«В Европе никто не поверит ни нам, ни тебе, ни вашему императору. Это раз. Пользоваться телепортами никто не перестанет. Это два. Россия всё равно во всём будет виноватой. Это три. Ослабить радикалов не то чтобы невозможно, но это крайне сложно. Просто для понимания: лаборатория Стивена находится в нескольких километрах под горами. Мы просто-напросто не сможем подобраться туда незамеченными. Нас перебьют, как котят».
«Если есть задача, значит, есть и решение, — ответил я на это. — То, что мы его пока не видим, не означает, что его нет. Мы должны нейтрализовать Стивена Батори любыми путями. И я постараюсь это сделать. Вы со мной?»
Я подразумевал всех тех, кто был недоволен и выступал против деятельности радикалов. Те, кто им сочувствовал, меня не интересовали.
«Я с тобой, — сказал Марио. — Но должен предупредить, что, возможно, после нашего похода хороших эфирников больше не останется».
Он так и сказал: «Хороших». Я, конечно, хмыкнул над этим, но акцентировать внимание не стал. Какой-никакой, но это был мой союзник в предстоящей битве. В битве, о которой я только догадывался, но масштаб её до сегодняшнего дня себе не представлял.
Мы поговорили ещё на разные темы, больше касающиеся меня и матери. В частности, я хотел узнать, почему они меня бросили после своего эксперимента. Ничего вразумительного Марио ответить не смог, и я понял, что они просто испугались. Особенно после того, как умерла Джулия Донатова, мать Никиты Державина.
Было уже совсем поздно, когда мы раскланялись и отправились по своим делам. Разговор оказался неожиданно длинным, но, на мой взгляд, продуктивным. По крайней мере, в моём сознании полностью очертилась проблема, которую предстояло решить.
Но перед тем мне нужно было закончить ещё одно дело.
Сев в машину, я сразу же переключился с проблем Европы и Стивена Батори на проблемы собственного фамильяра. В конце концов, он был мне значительно ближе.
«Ну что, Штопор, — спросил я, разматывая небольшую энергетическую паутину. — Готов приобщиться к магии аэрахов?»
«Всегда! — фамильяр разве что не скакал в моём сознании от счастья. — Я так хочу отведать этой вкусной паучьей магии легендарных аэрахов! Я даже мечтать не мог, что когда-нибудь такое случится!»
«О, у вас знают об аэрахах? — удивился я, так как раньше думал, что они обитатели лишь моего прежнего мира. — И что вы о них думаете?»
«У нас есть легенды, но я их плохо помню, — переход настроения от восторга до печального уныния происходил у Штопора в долю секунды, что приводило меня в полное недоумение. — Что-то про то, что в конце времён придёт в мир Примарх и сольёт наш род воедино с родом аэрахов».
«Губа не дура, — ворчливо заметил Архос. — Но, прости, фамильярам до аэрахов очень далеко».
«Я знаю, — потупился паучок. — Но это же легенда! Иногда хочется верить во что-то возвышенное! Разве нет?»
«Верить надо, — ответил я. — И, что касается лично тебя, я введу тебя в свой род, как только мы установим полную связь. Ты готов принять дар магии аэрахов и стать моим другом до конца дней твоих или моих?»
«Да! Да! Я готов! Я очень готов! Я всегда тебя защитю, пока буду жив! И всех победю! Я с тобой! С тобой, Примарх! Накорми меня, и я запомню этот дар!»
Я уже не обращал внимания на восторженные ментальные вопли в моём сознании. Я отделил часть паутины, которую наполнил магией, указанной мне Архосом, и передал её Штопору. Он возник перед моим мысленным взором неказистым подростком с неровными ещё щетинками на лапках.
Когда же он принял третий дар и вкусил его, то всё его существо принялось изменяться. Вместо угловатого паучка передо мной уже стоял сформировавшийся взрослый паук, ставший темнее и шелковистее, что ли.
«Класс! Вкусно! Ням-ням! Это же просто праздник! Вкуснее магии не бывает!»
Мда… А вот сознание его пока осталось на прежнем уровне. Что ж, не всё сразу, как говорится.
Я снова открыл дневник. Теперь мне предстояло ввести его в свой род. Причём, не в род Державиных или Донатовых. И даже не в тот род, которому принадлежал мой кровный отец. А в род Примарха.
И наткнулся на интересную запись в дневнике:
«Фамильяра ни в коем случае не рекомендуется вводить в свой род через силу. Если возникают хотя бы малейшие сомнения, то лучше, чтобы он сам выбрал свой род. Так он может остаться в рамках собственного рода. Это распространено практически у всех видов»
В конце дневника были примечания, где было подробно написано о роде Аксипур. Я сильно увлёкся, читая обычаи рода и некоторые особенности.
В частности, в дневнике Кропоткина объяснялось, почему фамильяры стали столь редки и ценны. Дело оказалось в ограниченности рода. Как и эфирникам, разумным тарантулам негде было взять свежей крови. Вливания из дикой природы были в силу понятных причин невозможны. Ну не родятся от осинки апельсинки, что ты не предпринимай. А, размножаясь сам в себе, род постепенно вырождается. Любой род.
Так вышло и у Аксипур (слово оказалось несклоняемым). Долгие века они пытались разнообразить свой геном, в том числе и магическими методами, но у них так ничего и не получилось.
Тем более странными выглядели блуждания Штопора по канализации. Впрочем, в примечаниях к описаниям особенностей рода было написано следующее:
«В случае, если особь рождалась без явных признаков магических свойств, от неё могли избавиться, чтобы исключить брак потомства в дальнейшем».
Вот как интересно.
«Штопор, — спросил я, поднимая голову от дневника. — А какие у тебя магические свойства?..»
Знак вопроса замер у меня на губах.
Я внезапно очутился где-то совсем не там, где был должен.
Не было автомобиля, в котором я ехал.
Не было дневника Кропоткина.
Не было мелькающих огней Подмосковья за окном.
Вместо этого был пылающий город за моей спиной, летящие к нему челноки с людьми, уже не надеющимися на спасение, и нападающие на них аэрахи.
ОТ АВТОРОВ:
Друзья, дальше произведение станет платным. Мы благодарны, что вы остаётесь с нами и проживаете историю Никиты Державина. Впереди ещё много интересного! Интриги, загадки, войны и и конечно же рост героя и его друзей!
P. S. всем, кто порадует авторов подарочками, прилетит вот такой чибик с обаятельным Штопором
Глава 13
Впрочем, это открылось мне чуть позже.
Сначала я просто встал посередине поля цвета ржавого железа и наблюдал за тем, как быстрые челноки обтекаемой формы проносятся мимо меня на высоте метров пятьдесят-сто, спеша к чему-то за моей спиной.
«Я не могу! Не могу! — стенал Штопор, но слышал я его как-то по-иному, не так как обычно. — Я никак не могу!»
«Что ты не можешь? — спросил я, одновременно с этим оборачиваясь, чтобы проследить, куда так несутся все эти сигарообразные объекты. — И не переживай так, всё хорошо».
Мне бы собственную уверенность. На самом деле, я оказался настолько сбит с толку, что вообще не понимал, что происходит и где я оказался. Честно говоря, я даже был готов оказаться распластанным в кровавой пентаграмме под небоскрёбом моего истинного отца.
Но то, что творилось сейчас было за гранью моего понимания.
«Я не могу вылезти, чтобы всех победить! Твоё сознание переместилось в другой мир, а тело осталось в прежнем! Я не могу вылезти!»
«Не нервничай, — попросил я. — Помогай мне своим присутствием».
«Мы в мире, где я чувствую присутствие аэрахов, — на удивление спокойно проговорил Архос. — Они появятся перед нами через десять… девять…»
У меня была ещё куча времени.
Восемь… Семь…
Это ещё Архос считал, или уже я за него?
Штопор и Архос сплелись с моим сознанием. Они уже были не отдельными единицами, а секторами моего собственного разума.
За моей спиной возвышалось громоздкое строение с плоской крышей, из-за которой виднелись обтекаемые фюзеляжи не то ракет, не то стоящих на соплах самолётов. Отсюда мне было не видно.
Шесть… Пять…
Некоторые из них горели неестественным багрово-фиолетовым пламенем. Из здания или даже с его плоской крыши до меня доносились испуганные крики.
Четыре… Три…
Мне подумалось, что вон та площадка на самом верху очень похожа на башню, с которой Антонио Сан-Донато отражал атаку Батори.
Два… Один…
Я повернулся обратно. Взлётная площадка осталась за моей спиной. Над головой постоянно пролетали челноки, спешащие, по всей видимости, к кораблям. Чтобы что?
Улететь, разумеется. Улететь от чего?
Угрозы я не чувствовал абсолютно. Почему-то на этот раз моё паучье чутьё спало беспробудным сном.
В нескольких километрах от меня открылись порталы, из которых вылетели…
Сначала мне показалось, что это футуристические космические корабли, несущиеся сквозь червоточины в пространстве. Но нет.
Закованные в броню, усыпанные множественными технологическими приборами аэрахи сотнями вылетали из пробоин в реальности и тут же ощетинивались пушками.
Спешащие к порту челноки тут же оказались под обстрелом. Сияющие заряды плазмы, наверняка, накаченные паучьей магией, вылетали многочисленных стволов и обрушивались на сигарообразные объекты целыми очередями.
Вокруг корпусов летящих на пределе возможностей челноков постоянно вспухали защитные поля. С каждым попаданием они становились всё тоньше и тоньше. Понятное дело, энергии на это дело тратится просто немеренно.
А затем, как по команде, сигарообразные принялись отстреливаться от летающих пауков, закованных в броню. Но первый залп так же, как и у противников, упёрся в глухие невидимые поля.
Множество выстрелов, оглушающие звуки, ослепляющие взрывы снарядов о защитные поля. И всё это мгновенно на всём протяжении видимого неба.
Что-то тяжело бухнуло за моей спиной. Обороняющиеся выпустили какую-то тяжёлую ракету.
Зачем? Против отдельных пауков нужны маленькие вёрткие снаряды.
И тут я понял, что возникшая ситуация разрывает меня надвое.