о твоих успехах. Знаю, я не твой куратор и…
— Я согласен!
— Но я ещё не договорила, — зарумянилась милфа. — Просто если ты не против, поделишься секретом успеха? Мне же надо как-то помочь своим телепузикам.
— Не переживайте, Изабелла Викторовна, я вовсе не жадный и очень объёмно… То есть, с радостью с вами поделюсь.
— Ты такой добрый парень, Царев, такой добрый, — щеки ее зарумянились.
После чего она отправилась дальше, а парни позади меня, слышавшие наш разговор, снова с завистью стали вздыхать.
— Царев, какого ху* всё самое лучшее вечно достаётся тебе? — проворчал мой одногруппник. — Расскажешь хоть потом, какая она?
— Учиться надо лучше, Корсиков, а не теребонькать по вечерам и пиво хлестать. Глядишь, и дамы к тебе потянутся. И нет, я как истинный джентльмен ничего не расскажу, — повернувшись, я глянул на его унылую щетинистую рожу. — Видок у тебя грустный. Съезди хоть в бордель, развейся.
— Да пошёл ты, Костян, — он продолжал завистливо таращиться.
Влюбился он, что ли, в Изабеллу? Ну, это уже его проблемы.
— Чего встали? — подгонял нас Маханков. — Идите к куратору отчитайтесь и добычу продавать везите, пока не протухла.
Мы двинулись дальше. Пока остальные кураторы орали или подбадривали студентов, наша — сидела на раскладном стульчике и курила трубку. Чёрные очки, чёрная шляпка, чёрные перчатки. Нет, она не готка, просто фанатка чёрного цвета. Милана Гордеевна — наш куратор, милфой не была от слова совсем. Фигура у неё, конечно, зачёт для тридцати восьми — грациозная как газель. Невысокая, потому вечно на каблуках. Никто никогда не видел её улыбки. Пофигистка высшего уровня. Даже если начнётся апокалипсис — эмоций ноль. Так и будет сидеть с трубкой и скучающей мордашкой. Но мы её уважаем, хотя парни не испытывают к ней сексуального влечения.