— Молодец, Царев! Ответил на сложный вопрос достаточно развёрнуто. За это тебе сто очков! Садись, — кивнул мне профессор.
Уф, быть отличником — тяжкий труд, все-таки. Горы информации приходится прочитывать, практиковаться, да ещё и на охоту ходить успевать. Не представляю, как я всё это вывожу. Но главное — справляюсь, а остальное неважно. И только я порадовался ста очкам, как Ефремович следующим поднял с места Шувалова. Да ну, черт его возьми!
— Шувалов, назови полные имена предводителя змеелюдей и предводителя медведей-оборотней, — задал он относительно лёгкий вопрос.
И Тарас даже не задумался, а сходу уверенно ответил.
— Амфифен Цутишеш и Урсоберс Гурим! — как он вообще эту хрень выговорил? Да еще и с таким умным лицом…
Профессор молча посмотрел на него, а у меня, все же, зачесались руки выкинуть Тараса в окно прямо сейчас. И думаю, не только у меня.
— Шувалов, минус сто тридцать очков тебе, — вынес после свой вердикт Илья Ефремович, сжимая кулаки от ярости. — Стыдно не знать имена предводителей вражеских рас. Садись!
Мое настроение моментально рухнуло. И конспектируя дальнейшую лекцию, я лишь мечтал о скорейшем окончании пары. Пальцы уже болели от непрерывного письма, и я покрыл их защитным камнем.
А спустя два часа нас, наконец, отпустили. Ленка предложила выпить кофе, но я, наскоро накинув рюкзак, бросил ей: «попозже» и вылетел из аудитории вслед за Шуваловым. И в коридоре приобнял его за плечо.
— Тарас, скажи-ка, — улыбнулся я ему, пока он недоуменно косился на меня, — ты ведь не ходишь на дополнительные занятия, секции не посещаешь, не работаешь. Свободного времени у тебя полно. Так куда ты его тратишь, если не секрет?
— В компик играю, — его брови сошлись над переносицей.
— Компик — это хорошо, но с сегодняшнего дня ты будешь упахиваться после пар. Будешь читать, — протянул я, — о-о-очень много читать. Сделаем из тебя настоящего отличника, Шувалов, — похлопал я его по плечу.
— С какой стати я должен что-то читать? Царев, отвали, — он попытался скинуть мою руку, но я надавил сильнее, вызвав у него болезненную гримасу.
— С такой, что ты задолбал всех и подставляешь группу своим пофигизмом. Плевать, что тебе диплом не светит, с твоими жалкими знаниями, но ты и одногруппникам жизнь портишь своей тупостью, — мой голос стал жестким, а улыбка исчезла.
— Я никому ничего не должен! — он дернулся, скорчив недовольную физиономию.
Но я пригвоздил его к стене и выпустил ауру, глядя прямо в глаза. А он мгновенно побледнел и притих.
— Слушай внимательно, Шувалов, — ткнул пальцем ему в грудь. — Если с сегодняшнего дня ты не возьмешься за учёбу, найду предлог и вызову тебя на дуэль, — его ноги подкосились, и я быстро добавил. — Не на смертельную, конечно! Но поколочу знатно. Будет ох, как больно. Усёк?
— Это… э-это угроза? — он заикался. — Я всё расскажу Милане Гордеевне. Что ты себе позволяешь?
— Это не просто угроза, Тарас — я тебя реально вызову на дуэль, — мой голос отдавал металлом. — И жалуйся, кому хочешь. Кстати, Милана Гордеевна только обрадуется, что я за тебя взялся. Думаешь, ей очки для группы не нужны? Она наш куратор, долбарик ты засушенный. Так что, выбирай — частые переломы конечностей до пятого курса, или учёба. И сегодня ты, не в компик играешь, а читаешь. Завтра, как раз тестирование по заклинаниям — вызубри весь учебник от корки до корки!
— Он же огромный! — у Шувалова отвисла челюсть. — Его даже за неделю невозможно прочесть. Я не запомню все эти заклинания!
— Это твои проблемы, — отрезал я. — Провалишь тестирование — завтра же после пары найду повод вызвать тебя на дуэль. Можешь отказаться, конечно, но тогда станешь еще и позорником, а над тобой и так все потешаются. Клеймо труса останется с тобой навсегда. Если сам не примешь вызов и никто не выступит вместо тебя, это внесут в официальную базу несостоявшихся дуэлей. А такое не забывается в обществе.
— Какого черта ты именно ко мне прицепился? В группе полно тех, кто теряет очки, — парировал Тарас.
— Верно, теряют. Но не постоянно, как ты. Каждый может ошибиться, или не успеть что-то выучить. Но они хотя бы стараются. А ты второй год подряд только убытки группе приносишь и палец о палец не ударил, чтобы это исправить, — осадил я долбарика и отпустил. — Чего встал? Беги, успей перед следующей парой, хоть конспекты пролистать. Или тебе волшебного пенделя добавить? Всё-таки магическая Академия, могу устроить, — сыронизировал я.
И барон Шувалов, скривившись от негодования, поправил лямки рюкзака и помчался в другую аудиторию. Я же тяжело вздохнул — только с ним мне еще нянчиться не хватало. Но церемониться точно не буду — сразу на дуэль пойдёт и будет у меня там вместо груши для битья. Это только к девушкам у меня подход мягкий.
Ну, ладно, с ним, надеюсь, всё решено, и он не хочет прописаться в лазарете на все три года. Теперь нужно найти Ленку, она хотела кофе выпить. Но только обернулся — а она уже тут как тут.
— Давно стоишь? — спросил я.
— Достаточно, чтобы порадоваться, что я отличница и что девушка, — усмехнулась Лиса. — Иначе, лежала бы уже в лазарете со сломанной челюстью.
— Говоришь так, будто я изверг, — я закатил глаза.
— Да шучу я, ты просто душка, — она обхватила мою руку. — Ты ведь, его только припугнул? — но я молчал. — Царев, чего молчишь? — Лиса хлопнула меня по плечу. — Неужели правда покалечил бы бедного Шувалова?
— Я просто не терплю охреневших козлин, Ленка, — ответил прямо. — Так что, да, с дуэли он бы уполз с кучей переломов и ползал бы так все три года обучения, если за голову не возьмётся. Пока все пашут ради общего блага и очков, выбивая группу на первое место, он прохлаждается и подставляет всех. А за всё, рано или поздно, приходится платить.
— Эм, ладно, — поёжилась Лиса. — Тебя, я смотрю, опасно всем злить. Пойдём лучше кофе выпьем с печеньем, пока пара не началась.
— Идём.
И мы взяли кофе и печенье в автомате, а потом устроились у небольшого круглого столика в переходе. Ели быстро — торопились на учебу. Закончив же, двинулись к аудитории и я заметил в коридоре фигуру декана. Он шёл к нам решительным шагом и подозвал меня взмахом руки. Я попросил Лису идти в аудиторию, а сам направился к нему. Лицо его было непривычно строгим, а вернее даже злым — обычно он спокоен, словно удав.
— Денис Владимирович, если вы хотите поговорить о трёх убитых мной студентах и одном искалеченном, — начал я первым, — то я уже всё обсудил с Макаром Тимофеевичем. На мне нет обвинений, разве секретарь не передал вам отчёт?
— Что? — декан поправил очки. — Конечно, я читал отчёт. Но не понимаю, к чему ты об этом. Меня это не волнует — за два года я привык, что ты уменьшаешь популяцию всяких мерзких индивидуумов в нашей Академии. Я о другом — кто тебе давал право оскорблять работу нашей уборщицы Зинаиды Павловны?
— Ах, об этом… — замешкался я. — Но это просто мой голем всё не так передал и…
— Довольно, — Владимирович взмахнул рукой. — Любая ошибка голема — твоя ошибка, и тебе ли этого не знать. Ты всегда будешь отвечать за них, потому что ты призыватель. И, чтобы сегодня же установил новые клумбы и высадил в них редкие красивые цветы. Ты меня понял?
У меня аж челюсть отвисла не этом моменте…
— Погодите, я верно понимаю? Вас больше злит, что мой голем клумбы испортил, а не то, что я студентов убил? — мне даже говорить это было трудно.
— Ты хоть знаешь, какими красивыми были те цветы? — отчитывал меня Денис Владимирович стальным тоном. — Зинаида Павловна так старалась, чтобы они прижились на нашей территории. А когда к нам приезжали преподаватели из других Академий, или кто-нибудь из министерства образования, все говорили о чудесном виде нашего двора. Это респектабельность Академии и человеческий труд. А ты всё обесценил!
— Да, то есть нет, — мотнул я головой. — Я и так собирался установить клумбы и высадить цветы, но просто забегался. То учёба, то, сами понимаете, прокачка силы. Но я обязательно этим займусь.
— Чтобы сегодня к вечеру всё уже было сделано! — напирал на меня декан. — Иначе вычту у тебя тысячу очков.
— Сколько? — вырвалось у меня. — Да за что?
— Ты, возможно, не знал, но я вправе вычитать очки за поведение и нарушения. Или ты думаешь, тебе можно вытворять всё, что вздумается?
— Вовсе нет, — вздохнул я.
И в этот момент из аудитории на шум того, как меня отчитывали, высунулся Тарас и, увидев нас, решил подлить масла в огонь.
— Денис Владимирович, — заныл этот хлебушек, — он заставлял меня вызубрить всю книгу заклинаний до завтра, иначе обещал переломать мне все кости. Он мне угрожал!
Лять, и чего я только церемонился с ним? Надо было сразу Шувалова в окно выбрасывать… Декан же перевёл на него ледяной взгляд своих голубых глаз и рявкнул.
— Шувалов, марш учиться! Уж кому-кому, а тебе точно надо учить заклинания от корки до корки, иначе диплом такому я точно не выдам! — и трясущийся от страха барон нырнул обратно в аудиторию.
— А я ведь, ему то же самое говорил, — усмехнулся я.
— Смешно тебе, Царев? — Владимирович снова переключился на меня. — Чтобы клумбы и цветы были вечером на месте. После работы лично проверю. И перед Зинаидой Павловной извинись, сегодня же. Не дай бог, она скажет, что ты к ней не заходил или был невежлив!
— Я всё сделаю, Денис Владимирович, можете не сомневаться, — что ещё я мог сказать? Он прав…
Хотя я, конечно, в афиге от нашей Академии — студенты дохнут как мухи, и всем плевать. А вот, редкие цветочки растоптали — сразу проблема. Выходит, когда при первой нашей встрече, Лола сказала, что Мёртвыми охотниками хотят стать только самые отбитые, она оказалась права. В нашей Академии почти все отбитые на голову… Возможно, даже я сам… Ну, зато у нас не бывает скучно и на обед, повар Дмитрий часто готовит суп с фрикадельками, так что это компенсирует все остальное.
Декан же, кстати, меня уже отпустил, и я пошёл на пару. А там грозно посмотрел на Тараса, и тот, бледный как смерть, показал мне книгу в своих руках — мол, читает. Вот завтра и проверю, как он почитал, а пока пусть живёт.