— Слушайте, — сказал я, когда мы устраивались на ночлег в промёрзшем бараке. — Завтра будет жарко. Но пусть эти японцы узнают, чего стоят ученики Академии Монстров.
— Узнают, — отрезала Даша.
— Разорву их, — прошипела Лола, поглаживая своего волка.
— Угощу их моими сладостями! — радостно сказала Саша с жуткой улыбкой. — Они оценят вкус смерти!
«Готовы», — подумал я.
В Якутии
Утро встретило охотничью компанию ледяным дыханием тайги. Мороз дымил между стволами. Князь Невский, закутанный в соболью шубу, втягивал морозный воздух.
— Ваше сиятельство, — егерь Семён Кольцов склонил голову. Лицо обветренное, глаза серые, острые. — Медведи здесь злые. Вчера наткнулись на следы матёрого — лапища с тарелку.
Князь оживился.
— Отлично! — проверил замок ружья. — Давно не встречался с настоящим противником.
Рядом покачивались в сёдлах двое столичных гостей — граф Милославский и барон Уткин. Приехали из Петербурга ради охоты, но сейчас морды кислые. За ними тянулась вереница слуг и проводников — около дюжины душ.
— Князь, — граф Милославский нервно поправил шапку, — а правда говорят, что здесь рыщут людоеды?
Князь рассмеялся.
— Сказки, милейший! Хотя… — окинул взглядом заросли, — осторожность лишней не бывает.
Егерь Кольцов изучал следы. Переглядывался со своим помощником — якутом Николаем. Оба двигались как кошки, но в глазах была холодная расчётливость.
«Скоро всё закончится», — думал Кольцов.
— Ваше сиятельство, — указал на заросли впереди. — Зверь прошёл недавно. Земля ещё тёплая от его лап. Предлагаю разделиться — вы с бароном по левому склону, граф с Николаем — по правому. Я буду руководить загоном.
Князь кивнул. Не знал, что егерь уже отсчитывает минуты до «несчастного случая». В голове Кольцова каждый шаг был просчитан. И час спустя группа князя оказалась на крутом склоне. Внизу журчал ручей, воздух пах хвоей и прелой листвой.
— Тише, ваше сиятельство, — Кольцов поднял руку. — Слышите?
Из чащи доносилось тяжёлое сопение и треск веток. Князь замер, вскидывая ружьё. Сердце забилось чаще — не от страха, а от предвкушения драки.
«Наконец-то», — подумал князь.
— Он движется к водопою, — тихо произнёс егерь, и в его голосе прозвучала странная нота удовлетворения. — Если спустимся по этой тропе, перехватим его у самой воды.
Тропа была узкой и извилистой. С одной стороны скала, с другой обрыв к ручью. Камни скользкие от изморози. Князь шёл первым, его шаги эхом отдавались в ущелье. За ним барон, хватался за выступы скалы. Замыкал группу Кольцов — глаза не отрывались от спины князя, а рука незаметно скользнула к рукояти охотничьего ножа.
— Осторожнее, ваше сиятельство, — предостерег егерь. — Камни здесь скользкие от росы.
«Сейчас покажу тебе, что такое осторожность», — подумал Кольцов. Он незаметно извлек из-за пазухи кожаный мешочек с медвежьим жиром, смешанным с особым составом. Когда князь остановился, изучая следы на тропе, егерь молниеносно размазал вязкую смесь по подошвам господских сапог.
— Что за мерзкий запах? — поморщился князь.
— Медвежья метка, ваше сиятельство, — невозмутимо солгал Кольцов. — Зверь прошел здесь недавно. Чую его дыхание в воздухе.
«А единственное, что ты сейчас почуешь — это смерть», — мысленно усмехнулся егерь. Спустя же несколько минут, когда охотники приблизились к участку тропы над пропастью, Кольцов внезапно вскрикнул.
— Медведь! Медведь справа! Берегитесь!
Князь рывком развернулся, вскидывая ружье, но обработанные подошвы предательски заскользили по влажным камням. Равновесие покинуло его — и с отчаянным криком он рухнул в бездну, с глухим стуком ударившись головой о выступающий гранитный зуб.
— Ваше сиятельство! — завопил барон, метнувшись к краю обрыва.
Кольцов тоже изобразил панику, размахивая руками и причитая, но глаза его оставались холодными. Внизу, у журчащего ручья, неподвижно лежало тело князя Невского.
— Господи помилуй, какое несчастье! — взвыл барон, ломая руки. — Проклятый случай!
— Нужно немедленно спуститься, — произнес Кольцов с притворной скорбью.
А через три дня после пышных похорон князя Невского, в одной из мрачных московских таверн, где дым табака смешивался с запахом пролитого вина, егерь Кольцов встретился с одним господином в плаще.
— Камергер Ростов, — тихо проговорил Кольцов, опускаясь на скрипучий стул в самом темном углу. — Дело выполнено безупречно. Никто ничего не подозревает.
Ростов молча кивнул, вытащил из кармана толстый мешок. Золото звякнуло.
— Вторая половина, как договаривались, — швырнул деньги на стол. — Теперь валите. И чтобы я вас больше не видел.
Кольцов схватил мешок и смылся. Как будто его тут и не было. В тот же вечер Ростов пришел к императрице Марии Федоровне. Она сидела у камина, пила вино.
— Ваше величество, — поклонился Ростов, — князь Невский больше не помешает. Несчастный случай на охоте.
Императрица повернулась к нему. Улыбнулась холодно.
— Хорошая охота получилась, — сказала она и отхлебнула вина.
«Ну вот и все дела», — подумал Ростов. Ночь накрыла столицу. Темнота скрывала все грехи.
В Северном море
Море бурлило под серыми тучами, когда призывательница големов подняла руки к небу. Мускулы под кожаной броней напряглись, в глазах горел холодный огонь древней силы. Рядом стоял ее муж, бородатый здоровяк, которого полвека войн не сломили. Пальцы, покрытые шрамами от битв, чертили в воздухе руны.
— Вперед! — голос призывательницы перекрыл рев волн. — Пора служить Империи!
Море взбесилось и появились колоссы — водяные големы размером с многоэтажку. Их тела переливались зеленой водой, а в глазах полыхал свет. Супруг же призвал воздушных големов.
— Братья водяные, — прогудел старший из воздушных исполинов, — пора показать островитянам, что такое гнев!
— Согласен, — отозвался водяной колосс, опуская руку-волну в море. — Их корабли станут кормом для рыб!
И Британская эскадра — двенадцать кораблей — попыталась перестроиться, но поздно. На палубах засуетились друиды в белых одеждах, призывая защитные чары. Заклинания вспыхнули золотым светом, окутав корабли магическими щитами.
— Жалкие искорки! — презрительно рыкнул воздушный голем и обрушил на флагман смерч. Мачты затрещали как хворост.
Водяные исполины тоже действовали без жалости. Один поднял целый корабль, как игрушку, и швырнул на соседнее судно. Раздался треск ломающегося дерева и крики тонущих матросов. Шведская эскадра, спешившая на подмогу, также встретила сопротивление.
— Смотри, дорогой, — усмехнулась женщина, наблюдая, как ее водяной голем схватил гигантского морского змея, призванного шведскими шаманами. — Даже их древние твари бессильны перед нашей мощью!
Голем сжал змея, и тот с шипением растворился в морской пене. А воздушный исполин тем временем обрушился на шведский флагман, где группа магов пыталась призвать штормового кракена. Но молнии голема испепелили заклинателей. «Ну и дела», — подумал адмирал Нильс Хансен, наблюдая с датских кораблей за разгромом. За полчаса объединенный англо-шведский флот превратился в обломки.
— Может, нам стоило остаться дома? — пробормотал его помощник.
— Поздно думать, — хмыкнул адмирал. — Теперь главное — не попасться на глаза этим монстрам.
— Господи всемогущий, — шептал он, не отрывая подзорной трубы от глаз. — Русские призыватели страшнее целой армии.
Последний британский корабль пытался убраться прочь, но воздушный голем догнал его. Исполин схватил судно и разорвал пополам. Обломки с грохотом рухнули в море.
— Победа! — орали датские моряки, размахивая шапками. — Слава русским призывателям!
И когда последние щепки вражеских кораблей потонули, муж и жена отозвали големов. Они были выжаты как лимоны и тяжело плюхнулись на палубу русского флагмана. Женщина откинула мокрые волосы. Супруг устало провел ладонью по бороде.
— Хорошо поработали, дорогая, — произнес он хрипло, глядя на море. — Торговые пути свободны, а враги… — он усмехнулся, — враги надолго нас запомнят.
— Да, — кивнула она, разминая плечи. — Шведы лишились почти всего флота, а британцы еще долго будут видеть наших големов в кошмарах.
Датский же адмирал Хансен взошел на борт русского корабля с довольной улыбкой. Этот седой морской волк сейчас походил на мальчишку.
— Друзья мои, — обратился он к супругам-призывателям, — вы совершили невозможное! Наши народы будут помнить этот день. Вы не просто разгромили врагов — вы освободили северные моря для торговли!
— Что есть то есть, — ответил крепкий русский мужчина, с трудом поднимаясь с палубы. «Работа как работа», — подумал он. — И да — Российская Империя всегда ценит верных союзников.
Хансен крепко пожал руки обоим призывателям, а затем повернулся к команде.
— Сегодня мы стали свидетелями величайшей морской победы! Русские и датчане сражались как братья, и само море признало нашу правоту!
А когда празднования закончились и флот взял курс домой, супруги остались на корме флагмана. Закат был красный, ветер дул соленый.
— Я получил сообщение, — сказал призыватель, доставая телефон. — Нашего Костика уже отправили в Японскую империю.
Жена кивнула, смотря на воду.
— Вот он удивится, когда встретит там родственников, — усмехнулась она. — Большую часть нашего рода скоро туда перебросят.
— А когда столько Царевых собирается в одном месте, — сказал призыватель, обнимая жену, — это всегда обещает быть интересным. Очень интересным.
«Надеюсь, Костик там не натворит дел», — подумал он. Корабль покачивался на волнах, унося победителей домой.
Никогда не думал, что буду вспоминать академические лекции, стоя по колено в окровавленной японской траншее. Полковник Железнов бросил приказ как удар кнута — пробить брешь в обороне промышленного района Осаки, любой ценой. За холмом русская пехота замерла в ожидании нашего сигнала, а впереди раскинулись заводские корпуса с пулеметными гнездами.