Екатерина Безухова — родня покойного князя Романа, здоровенная баба с чётками, которые перебирала так нервно, будто отсчитывала секунды до собственной казни. Ольга, его двоюродная сестра — худая, как гвоздь, с улыбкой, которая то вспыхивала, то гасла, будто дешёвая гирлянда. Остальные мужики рода стояли угрюмой толпой — казалось, вот-вот кинутся. Или заплачут.
Лола не стала тянуть. Заговорила.
— Теперь все счета ведёт мой бухгалтер. Бумаги — только через меня.
Катя застучала чётками, будто пыталась вызвать демона. Ольга фальшиво ухмыльнулась. Голос её подрагивал.
— Ты здесь чужая.
Лола посмотрела на неё, как на таракана под ботинком. Затем медленно закинула ноги на стол.
— Роднёй вы мне не будете никогда. Но жить хорошо сможете, если не накосячите. Решите предать — «Шрамы» вас порвут. Да-да, я знаю, как ваша семейка нанимала их, чтобы меня похитить. Забавно, правда? Теперь они работают на меня. Жизнь — она такая ироничная штука. Особенно когда ты её контролируешь.
Тишина повисла густая, как трупный запах.
— Ой, Безуховы, что случилось? — Лола развела руками, изображая фальшивое сочувствие. — Вам плохо? Или просто осознали, что ваша «гениальная» схема развалилась, как карточный домик в ураган?
Один из них попытался встать, но его колени дрожали так, будто он только что пробежал марафон по минному полю.
— Это недоразумение! — запинаясь, выдавил он.
— Недоразумение? — Лола приложила руку к груди, изображая шок. — Ах да, конечно! Вы просто случайно решили убрать меня, как надоевшую муху. Ой, простите, «несчастный случай».
Она наклонилась к нему, улыбка застыла, как лезвие.
— Но знаешь что? Я — та самая муха, которая сначала сожрёт твой обед, а потом отложит личинки в твоём трупе.
Безухов побледнел так, что его можно было использовать как проекционный экран.
— Лола… мы можем договориться…
— Договориться? — она рассмеялась, как будто он предложил ей купить мост в Бруклине. — Милый, ты уже проиграл. Теперь либо будешь лизать мне сапоги, либо сдохнешь в канаве. Выбирай.
Она развернулась и пошла к выходу, но на пороге обернулась, будто вспомнила что-то важное.
— Ах да… Если вдруг решите нанять очередного «неудачливого» киллера — передайте ему, что у меня аллергия на пули. Разрешение — только ножом в спину. Как у вас принято, да?
Мы вышли. Воздух пах свободой и предстоящим хаосом.
В машине я взглянул на Лолу.
— Ну что, королева драмы, довольна? Теперь у нас два варианта: либо нас завтра найдут в реке, либо ты действительно станешь новой императрицей.
Она усмехнулась, закуривая.
— Кость, если бы я хотела быть императрицей, я бы уже ею была.
— Ага, конечно, — я фыркнул. — Просто скромничаешь.
Сзади Даша стукнула кулаком в сиденье.
— Всё, я официально подаю заявление на выход из этой банды! Я не подписывалась на «Игру престолов» в исполнении психопатов!
Саша хлопнула её по плечу.
— Поздно, трусишка. Ты уже в списках на расстрел. Добро пожаловать в клуб.
Лола выдохнула дым, глядя в ночное небо.
— Расслабьтесь, дети. Если завтра умрём — хотя бы будет о чём написать в некрологе.
Мы заржали. Потому что иначе пришлось бы плакать. А ночь несла нас вперёд — к новым подвигам, новым врагам и новым глупостям. Но хоть мы и были идиотами — зато все вместе и все свои.
Временем позже
Секционный зал был тихим, как гроб после похорон алкоголика — даже крысы не скреблись, боясь нарушить священную тишину бюрократии. Гудела вентиляция, шипели лампы — и всё. Олег Тяпкин стоял у стекла, сжимая третью сигарету. Пепел вот-вот осыпется — прямо как его карьера, если этот мутант не заговорит.
— Ну и как, долго ещё? — Тяпкин стукнул кулаком по стеклу. Зазвенело, как нервы у всех присутствующих. — Или вам пенсию здесь выписывать? Может, сразу кремацию устроим?
Старший маг, Аркадий, поднял голову, будто тащил её из болота после очередного корпоратива. Лицо серое, глаза мутные — стандартный вид госслужащего после десяти лет работы.
— Олег Николаевич, — голос глухой, как у пьяного в подъезде, — это не просто вскрытие. Тут биомагия высшего сорта. Одно не так — и нам всем конец.
Тяпкин затянулся, выпустил дым через нос — будто выпускал последние остатки терпения.
— Ваши проблемы мне до лампочки! На столе дело, которое может всю империю перевернуть. Императрица уже мне в затылок дышит, а вы тут копошитесь, как студенты на анатомичке после ночи в баре!
Младший маг, Виктор, ковырялся в мутанте. Руки дрожали — видимо, вспоминал, что забыл застраховать жизнь.
— Аркадий Семёнович… — прошептал. — Что-то не так. Вот этот кусок… он неестественный.
Аркадий наклонился. В грудной клетке мутанта мерцал розовый свет — как неоновая вывеска в дешёвом борделе.
— Чёрт… — выдохнул он. — Магическая железа. Такой чистоты я ещё не видел.
Тяпкин замер. Его оперативники — Пчела, Леня Рясов и Миша Сюткин — переглянулись.
— Шеф, а если это…
— Заткнись! — рявкнул Тяпкин. — Пока не знаем — не болтай! А то опять начнётся — «ой, шеф, а вдруг апокалипсис», «ой, шеф, а вдруг нас всех уволят»…
— Олег Николаевич… — Леня переминался с ноги на ногу. — Может, роллов закажем? Жрать охота.
Тяпкин посмотрел на него, как на идиота.
— Роллы? Среди кишок? Ты вообще в себе, Рясов? Или уже настолько голоден, что готов мутанта доесть?
— Да ладно, шеф, — встрял Сюткин. — Мы же не в морге. И все голодные. Сахар падает.
Тяпкин уже собрался их разнести, но тут Виктор закричал.
— Аркадий Семёнович! Железа пульсирует!
Маги наклонились. Розовый свет вспыхнул — будто мутант решил напоследок всех на три буквы послать.
— Ну вот, опять, — Тяпкин закатил глаза. — Императрица, порошок, высшая магия… Может, сразу вскроем вены для драматизма?
— Олег Николаевич, — Аркадий Семёнович понизил голос до шёпота, который слышали даже тараканы в углу, — если ты думаешь, что это шутки, то у меня для тебя новость: мы все уже в жопе. Просто пока не все это почувствовали.
— Ага, — Тяпкин хмыкнул, доставая сигарету. — Значит, так. Ваша «пыльца» — это либо конец света, либо начало очень дорогого спектакля. Я склоняюсь ко второму.
— Шеф, — Сюткин поднял палец, — а если это правда?
— Если правда, Мишаня, — Тяпкин выпустил дым ему в лицо, — то тебе повезло — ты толстый, и тебя сотрут в порошок последним.
Рясов фыркнул.
— Ну хоть кто-то выиграет от твоей диеты.
— Ладно, — Игнатий Петрович вздохнул, как человек, который уже мысленно написал заявление. — Что будем делать?
— Что делать? — Тяпкин развёл руками. — Сидеть, курить, ждать, когда за нами придут. Или…
— Или? — Пчела насторожился.
— Или сделать то, что мы делаем всегда, — Тяпкин ухмыльнулся. — Накосячить так, чтобы разгребать пришлось уже не нам.
— Блестящий план, — Аркадий Семёнович потер виски. — Особенно часть про «накосячить».
— А ты предлагаешь сдаться? — Тяпкин прищурился. — Или, может, написать императрице трогательное письмо? «Ваше Величество, мы нашли вашу генетическую пыльцу, но не волнуйтесь — мы её уже вынюхали».
— Шеф, — Сюткин заёрзал, — а если мы просто… потеряем отчёт?
— Гениально, — Тяпкин медленно захлопал. — Ты хочешь, чтобы нас убили не за утечку информации, а за тупость?
Дверь внезапно распахнулась. На пороге стоял курьер с ещё одной коробкой роллов.
— Кто-то заказывал «Фирменный набор с тунцом»?
Все переглянулись.
— Черт, — Тяпкин закрыл лицо руками. — Вот оно. Настоящее зло.
— Алло? — голос Громова хрипло прорезал тишину, будто граммофонная пластинка, заевшая на самом интересном месте. — Если это коллекторы, я уже мёртв. Проверьте списки.
Тяпкин стиснул телефон так, что треснул корпус.
— Михалыч, хватит бухать. Время вспомнить, как ты был человеком.
— О, — в трубке звякнула бутылка. — То есть раньше был человеком, а теперь — бухло? Логично. Ну давай, заливай, какой у нас апокалипсис на этот раз.
— Императрица клонирует мутантов.
— А, — Громов зевнул. — Ну, хоть не налоги повысила.
— Ты либо в стельку пьян, либо нарочно тупишь.
— Олег, я на пенсии. Моя работа теперь — пить и не отсвечивать. Но раз ты звонишь… — раздался звук падающего стула. — Ладно, чёрт с тобой. Где встречаемся?
— У старого элеватора. Через час.
— Элеватор? — Громов фыркнул. — Ну конечно, куда же ещё. Там хоть один гнилой мешок с мукой остался, или уже всё съели крысы?
— Крысы теперь работают на императрицу, — Тяпкин бросил взгляд на Пчелу, который торопливо набирал номер. — Так что бери ствол и приходи.
— Ствол? Олег, у меня тут только водочный… Ладно, найду чем пошуметь.
Тяпкин отключился, резко повернулся к команде.
— Рясов, ты вообще живой там?
— Живой, шеф, — Рясов лениво поднял голову от ноутбука. — Просто думаю, какого хрена мы лезем в это дерьмо. У нас же пенсии, дачи, кредиты…
— Пенсии? — Тяпкин оскалился. — Рясов, ты либо идиот, либо оптимист. Нас либо убьют, либо посадят. Либо и то, и другое, но в неправильном порядке.
— Ну, тогда ладно, — Рясов захлопнул крышку. — Хоть не на работу.
— Пчела! — Тяпкин рявкнул. — Граф Царёв едет?
— Едет, шеф. Только передал, что если это ловушка, он лично вас придушит императорским шарфом.
— Мило, — Тяпкин скривился. — Напомни мне потом подарить ему галстук. Из колючей проволоки.
Сюткин нервно ёрзал у двери.
— Шеф, а если это всё… ну… бесполезно?
— Бесполезно? — Тяпкин медленно повернулся. — Сюткин, ты знаешь, что будет, если императрица получит армию мутантов?
— Ну… перестанут повышать цены на бензин?
— Нет, Сюткин. Она просто заменит нас на них. И знаешь, что самое обидное? Они будут работать лучше.
Тяпкин резко распахнул дверь.
— По коням, герои. Пока не стало ещё позже.
Пчела переглянулся с Рясовым.
— Шеф, а план есть?
— Конечно есть, — Тяпкин шагнул в темноту. — Выжить. Остальное — как пойдёт.