— Всё, — повторил он с философским спокойствием камня, который вот-вот упадёт в воду. — Уезжаю. Лечу в Австралию.
Мария вцепилась в кресло так, словно оно было последней соломинкой на тонущем корабле её амбиций.
— Ты спятил? — взорвалась она. — Какая к чёрту Австралия? Что там делать — кенгуру считать? А наше дело? Король Испании ждёт ответа! И вопрос с твоей кузиной не решён!
Александр хмыкнул с видом человека, который только что понял, что играл в шахматы с голубем.
— Это ты обещала всё уладить, — протянул он медленно, смакуя каждое слово. — Просчиталась, мой дорогой стратег. Моя кузина Лолита недавно приезжала в Якутию и всех поставила на место. Оказывается, блондинка с мозгами — это не оксюморон. Сказала прямо — знает о покушении и о контрабанде алмазов тоже.
Мария почувствовала холодок между лопаток — видимо, её ангел-хранитель решил взять отпуск. Опустилась в кресло.
— Она может сдать меня императору в любой момент, — продолжал Александр с философским спокойствием приговорённого. — У неё все доказательства — чеки, документы, наверное, даже мои детские фотографии в компромате. Лолита оказалась не глупой куклой, как её батюшка. Не сдала меня сразу только из семейной солидарности — не хочет позорить род. Какая трогательная! Но сдаст обязательно, если я не испарюсь из империи, как утренний туман.
Мария рассмеялась — звук получился как у гиены, которой рассказали особенно циничный анекдот.
— Чепуха! — выкрикнула она. — Какая-то девчонка будет нам указывать? Мы что, в детский сад играем? Почему вы её не убрали в Якутии? Медведи же там водятся!
— Зря её недооцениваешь, — усмехнулся Александр. — У неё была скрытая камера с прямой трансляцией. Работает со следствием теснее, чем мы с тобой когда-то. Только полный идиот рискнул бы её тронуть. А я, как ни странно, ещё не совсем кретин. Лолита всё просчитала наперёд — видимо, мозги в нашей семье передаются через поколение. Так что я уже мысленно вне империи и физически скоро последую.
Императрица не верила своим ушам. Мир, который она строила годами, рушился — не под натиском вражеской армии, не из-за дворцового переворота, а из-за одной упрямой княгини с камерой. Ирония судьбы била больнее пощёчины.
— Трус! — рявкнула она в трубку. — Жалкий трус! Ты не достоин звания князя! В Австралии станешь никем — мелким барончиком, считающим овец, или нищим фермером, доящим коров! Романтика!
— Зато останусь жив, — отрезал Александр с удовлетворением человека, который наконец-то понял правила игры. — И советую тебе следить за своим языком, дорогая. Только сейчас дошло, как ловко ты мною манипулировала. Браво! Императору будет крайне интересно узнать о твоих интригах — он так любит сюрпризы.
Мария Фёдоровна скривилась, как загнанная в угол волчица, которой предложили стать вегетарианкой.
— Ты смеешь мне угрожать? — прошипела она. — За кого ты себя принимаешь? Думаешь, Австралия тебя спасёт? Долетишь ли живым — вот вопрос. Я позабочусь, чтобы твой самолёт совершил внеплановую посадку… в океан.
Тишина повисла в трубке, тяжёлая, как её дыхание и совесть.
— Прекрасно, — наконец бросил Александр с ледяным спокойствием. — Значит, договор о взаимном молчании отменяется. Что ж, посмотрим, кто быстрее — твои киллеры или моё письмо императору. Забудь обо мне, Мария. Я исчезаю из игры, но не из памяти следственных органов.
Он сбросил звонок…
Императрица уставилась на телефон, словно тот только что сообщил ей о смерти всех её надежд. Потом ярость накрыла её с головой — как цунами накрывает курортный городок. Телефон влетел в стену и разлетелся на чёрные осколки.
Руки сами собой рванули волосы на голове. Сердце колотилось так, что казалось — сейчас разорвёт грудную клетку. Но внезапно всё стихло. Мария Фёдоровна остановилась, глубоко вдохнула и выпрямилась. В зеркале на неё смотрела женщина с растрёпанными волосами и безумным блеском в глазах — но страха в этом взгляде больше не было. Только стальной холод.
— Не на ту напали, — тихо сказала она своему отражению. — Хотя, судя по всему, именно на ту.
Она подошла к старинному секретеру, выдвинула ящик. Там лежал запасной телефон — на случай, если основной решит предать её, как все остальные. Номер она знала наизусть — звонила по нему только тогда, когда ставки были по-настоящему высоки. Или когда всё катилось к чертям.
— Слушаю, — ответил глухой голос. Даже через трубку чувствовалось, что этот человек видел столько дерьма, что уже перестал его нюхать.
— Как обстоят дела? — резко спросила императрица. — И не говори мне, что всё сложно.
— Всё выполнено, — сухо отчитался мужской голос. В нём чувствовалась усталость профессионала, привыкшего к грязной работе. — Лаборатории в Екатеринбурге больше нет. Учёные… тоже.
Мария Фёдоровна почувствовала, как напряжение отпускает плечи. Хоть что-то пошло по плану. Чудеса случаются даже в ее жизни.
— Подробности, — приказала она. — И без поэзии.
— Взрыв газа — несчастный случай, — в голосе послышались нотки профессиональной гордости. — Здание сравняли с землёй, все внутри погибли. Останки того… объекта… уничтожены полностью. Если копии анализов и существовали, то они тоже остались там же. Экологично и без свидетелей.
Императрица позволила себе тонкую улыбку. Наконец-то хорошие новости. А то уже думала, что все вокруг сговорились ее достать.
— Отлично, — бросила она и швырнула трубку. Хотя бы один человек в этом мире умеет работать.
Мысли крутились в башке как белка в колесе. *Причём белка явно под чем-то. Лабораторию снесли — одной заразой меньше. Александр Невский смылся в Австралию — пусть там сидит, трус поганый. Надо будет — его достанут и на том конце света.
А вот главная засада никуда не делась.
Документ… Чертов оригинал с анализами. Вот что могло накрыть ее медным тазом. Там лежало все — данные исследований, образцы из железы того урода, печати алхимика. Полный комплект для казни. Или готовый набор — «Сделай императрицу зэком».
Пока эта бумажка болтается где-то, спать спокойно не получится.
— Справишься, — сказала она зеркалу. — Всегда справлялась. Правда, раньше враги были поглупее.
И это правда. Мария Федоровна прошла через кучу дворцовых разборок, пережила заговоры и подставы. Врагов хватало, и покруче нынешних. Хотя те хотя бы имели честь умирать красиво. Но каждый раз выгребала, становилась только крепче. И что, теперь сломается? Какая-то княгиня со следователем поставят ее раком?
— Хрен вам, — прошипела она и врезала кулаком по столу. Бумаги разлетелись по комнате, как её последние иллюзии о справедливости мира. — Мои нимфы, мои красотки… Приручила их сразу после свадьбы. Сила у них древняя — ни одна молодая дурочка, ни один чертов граф против них не устоят. Никто не устоит.
Глава 15
Смерть воняет железом и гнилью. Я этот запах знаю — не перепутаешь ни с чем. Висит между деревьями, смешивается с хвоей и прелыми листьями. Пурпурные нимфы перестали играться, теперь махают мечами по-настоящему.
— Твои игрушки сдохли, граф, — прошипела одна, чуть не снеся мне нос клинком.
Не врет, сука. Мои големы трещат как старые ботинки. Половину пришлось отозвать, чтобы совсем не загнулись. Красного вообще порвали на куски — его лавовая кровь зашипела на земле. Хорошо, что три души в него засунул, еще дважды убивать придется. Но пока мои уроды раны зализывают, нам крышка.
— Костя! — заорала Лола так, что в ушах звенит.
Оборачиваюсь — нимфа уже меч над ней занесла. Прыгнул, спиной под удар. Клинок по броне полоснул, но все равно больно как сука.
— Спасибо, — выдохнула Лола.
Времени на нежности нет. Нимфы нас окружили. Их меньше стало, но и этого хватит нас в фарш превратить. Ухмыльнулся — хорошо, что я по своим правилам играю.
— Девочки, — вытащил чакрам, покрутил на пальце. — Загадка — что общего между вами и моими бывшими?
Переглянулись, не врубаются. А я уже кислотой плюнул в ближайшую и чакрам запустил в правую. Кислота попала — лицо потекло как воск. Чакрам насквозь прошил — рухнула, кровью истекает.
— И те, и другие меня убить хотели! — закончил шутку, от удара уворачиваясь.
Но силы на исходе. Магия в големов ушла, кровь течет, руки трясутся. Нимфы это почуяли — все разом ринулись. И тут внутри что-то щелкнуло. По-настоящему щелкнуло. Будто ключ в замке повернули. Мертвая энергия — вся та черная дрянь, что годами копил в потусторонке за каждого убитого ублюдка — проснулась и распрямилась во мне.
Руки покрылись черными струпьями. Уродливые, но живые. Шевелятся, пульсируют.
— Ты сильнее становишься, — прошептала Лола. В голосе не просто восхищение — зависть и азарт. — Новый ранг. Я же говорила — ты не как все.
Она улыбалась, глядя на мои изуродованные руки. Улыбка хищная, как у волчицы. Видит во мне зверя — ну и хрен с ней.
Я усмехнулся и мысленно приказал. Големы покрылись такими же струпьями. Рассыпались на черные чешуйки, взлетели и понеслись к нимфам.
— Что за хрень… — начала одна, но не договорила.
Чешуйки облепили их, как злые осы. Нимфы завыли, пытались стряхнуть гадость, но черная шелуха прилипала к коже, лезла в рот и нос. Потом все вспыхнуло черным огнем. Горели изнутри, корчились, орали на весь лес. Когда стихло, чешуйки слетелись обратно в големов. Я их отозвал — пусть отдыхают.
— Неплохо, — сказала Лола. Без страха, без отвращения. Чистый профессионализм. — Не думала, что ты так прокачался.
— Я тоже не думал, — признался я, глянув на руки. Струпья исчезли, сила осталась.
Пошли искать остальных. Саша и Даша валялись без сознания у поваленного дерева. Тяпкин с помощниками — чуть дальше. Следователь бормотал во сне про отчеты и дедлайны.
Лола достала пузырек с нюхательным раствором, стала приводить их в чувство. Я стоял рядом и думал. Москва… Нужно добираться до Москвы. Путь долгий, опасный — императрица уже знает о нашей победе. Может выйти против нас сама. Тогда шансы почти нулевые. Нужна тяжелая артиллерия. Союзники, которые рискнут бросить вызов самой Императрице.