Монстр застыл. Глаза его погасли, костяная структура начала рассыпаться. С протяжным стоном древний ужас рухнул, превратившись в груду обычных костей.
— Мы… мы одолели его, — тяжело дыша, прошептала Лена.
Я подошел к останкам и поднял огромный сгусток мертвой энергии — награду за победу над исчадием тьмы.
— Теперь мы действительно готовы к серьезным испытаниям, — произнес я с мрачной улыбкой.
После победы я ощутил: древняя душа Левиафана еще не рассеялась окончательно. Быстро сконцентрировавшись, я поглотил ее остатки, чувствуя мощный прилив некротической энергии.
— Девочки, соберите всю мертвую энергию от чудовища, — приказал я. — Сварим зелья усиления.
Из сгустка мы быстро приготовили эликсиры. Выпив их, я почувствовал, как сила течет по венам — теперь я мог создать нового голема. Сосредоточившись на поглощенной душе Левиафана, я начал формировать нового спутника. Темная энергия закружилась, принимая форму… и я застыл в шоке.
Передо мной стоял крошечный голем размером с палец — но это была девочка! У нее были большие выразительные глаза с длинными ресницами, она была одета в изящное черное платьице. Я моргнул несколько раз, не веря увиденному. Но делать было нечего — я призвал остальных големов, и их реакция оказалась… предсказуемой.
— Фу, девка! — заорал Сосулька. — Нам еще девчонок не хватало!
— Бабы нам не нужны! — поддержал его Ветерок.
Красный нервно переступал с ноги на ногу, словно раскаленные угли жгли ему подошвы. Росток в недоумении почесал свою изумрудную макушку, из которой тут же посыпались комочки земли. Твердолоб мгновенно принял боевую стойку тхэквондо — его каменные мускулы напряглись в ожидании схватки. Кислинка буквально кипел от негодования, выпуская едкие пары. Солнышко же пульсировал золотистым светом, излучая нескрываемое любопытство.
— Итак, — произнес я с железной строгостью, окидывая взглядом своих взволнованных спутников. — Если она одолеет вас всех здесь и сейчас, выбора у вас не останется — отныне она станет частью нашего братства. Так что приведите в порядок свое мужское логово в хранилище души, дабы она не лишилась рассудка от царящего там хаоса. Особенно это касается тебя, Росток — ты разбрасываешь землю повсюду!
— Нет, это абсурд! — взбунтовался Росток, и из его чрева высыпалась горсть чернозема.
— И тебя это касается, Ветерок — от тебя одни крошки, ты постоянно что-то поглощаешь! — Я поднял руку, призывая к тишине. — А теперь устроим испытание. Новичок против всех вас одновременно. Посмотрим, чего она стоит.
Голем смерти одарила нас ангельской улыбкой, обнажив ряд острых клыков, и подняла миниатюрную ладошку. Воздух вокруг нее мгновенно сгустился тьмой.
— Проклятие неловкости! — прозвенел ее серебристый голосок.
Сосулька тотчас поскользнулся на собственном льду и рухнул наземь. Твердолоб, пытаясь нанести удар ногой, промахнулся и врезался в Ростка с глухим стуком. Ветерок закружился на месте, утратив контроль над воздушными потоками.
— Призыв мертвых! — продолжила малютка.
Из земли поднялись крошечные скелеты размером с муравьев — их были тысячи! Они облепили Кислинку, нейтрализуя его едкую природу своими костяными панцирями. Красный попытался испепелить их, но скелеты перестроились и принялись карабкаться по его лавовому телу, вызывая у него приступы неконтролируемого смеха.
— Проклятие дремоты! — пропела голем Смерти.
Солнышко мгновенно потускнел и начал клевать носом. Росток зевнул настолько широко, что из его пасти высыпались все дождевые черви.
Через несколько мгновений все мои големы лежали в беспорядочной куче, сокрушенные крошечной девочкой, которая довольно посмеивалась, восседая на вершине этой горы из поверженных «старших братьев».
Я улыбнулся и бережно поднял ее на руки.
— Добро пожаловать в наши ряды! Отныне твое имя — Смертушка!
Она одарила меня очаровательной улыбкой, вновь продемонстрировав острые клыки, и я почувствовал, как мое сердце растаяло от умиления.
— Теперь ты действительно походишь на настоящего некроманта с таким големом, — подколола меня Лена, усмехаясь.
Я взглянул на Смертушку, которая уже сняла проклятия и принялась командовать големами своим звонким голоском, и подумал: «Она определенно наведет здесь порядок. Истинная повелительница…»
Тем временем
Туман стелился над приграничными холмами, словно саван, скрывающий тени, что двигались в предрассветной мгле. Капитан Михаил Орлов в последний раз проверил экипировку — чужая японская форма сидела непривычно, но безукоризненно. Двадцать отборных бойцов Особого корпуса застыли рядом, готовясь к операции, которая могла стать последней в их жизни.
— Запомните, — прошептал Орлов, и его голос прорезал утреннюю тишину, — отныне мы японцы. Говорим, дышим, умираем как японцы. Ни звука по-русски… Магические зелья выпили все? Лица должны обмануть даже родную мать.
Сержант Петров, облаченный в форму японского унтер-офицера, молча кивнул.
— Документы готовы? — хрипло спросил он.
— Все предусмотрено. — Орлов коснулся нагрудного кармана. — Поддельные приказы Квантунской армии, личная переписка, семейные снимки. Наши мастера превзошли себя.
В километре от них, на господствующей высоте, полковник Дмитрий Краснов следил в подзорную трубу за разворачивающейся драмой. Корреспондент китайской газеты Ван Бэй стоял рядом — тщательно отобранный «случайный свидетель» грядущих событий.
— Полковник, что за движение в долине? — поинтересовался журналист, щурясь в утреннем тумане.
— Понятия не имею, мистер Ван Бэй, — невозмутимо отвечал Краснов. — Но судя по всему, японские войска затевают нечто серьезное. Крайне подозрительно…
Группа Орлова приближалась к российскому пограничному посту. Часовой — рядовой Иванов — исполнял свою роль с мастерством актера: предупрежденный, но обязанный играть до финала.
— Стой! Кто идет? — рявкнул он.
Орлов шагнул вперед и заговорил на ломаном русском с утрированным японским акцентом:
— Мы… э-э… заблудились. Можете показать дорогу?
— Японцы? — Иванов нахмурился с положенным недоверием. — Какого черта вы здесь делаете? Российская территория!
— Ах, простите! — Орлов изобразил растерянность. — Мы не знали…
В этот миг сержант Волков, переодетый «японцем», резко выхватил винтовку.
— Капитан-сан! Русские нас раскрыли!
— Бака! — выругался Орлов по-японски. — Отходим! Но сначала…
Выстрел разорвал утреннюю тишину, и началась тщательно отрепетированная бойня. Иванов «героически» оборонялся, стреляя холостыми, пока «японцы» имитировали яростный штурм. В хаосе перестрелки бойцы Орлова умышленно «обронили» документы и личные вещи — улики для будущих следователей.
— Отходим! — рявкнул Орлов сквозь стиснутые зубы. — Миссия провалилась!
Группа начала отступление, словно театральная труппа после финального акта, оставляя за собой тщательно расставленные декорации: гильзы от японских винтовок, разорванные клочья чужой формы, бутылку сакэ — каждая деталь была продумана до мелочей.
Полковник Краснов обернулся к журналисту, и в его глазах мелькнула тень удовлетворения.
— Ван Бэй, вы стали свидетелем чудовищного! Неспровоцированное нападение японцев на наш мирный пост!
— Это… это невероятно! — Журналист лихорадочно царапал строчки в блокноте дрожащей рукой. — Прямая агрессия! Депеша должна уйти в Пекин немедленно!
— Безусловно, — кивнул Краснов с деланным спокойствием. — Но прежде осмотрим место трагедии. Улики не должны исчезнуть.
Спустя час место «сражения» кишело людьми. Рядовой Иванов, демонстрируя перевязанную руку (царапина была подлинной, хоть и неглубокой), давал показания с убедительностью прирожденного актера.
— Подкрались под видом заблудших путников, а затем — внезапный удар в спину! Лопотали по-японски, форма, оружие — всё их!
Капитан Семенов, командир пограничного поста, торжественно демонстрировал «найденные» улики.
— Документы одного из нападавших — приказ о проведении разведывательной операции за подписью генерала Ямамото. А вот личное письмо от супруги… естественно, на японском.
Фотограф, «случайно» прибывший вместе с корреспондентом, методично запечатлевал каждую подробность этого спектакля.
К вечеру в штабе генерала-фельдмаршала Воронцова собрались все участники представления. Полковник Краснов докладывал с едва скрываемым торжеством.
— Господин генерал-фельдмаршал, операция «Ложный флаг» исполнена безукоризненно. Китайский корреспондент засвидетельствовал «японскую агрессию», улики разложены по местам, фотографии отсняты.
Воронцов удовлетворенно склонил голову.
— Превосходно. Что с нашими «артистами»?
— Все в полной безопасности, — отрапортовал капитан Орлов, уже облаченный в родную русскую форму. — Роли исполнены безупречно. Японские документы и обмундирование уничтожены, за исключением тех, что оставлены в качестве вещественных доказательств.
— Отлично, — Воронцов потер ладони. — Мистер Ван Бэй уже отправил депешу в Пекин?
— Так точно, — подтвердил Краснов. — Через двое суток вся Азия, а следом и Европа узнают о «вероломном нападении японцев на мирный российский пост». А когда мы предъявим неопровержимые свидетельства провокации…
— Япония окажется в международной изоляции, — завершил Воронцов. — А мы обретем полное моральное право на ответные меры. Его Величество будет удовлетворен.
— За успех операции, господа! За величие нашей Империи! — Он воздел бокал с водкой.
— За Империю! — грянули офицеры в едином порыве.
Тем же вечером зашифрованная телеграмма устремилась в Москву: «Удочка заброшена. Рыба клюнула. Ожидаем дальнейших указаний. Воронцов.»
А Император Александр IV, получив донесение, позволил себе холодную улыбку хищника. Шахматная партия с Японией лишь начиналась, и первый ход был исполнен с математической точностью.
В богатом замке Куприяновых