— Ваше величество… — начал Константин, голос дрожал как у девственника в борделе.
Император поднял руку, и слова повисли в воздухе. Александр IV медленно встал. Двигался лениво, но опасно — как хищник, который знает, что добыча никуда не денется, а если и денется, то недалеко. Взгляд скользнул по лицам, задержался на мутировавшем Стасе с его нечеловеческим блеском в глазах и остановился на Тяпкине.
— Следователь, — голос тихий, но каждое слово отдавалось эхом, как последний звонок. — Когда я поручал вам следить за княгиней Невской, я боялся смуты в провинциях. Чужаков, которые позарятся на наши якутские алмазы. — Пауза. Взгляд в глаза каждому, как патологоанатом, оценивающий свежесть материала. — Но я не думал, что вы докопаетесь до того, что моя жена замешана в грязных делах. Хотя, если честно, я бы удивился, если бы она НЕ была замешана.
Константин почувствовал холодок по спине — видимо, кондиционер в зале работал исправно. В голосе императора не было ни злости, ни удивления. Только холодное принятие — будто он давно смирился с тем, что жизнь — это череда неприятных сюрпризов. Александр поднялся во весь рост. Магия вокруг него сгустилась так, что Даша инстинктивно отступила — инстинкт самосохранения у нее работал лучше, чем у остальных.
— Видите ли… — Император начал спускаться по ступеням, в голосе звенела горькая ирония. — Я сам недавно понял, что у нее в башке творится. Мария Федоровна всегда хотела власти. Любила быть в центре — как геморрой, всегда напоминает о себе. Обожала только сына и ради него готова на все. Материнская любовь — это прекрасно, особенно когда она включает в себя массовые убийства. Когда мы поженились, двор ее презирал. Но она всех поставила на место — без моей помощи. Правда, некоторых пришлось ставить в гроб, но это детали.
Замолчал, остановился в паре шагов от группы. Лола поймала себя на том, что задержала дыхание — воздух в зале стал гуще, чем мысли у Кузьмы. Глаза императора — лед, но в глубине плясали искры, как в глазах пирофила на складе пиротехники.
— Я всегда знал, что она притворяется овечкой, — усмехнулся Александр, и эта улыбка была холоднее моргов. — На деле — волчица. А мне, как царю зверей, нужна именно такая жена. Слабая не подойдет — с ней скучно, а мертвая вообще не разговаривает.
Константин рискнул вмешаться — храбрость или глупость, разница невелика.
— Ваше величество, но она может захотеть вас убить.
Император рассмеялся, неожиданно легко, почти весело, будто услышал отличную шутку про покойника.
— Уже пыталась, — сказал он с гордостью отца, чей ребенок сделал первые шаги. — А на днях и вовсе исчез мой главный кгбшник. — Александр покачал головой с восхищением. — И это явно ее работа. Надо отдать должное — у женщины талант. Жаль, что не к домоводству.
Тяпкин, покачиваясь в руках голема, пробормотал.
— Так вы… знали?
— Дорогой следователь, — Александр посмотрел на него с сочувствием, — я правлю империей уже двадцать лет. Если бы я не умел распознавать предательство, меня бы давно закопали. Причем не в переносном смысле.
И вдруг в зале воздух стал густой, как кисель в столовой для заключенных. Магия императора взметнулась невидимыми щупальцами. Один из гвардейцев у двери вскрикнул, его окутал голубой свет, и он рухнул на мрамор мертвым мешком.
— Что вы творите⁈ — крикнула Лола, но ее голос утонул в гуле магических печатей.
Древние руны вспыхнули огнем на створках, словно кто-то включил аварийное освещение в склепе. Константин понял — выхода нет. Они заперты с человеком, чья власть давила, как танк на муравейнике.
— В чем дело? — спросил граф, с трудом сохраняя ровный голос. — Неужели мы не заплатили за экскурсию?
Император обернулся. В его глазах плясали отблески магии, как в глазах пьяного электрика.
— Дело в том, что вы узнали слишком много о моей жене, — произнес он тихо. — А семейные тайны, знаете ли, не для широкой публики. — Он шагнул вперед, и в зале стало холодно, как в морге после отключения отопления. — Поэтому вы все умрете здесь. Ничего личного, просто гигиена информации.
Следователь Тяпкин, который только недавно пришел в себя на руках земляного голема Ростка, услышав эти слова, снова отключился. Видимо, его нервная система работала по принципу предохранителя — при перегрузке просто вырубалась. А оперативники Кузьма и Леня стояли столбами, их мозг отказывался верить происходящему. Впрочем, учитывая их обычную сообразительность, это было не так уж заметно.
Лола и Константин встретились взглядами. В ее глазах не было страха — только ледяная решимость и легкое раздражение от того, что придется умирать в такой дурацкой ситуации.
— Знаете, ваше величество, — сказал Константин и ухмыльнулся так, будто смерть — просто еще один повод для сарказма, — я всегда думал, что семейные проблемы решают за закрытыми дверями. Но не настолько же наглухо закрытыми. Это уже не семейная терапия, а групповая эвтаназия.
— Граф Царев… — голос императора звучал почти с нежностью, как у врача, объясняющего пациенту диагноз. — Какая досада, что звезды сошлись именно так. При иных обстоятельствах мы пили бы водку из одной бутылки.
— При иных обстоятельствах, Ваше Величество, я бы вообще с вами лично никогда не пересекся, — отозвался Константин. — И честно говоря, сейчас жалею, что не остался дома смотреть сериалы. Там хотя бы можно переключить канал, когда становится слишком кроваво.
Даша тем временем почувствовала, как магическая сила стекается к ней в жилы, пульсирует в висках. Сейчас решалось все. Не только их жизни — судьба империи висела на волоске. Хотя, если подумать, империя и раньше висела на волоске, просто никто не замечал, что волосок уже наполовину перетерся.
Стас же зарычал, низко, утробно. Его изуродованные мутацией мышцы налились силой, готовые взорваться прыжком. По крайней мере, если он умрет, то красиво — как настоящий монстр, а не как статист в плохом фильме.
А император стоял в самом сердце этого кипящего напряжения — невозмутимый, величавый, как центр урагана или как хирург перед особо сложной операцией. В его взгляде не было ярости. Там читалось нечто куда более страшное — сожаление, стальная решимость и, странно, почти отеческая нежность к супруге, которая, быть может, уже точила для него кинжал.
— Впрочем, — добавил он задумчиво, — смерть от руки любимой женщины — это почти романтично. Гораздо лучше, чем от несварения желудка или падения с лестницы.
Глава 20
Я понял, что нас сейчас будут валить. Всех. Каждого. По очереди или скопом — без разницы. Александр IV стоял в центре тронного зала, и в его глазах плескалась ненависть. Императрица — сука оказалась сильнее, чем мы думали. Она воздействовала на него.
— Ваше величество, — начал было Тяпкин, но я перебил его жестом. Поздно. Слишком поздно для дипломатии.
— Помалкивай, Николаевич, — процедил я сквозь зубы. — Не видишь, что ли? Он уже не он.
— Предатели, — голос императора звучал механически, словно заученная фраза. — Вы принесли ложь в мой дворец. Вы оскорбили мою супругу!
Лола шагнула ко мне ближе — я чувствовал, как она напряглась. Саша тоже поняла, что нас ждет трындец — ее лицо побледнело, но взгляд остался твердым. Даша же уже готовилась к бою, темная материя слабо мерцала вокруг ее рук.
— Костя, — тихо позвала Лола, — что будем делать?
Я усмехнулся. Так всегда — когда все идет к чертям, все смотрят на меня. Будто я могу помериться силами с самим императором. А я ведь просто студент.
— А что тут еще поделаешь? — пожал плечами. — Махаться будем против императора в его же тронном зале, — засмеялся коротко. — Мать честная, до чего дожили!
Александр сделал еще шаг. Воздух вокруг него начал искажаться — императорская магия просыпалась. Мощная, древняя, смертоносная.
— Но этого точно не будет в мою смену! — рявкнул я и покрылся каменной броней с головы до пят. — Даша! Щит на всех! Максимум, что можешь!
Даша кивнула и выбросила руки вперед. Темная материя хлынула потоком, образуя защитный купол над Стасом, Нурбеком, Тяпкиным и остальными нашими людьми. Они прижались друг к другу под ним, как цыплята под крылом утки.
— Лола, Саша, — обернулся к девчонкам, — готовы к эпичному махачу против самого императора?
— А у нас есть выбор?
— Есть одно но, — поднял палец. — Его нельзя убивать. Хотя, даже если бы мы и захотели, то не смогли бы его прикончить. Нужно лишь утихомирить и как-то образумить от чар женушки.
— Как образумить? — Лола нахмурилась.
Я задумался на миг. Мозги работали лихорадочно, перебирая варианты. Императрица воздействовала на разум мужа — это было очевидно. Магия любви, внушение, может, что-то еще. Но как это сломать?
— Единственный вариант, — медленно проговорил, — перебить в нем магию императрицы и выбить ее из его сознания. Духовная практика в помощь и медитация. Воздействие на тонком уровне.
— Ты предлагаешь медитировать посреди боя? — Саша вскинула брови.
— Не я буду медитировать, — ухмыльнулся. — Я буду его отвлекать. А вы, девочки, займетесь его головой. «Надо же, какой план гениальный придумал. Сам дерется, а бабы работают».
— Отличный план, — фыркнула Лола. — Ты против императора один на один, а мы пытаемся влезть в его мозги.
— Лучше ничего не придумал, — развел руками. — Если есть идеи получше — выкладывай.
Александр поднял руку. Магия вокруг него сгустилась, готовая обрушиться на нас всей мощью.
— Времени на дискуссии нет, — сказал я. — Поехали!
— Именно это и предлагаю, — кивнул. — Лола выпустит своих волков, я подключу големов. Мы будем отвлекать императора, выводить из равновесия. А ты в это время сосредоточишься на магии и попытаешься пробиться к его сознанию.
— Блин, рожки-макарошки… — Саша покачала головой. — Ну что за идеи у тебя, Костя?
— Других нет, — пожал плечами. — Либо так, либо все мы здесь и сдохнем.
Александр поднял руку. Магическая энергия сгустилась в его ладони, превращаясь в пылающий шар разрушения.