«Сегодня утром состоялась казнь бывшей императрицы Марии Федоровны…»
— Ну, выпьем за это, — поднял бокал.
Мы чокнулись, и пиво теперь показалось особенно вкусным.
— Все-таки значит, императрицу допросили при помощи мощной магии, и она во всем созналась, — протянул я, откидываясь на подушки. — Но главное, чтобы император себе следующую жену нормальную нашел, а не ту, что решит переворот устроить.
Лола рассмеялась, и крошки пиццы полетели на пол.
— Это да! Ведь вторую такую я не переживу. И так уже у меня последнее время вышло тяжелым — меня постоянно все пытались убить.
— Да ты что? — Саша хмыкнула. — Ты уверена, что оно только у тебя трудным вышло? А как же тот факт, что мы все замучились не меньше, пока спасали твою задницу? Стаса вон вообще в дурку упекли, но хорошо, что ему потом помог лекарь императора и вернул человеческий облик.
Жизнь — штука забавная. На днях спасли империю, а сегодня жрем чипсы и смотрим новости о казни той, кого сами же помогли свергнуть. Будто вовсе и ничего не происходило. Но тут дверь чуть с петель не слетела. Милана Гордеевна ворвалась с трубкой в руках, словно высадился десант. И наступила тишина — даже телевизор притих.
— Значит так, студенты, — голос у нее был спокойный, но я знал этот тон. — Хватит прохлаждаться, прогульщики. У вас куча пропусков, и вам надо нагонять материал.
Она окинула взглядом девчонок, но остановилась на мне. Понятно — на всех остальных ей наплевать, ей главное, чтобы я хорошо учился. Ведь она мой куратор, а не их.
— Так мы отмечаем победу, — попробовал я оправдаться.
— Мне наплевать, — отрезала она. — На первом месте учеба. И кстати, вас к себе вызывает декан. Он вообще думает отчислить за все прогулы.
— Это что, прикол? — я выпучил глаза.
И достал мятый листок из кармана джинсов. Этот листок придавал уверенности — с ним мы поплелись к декану. Денис Владимирович сидел за столом, опрыскивал цветочки в горшках. Он был бородатый и хмурый и смотрел на нас, как на тараканов.
— Вы нас вызывали? — спросил я.
— Не понимаю, почему вы так долго пропадали, — декан отложил пульверизатор. — Объяснитесь!
Я переглянулся с девчонками. Что тут скажешь? Что мы империю спасали? Что императрицу свергали?
— У нас была уважительная причина, — сказал я спокойно. — И справка есть. На всех.
— Какая справка? — декан хмыкнул. — Больничный не приму! Вы уже совсем обнаглели. И не думайте, что ваши аристократические титулы дают вам право прогуливать. Для пропусков есть лишь одна уважительная причина — война, но она завершилась.
Но я все же протянул мятый документ. Бумага была плотная, дорогая. Печать императорская — настоящая, не подделка.
— Справка лично от императора. С печатью! Мы причастны к разоблачению заговора императрицы.
Денис Владимирович взял документ, развернул. Читал молча, брови поползли вверх. Потом внимательно изучил печать. Подержал бумагу на свету, проверяя подлинность.
— Да ну нах*й! — наконец вырвалось у него.
Я чуть не поперхнулся воздухом. Переглянулся с девчонками — они едва сдерживали смех. Лола прикрыла рот ладонью, Саша отвернулась к окну, а ее плечи дрожали. Декан спохватился, посмотрел на нас строго.
— Этого вы не слышали! Понятно?
— Конечно, — кивнул я. — Мы ничего не слышали.
Он махнул рукой в сторону двери.
— Убирайтесь. Идите в библиотеку, берите дополнительные материалы для учебы. Наверстывать придется много.
Девчонки направились к выходу, но декан поднял руку.
— Царев, задержись.
Лола обернулась, а в глазах вопрос. Я кивнул — мол, иди, все нормально. Дверь закрылась за ними, и Денис Владимирович встал из-за стола, подошел ко мне. Положил тяжелую руку на плечо.
— Крепкий орешек из тебя вышел. Выстоять против козней самой императрицы… Это дорогого стоит.
Я молчал. Что тут скажешь? Что несколько раз думал — все, конец, не выберемся?
— Такими студентами, как ты и твои спутницы, Академия сможет гордиться в будущем, — продолжал декан. — Если, конечно, вы ее закончите.
— Само собой закончим, — ответил я. — Не привык бросать дела на полпути.
— Дерзайте тогда, — он усмехнулся, убрал руку с плеча. — И помните — учеба это не менее важная битва, чем те, что вы уже прошли.
Я направился к двери, но его голос опять остановил меня.
— Царев.
— Да?
— Справка останется у меня. На всякий случай. Мало ли, кто еще начнет вопросы задавать.
Я кивнул и вышел. В коридоре девчонки ждали, прислонившись к стене.
— Ну что? О чем говорили? — подскочила Лола.
— Да так, — пожал плечами. — Напутствие дал. Мол, дерзайте и учитесь хорошо.
— И все? — Саша прищурилась. — Что-то ты не договариваешь.
— Да ладно тебе, — усмехнулся я. — Просто старик в шоке от нашей справки. Думал, мы обычные прогульщики, а тут — бац! — государственная тайна.
— Видела, как у него глаза на лоб полезли, — хихикнула Лола. — А когда он матюкнулся…
— Вот это было эпично, — согласился я. — Не каждый день увидишь, как декан теряет лицо.
Саша фыркнула.
— Теперь он нас боится. Думает, мы какие-то секретные агенты.
— Может, и к лучшему, — заметил я. — Хоть отстанет со своими нотациями.
Умная девочка — всегда чувствует, когда я что-то скрываю. Но некоторые вещи лучше держать при себе. Зачем им знать, что декан считает нас будущей гордостью Академии? Зазнаются еще.
— Все, — повторил твердо. — Идем в библиотеку. Работы много.
— Кость, — Даша тронула меня за рукав. — А ты не жалеешь?
— О чем?
— Что все закончилось. Приключения, опасности… Что теперь опять привычные будни вместо заговоров.
Я задумался. Жалею ли? С одной стороны — хочется покоя. С другой — адреналин штука коварная и привыкаешь к нему сильно.
— Не знаю, — ответил честно. — Спроси через месяц. Когда начну засыпать на лекциях.
— Ты никогда не изменишься, — Лола рассмеялась. — Всегда найдешь повод поныть.
— Это не нытье, — возразил я. — Это реализм. Мы привыкли к экстриму. А теперь что? Конспекты, семинары, зачеты? После всего, что было?
«Хотя кого я обманываю — уже скучаю по этому бардаку. Нормальная жизнь — это когда тебя не пытаются убить каждый день. Звучит заманчиво, но на практике оказывается тоскливо.»
— А что плохого в нормальной жизни? — спросила Саша. — Я, например, соскучилась по обычным студенческим проблемам.
— Да ладно, — хмыкнул я. — Через неделю будешь мечтать о том, чтобы хоть кто-то попытался тебя похитить. Для разнообразия.
Так мы дошли до библиотеки. Массивные дубовые двери, запах старых книг и пыли встретили нас. Обычная студенческая берлога.
— Ладно, — сказал я, останавливаясь у входа. — Посмотрим, что из нас получится в роли прилежных студентов.
«Ставлю на то, что продержимся максимум две недели. А потом начнем искать приключения на свою задницу.»
Годами после
Шампанское било в голову приятной волной, а музыка гремела так, что стекла в окнах Академии мертвых дрожали. Выпускной — штука серьезная. Особенно когда ты наконец-то получаешь красный диплом и официальное звание охотника на монстров.
Во внутреннем дворе развернулся настоящий фестиваль. Столы ломились от угощений, повсюду мелькали нарядные платья и парадные мундиры. Лола стояла рядом, в синем платье, да и Даша тоже элегантно принарядилась. Даже Саша приехала, которая выпустилась годом раньше и уже успела стать настоящим охотником.
— Поздравляю, Царев, — Саша подняла бокал. — Наконец-то избавился от студенческих мучений.
— Еще неизвестно, что хуже, — ответил я, отпивая шампанское. — Студенческие мучения или охота на драконов.
И мы принялись болтать, но вскоре на сцене появился декан Денис Владимирович. Борода у него была аккуратно подстрижена — впервые за все время. Он начал зачитывать список выпускников.
— Константин Царев, — прозвучал мой титул. — Красный диплом.
Я поднялся на сцену под аплодисменты. Декан протянул мне диплом.
— Поздравляю, — сказал он официально, пожимая руку. Но потом наклонился и добавил тише, — Рад, что ты наконец выпустился. А то в Академии с тобой было столько дуэлей и проблем, что я уже лысеть начал.
— Без меня вам будет скучно, — ответил я с усмешкой.
— Дерзай, охотник, — декан рассмеялся и похлопал по плечу. — Постарайся не наделать глупостей в первый же месяц.
— Обещать не стану!
И вскоре, когда официальная часть закончилась, вечеринка началась всерьез. Музыка стала громче, народ расслабился. Я танцевал с Дашей, потом с Сашей. Ну, а ту самую Желтоглазую и пахнущую псиной оставил напоследок — это моя главная вкусняшка по жизни, ха!
— Лола, — позвал я ее. — Потанцуешь со мной?
Она покраснела, но кивнула. Мы кружились под медленную мелодию, и я чувствовал, как все проблемы отступают. Есть моменты, когда жизнь кажется идеальной. Этот был именно таким.
Но самое веселое началось, когда наша кураторша Милана Гордеевна, обычно холодная как айсберг некромантка, вдруг начала отжигать на танцполе. Она тверкала задом вместе с гномом Борисом Сергеевичем, секретарем Академии. Потом подняла его на руки и танцевала, держа как ребенка.
— Ты это видишь? — прошептала Лола, едва сдерживая смех.
— Вижу, — ответил я. — И не верю своим глазам.
Но апогеем стал момент, когда декан Денис Владимирович, изрядно принявший на грудь, попытался сорвать розу с клумбы и рухнул прямо в цветы. Уборщица Зинаида Павловна тут же накинулась на него с руганью.
— Денис Владимирович! Что вы творите? Цветы же!
Декан еле поднялся, отряхнулся и с достоинством пьяного джентльмена протянул ей руку.
— Зинаида Павловна, не будете ли так любезны потанцевать со мной?
Она сначала возмутилась, но потом рассмеялась и согласилась. И они закружились в вальсе прямо возле разгромленной клумбы.
— Это же надо, — хохотала Лола. — Декан танцует с уборщицей!
— Любовь не знает границ, — заметил я. — Особенно под шампанское. А ведь она не просто уборщица, но кажется декан забыл на время, какой она расы. Вот же забавно будет, если он с ней переспит. Но я даже думать об этом не хочу — мне дурно станет.