— Я всё равно не верю, что возможно…
Её прервало стремительное появление Беллы. Она шла по коридору прямо в верхнем чёрном пальто, видимо, просто забыв его снять.
— Включайте новости, — распорядилась она ещё издалека. — Это что-то нереальное.
— Какой канал? — поинтересовалась Валя, уже орудуя пультом дистанционного управления.
— Любой, — ответила бабушка, скидывая пальто и бросая его на свободный стул. — Сейчас по всем одно и то же.
— … Таким образом можно констатировать, — заговорил вдруг телевизор голосом женщины-ведущей, — что все монархии Европы назначили Российскую империю виновной в захлестнувшей их страны эпидемии так называемой магической чумы, о которой накануне рассказали в объединённом королевстве. В наш адрес выдвинут ультиматум…
— Пойдём, — сказала мне Белла и увлекла за собой, попутно захватив пальто. — Не знала, что ты уже приехал. Но это и хорошо.
— Что-то случилось? — я никак не мог понять, к чему такая срочность, но всё-таки шёл вслед за бабушкой.
— Сейчас сам всё увидишь. Словами «что-то случилось» это не передать. Я могу это описать только на итальянском и на таком русском, от которого у тебя уши в трубочку свернутся, дорогой, — она шла и попутно жестикулировала, выдавая крайнюю взвинченность.
«Они тут все на нервах, — подумал я. — Видимо, трём женщинам в одной усадьбе тесновато».
— А что с Варей? — спросил я на ходу, пока мы шли к берегу. — Она как будто сама не своя.
— Извелась вся, — ответила Белла, пожав плечами и слегка обернувшись на меня. — За тебя переживает. За отца. То, что выглядит некрасиво после изменения, переживает. Много за что, — мы подошли к самой кромке воды, и только тут бабушка полностью развернулась ко мне. — Но больше всего, конечно, переживает, что тебе может стать не нужна. Это у каждой женщины есть такое, но у неё особенно. Понимаешь, она же принцесса, из-за этого её будут добиваться самые высокопоставленные женихи. А ей не это нужно. Ей родная душа нужна. Вот и боится ошибиться.
— Я тебя понял, спасибо, — ответил я, решив не вдаваться в подробности той сцены, что разыгралась перед приходом Беллы. — Что ты хотела мне показать?
— Взгляни на море, — сказала она, показав рукой в сторону безбрежных вод.
Я посмотрел и ничего не увидел. Только вода, чайки, низкие серые облака над свинцовыми волнами. Вот и всё.
— А теперь взгляни эфирным зрением через линзу километров на двадцать пять — тридцать.
— Ого! — сказал я, готовясь выполнить поставленную задачу. — Вот это уже серьёзно. Я давно не практиковался.
Впрочем, получилось у меня сразу же. Я словно увеличивал зум, только не в приложении камеры, а в собственных глазах. Ещё пришлось немного преломить угол обзора, но это тоже далось легко.
И я увидел десятки судов. И не прогулочных яхт или катеров, а вполне себе военных кораблей, ощетинившихся пушками. И все под разными европейскими флагами.
Пока в нейтральных водах.
Но это только пока.
Кажется, мы проспали объединение против нас различных разрозненных сил.
Совет хоть был и тайным, но проходил в большом зале Зимнего. Обусловлено это было тем, что одних только докладчиков внезапно оказалось больше полутора десятков человек. В их числе и личный лекарь его императорского величества Лаврентий, которого только чудом успели вытащить из Европы до того, как его растерзали.
Первым докладывал невзрачный паренёк. Шестой уровень из иллюзионистов. Идеальный разведчик.
— Магической чумой охвачены практически все монаршие семьи Европы, — он рассказывал достаточно монотонно, но всё внимание было приковано к нему, так как то, что он говорил, было совершенно секретно и не менее ужасно. — Виндзоры, Бонапарты, Габсбурги, Бурбоны, Гогенцоллерны. У остальных, скорее всего, есть заражённые представители, но их прячут, чтобы не сеять панику. Что до знатных родов, то тут можно с уверенностью сказать, что большая часть из них также подвержена заражению.
— Из чего следуют подобные выводы? — спросил император, сидящий в окружении нескольких абсолютов и ещё нескольких магов. Самым неординарным среди них был Пётр Романов — министр обороны. Судя по его играющим желвакам, он предпочёл бы боевую перегруппировку совещанию.
— Три часа назад все вышеперечисленные семьи собрались на свой тайный совет, — отрапортовал паренёк. — И к ним присоединились абсолютно все монаршие дома Европы, кроме одного.
— Это какого же? — поинтересовался император, и в его глазах можно было прочитать надежду на то, что у него остались гипотетические союзники.
А вот в глазах докладывавшего разведчика можно было прочитать лишь удивление напополам с растерянностью.
— Нашего, — проговорил он едва слышно. — Вас-то не пригласили.
— Ах, ну да, — Ярослав Иванович хлопнул себя по лбу и усмехнулся, глядя на сидящего рядом Чернышёва. — Думал, там порядочные остались. Эх… Ну а что, наши люди на этом совещании есть? — спросил он докладчика, судя по всему, для того, чтобы сгладить неловкость момента.
— Непременно, — маг-иллюзионист вытянулся по стойке смирно, потому что на него посмотрел его непосредственный начальник — Кошкин. — Но доложить смогут только по окончании совещания, и то не сразу.
— Это как раз понятно, — проговорил император, раздумывая о чём-то своём. — Но хотелось бы всё-таки какой-то более детальной информации.
— Да я же вам говорю… — не сдержался на это министр Романов, но того тут же одёрнули, и желваки у Романова заходили в два раза быстрее.
— Я помню, что у тебя свои соображения, — обернувшись к нему, сказал Ярослав Иванович. — Но потерпи, ты будешь докладывать следующим. Мы все тебя внимательно выслушаем. И попрошу соблюдать этикет, мы же не варвары.
Романов отвернулся в сторону и, кажется, грязно выругался одними губами.
Державину, знавшему чуть больше, чем все присутствующие тут, было одновременно неловко и странно наблюдать, насколько скептически были настроены некоторые маги из ближайшего окружения императора. Тот же Орлов каждое слово докладчика воспринимал чуть ли ни как личное оскорбление. По крайней мере, такое впечатление складывалось по гримасам, мелькавшим на его физиономии.
Докладчик развёл руками.
— К сожалению, по собранию никакой информации пока нет, — сказал он. — Ни по повестке, ни по выступающим. Известно только то, что вас, Ваше Императорское Величество, туда не позвали, — и тут он нервно сглотнул, переживая, что сказал что-то лишнее.
— Это я и так вижу, — зло ответил на это монарх. Однако злость была направлена не на побледневшего вмиг паренька. — Ладно, будем ждать. Другие новости есть?
— По оценкам экспертов, ждать придётся недолго, — проговорил на это докладчик, а затем ответил на вопрос: — Есть одна информация, но она нуждается в подтверждении.
— Слушаю, — вздохнул император, а министр обороны делал вид, что ничего более бесполезного, чем нынешнее совещание быть не может.
— Не далее, чем вчера в той же Европе начали пропадать уникумы, — сказал докладчик и, казалось, побледнел ещё больше, чем раньше.
— Как это пропадать? — не понял император. — Куда?
— Не известно, Ваше Императорское Величество, — промямлил докладчик, который и сам являлся, если не уникумом, то довольно редким магом. — Просто пропадают. Сначала думали, что они подцепили магическую чуму, но потом их нигде не могут найти. И тел тоже нет.
— Пу-пу-пу, — выдохнул Ярослав Иванович и потёр пальцами переносицу. — Это как-то связано с тем, что там сейчас происходит?
Докладчик развёл руками. Понятное дело, он не знал.
— Так, это в Европе. А у нас? — монарх яростно пытался нащупать важнейшую нить всего совещания, но пока безуспешно.
— Официально пока таких случаев не выявлено, однако никак не могут найти анимага Волкова, хотя тот должен был сегодня явится на важную встречу, — докладчик закрыл ноутбук, стоящий перед ним. — На данный момент пока всё, что я могу сказать. Всю поступающую информацию наш отдел анализирует, так что буквально через час…
— Да поздно будет через час! — снова взорвался Романов, но, кроме осуждающих взглядов, никаких других предупреждений не получил.
— Вам спасибо, — сказал император докладчику, и обратился к министру обороны. — А вы, Пётр Алексеевич, поднимайтесь, пожалуйста, на трибуну, мы вас все внимательнейшим образом слушаем.
— Вся Европа бурлит, — без предисловий начал Романов. — По всей границе, начиная от Швеции и заканчивая Османской империей, стягиваются войска к нашим границам. Везде. Атака будет массированная и сразу по нескольким фронтам. Если сейчас же не нанести упреждающие удары по некоторым столицам, все и так знают по каким, то через очень короткое время нас просто сметут к чёртовой матери и отвечать будет уже некому.
— Отставить пораженческие настроения! — рявкнул император и добавил уже значительно дружелюбнее: — Почему вы решили, что это перегруппировка войск нацелена против нас?
— Потому что участвуют все, кто только может, — ответил на это Романов, чуть ли не плюясь на каждой букве «п» от ярости. — А сплотить этих подонков может только одно: ненависть к Российской империи. Понятно?
— Что вы предлагаете? — спросил император, привстав со своего места, чтобы окинуть взглядом присутствующих, и, когда Романов уже был готов ответить, добавил: — Кроме ударов по европейским штабам.
— Всё остальное бессмысленная потеря времени и человеческих ресурсов. Бить надо прямо сейчас. Все точки на карте есть, могу предоставить. Никаких иных исходов быть не может, — Романов прямо-таки кипел, выражая свою точку зрения.
— Вопросы к Петру Алексеевичу будут? — поинтересовался император у присутствующих.
Тут же со своего места встал Орлов.
— Это возмутительно, — сказал он, не глядя на министра, а обращаясь исключительно к императору. — Человек просто на ровном месте хочет втянуть нас в военную авантюру. Ну двигают люди солдатиков, это же ничего не значит! Да и что они нам могут сделать? — Михаил Николаевич развёл руками, показывая собравшимся, что не может поверить в тот бред, что услышал. — Опомнитесь! Что мы вообще обсуждаем? Это же просвещённая Европа! Ну как она может на нас напасть? Там же образованные люди, богатые…