крытые им двери. И Пустота начала засасывать его, словно смерч, но Повелитель небес что было сил уцепился за порог могучими руками. Он и не отпускал рук, и не мог вытянуть себя из царства Пустоты, где правила прабабка Горбуна. Горбун же лишь улыбнулся и отступил назад.
Открыв дверь в спальню, он спрятался за ней. Все боги, жившие на горе: и Мудрость, и Щитник, и Облака, и Смотритель – вбежали в покои. Увидя своего повелителя в такой опасности, они поспешили помочь ему, схватив за руку и пытаясь втащить назад – но магия Прабабки Ничто была слишком сильна и они не могли одолеть её. И пока они боролись, Горбун вышел из-за двери и неспешно подошёл к сухопарому Древности, который стоял позади всей толпы. Древность не мог даже дотянуться до небесного властителя, но он ухватился за Мудрость, которая тянула Охотника, державшего Перина за руку.
– Я помню, как ты плюнул на труп моего отца, – проговорил Горбун, поднимая обе руки: одну – из бронзы, другую – слоновой кости, – и толкнул старика в спину. Древность пошатнулся и упал на Мудрость, та упала на Охотника, и вскоре все, кто сбежался со всего дворца спасать своего хозяина, вместе рухнули в мир Пустоты. Хватка Перина ослабла, и они навсегда были ввержены в холодные объятия мрака – все до последнего.
Глядя на то, как они падают, Горбун рассмеялся, и смеялся, пока они вопили и сыпали проклятиями, и всего сильнее смеялся он, когда они сгинули во тьме. Долгое время тяготило его зло, причинённое ими ему, и он не испытывал жалости.
Один из отпрысков рода Перина, однако же, не поспешил в спальню на помощь своему господину. Это был Ловкач, который предпочитал перекладывать дела на чужие плечи. Когда же увидел он, что произошло, и как Повелитель небес, сильнейший из богов, был побеждён и предан изгнанию, Ловкач испугался и бежал из дворца, чтобы предупредить отца своего, Властелина камня. Так и случилось, что когда Купилас наконец сошёл с великой горы Ксандос и поспешил в дом Каменного бога, быстроногий Ловкач опередил его.
Горбун не приготовил никакой хитрости себе в помощь, так что когда он достиг главных ворот дома Властелина камня, он нашёл их запертыми и с опущенной решёткой, под охраной множества воинов. Но это не остановило Горбуна. Он крался мимо них по дорогам, известным лишь ему и его прабабке, пока не обнаружил, что стоит перед покоями самого Каменного короля.
Ловкач предупредил отца и только собрался улизнуть, как Горбун поймал его и они начали бороться. Купилас схватил Зосима за горло и не отпускал, хоть Ловкач и превращался то в быка, то в змею, то в сокола – и даже в живое пламя. Наконец он сдался и принял свою обычную форму, моля о пощаде.
– Я пытался спасти твою мать, – скулил Ловкач, – пытался помочь ей сбежать. И я всегда был тебе другом! Когда все остальные отвергли тебя, я говорил в твою защиту. Когда же они вышвырнули тебя, разве я не принял тебя в своём доме и не угощал вином?
Горбун расхохотался.
– Ты хотел получить мою мать – и получил бы, если б она не сбежала. Ты не защищал меня, не принял ничью сторону – ты всегда поступаешь так, чтобы потом заключить союз с победителем. Ты принял меня и угощал вином лишь затем, чтобы опьянить и выведать, как изготовить такие волшебные вещи, как те, что я дал Властителю небес и остальным, но моя рука из слоновой кости защитила меня, сломав чашу, и твой план не удался.
Он поднял Ловкача за горло и отнёс в покои Властелина камня. Горбун всё ещё опасался властителя тёмной земли, но знал, что всё должно завершиться – так или иначе. Властелин камня Керниос не доверял никому, и потому он не стал пить зелья, которое мать Горбуна подала ему. И теперь стоял, приготовясь, в своём наводящем ужас сером доспехе, со своим ужасным копьём, Звездой земли, в руке – в величии своей мощи, в собственном дворце.
Однако было у него и другое оружие, и когда Горбун, прошедший к замку дорогами Пустоты, появился перед ним из ниоткуда, Каменный король выставил это оружие перед собою.
– Вот твоя мать, – изрёк он, – которую ввёл я в свой дом и которая отплатила мне чёрным предательством! И если ты не сдашься мне, связав себя теми же заклятьями Пустоты, которыми ты погубил моих братьев, – Керниос крепко схватил женщину и направил конец копья на её горло, – она умрёт здесь, на твоих глазах!
Горбун не двинулся с места.
– Я был более милосерден к твоим братьям, чем они к моему роду: они не мертвы, а лишь спят в царстве пустоты и холода, как скоро предстоит уснуть и тебе.
Властелин камня расхохотался – как говорят, смех его был подобен ветру среди могил:
– Вечный сон в пустоте? И чем это лучше смерти? Что ж, пусть ты и полагаешь это милостью, тебе я даже такой не окажу! Либо ты убьёшь себя сам, либо твоя мать истечёт кровью – а после я всё равно убью тебя.
Горбун дёрнул вверх Ловкача, всё ещё задыхающегося в цепкой хватке его бронзовой руки:
– А как насчёт твоего сына?
Голос Властелина камня прозвучал недобрым гулом землетрясения:
– У меня было много сыновей. И если я выживу, будет ещё больше. А если нет – что мне до того, кто останется жить после меня? Делай с ним, что хочешь.
Горбун отбросил Ловкача в сторону, и долгое время они с Керниосом стояли, вперившись друг в друга, как два волка над добычей – ни один не желал нападать первым. И тогда мать Горбуна подняла дрожащие руки к острию копья и полоснула себя по горлу – и обливаясь кровью упала наземь.
Властелин камня не промедлил и мига: пока Купилас, застыв, в замешательстве глядел на мать, испускающую дух на полу, господин чёрной земли метнул своё страшное копьё – всё ещё в тёплой крови матери – в сердце её сына. Горбун попытался заставить копьё повиноваться себе, но не смог совладать с ним – Керниос наложил на оружие собственные заклятия. Только и успел он, что отступить в Пустоту. Копьё пролетело мимо и ударило в стену с такой силой, что обрушилось полдворца, а земля окрест вздрогнула и заходила ходуном. Когда Горбун вновь выступил из Пустоты, Керниос напал на него. Долго боролись они, и замок вокруг них разрушился – и сила их была столь велика, а вражда так сильна, что и самая каменная основа под замком была вся разбита и расколота, и пики гор, крепостью возвышавшиеся над домом Властелина камня, упав, обратились в пыль, и земля просела, и воды океана устремились во впадину, так что в конце концов противники оказались на островке посреди вод.
И наконец им удалось схватить друг друга за горло. Каменный король был сильнее, и Купилас только и мог, что вступить на пути тьмы, но Керниос не отпускал – и был втянут следом. Пока они падали сквозь пустоту, Властелин камня всё перегибал спину Горбуна – так, что она уже чуть не ломалась; он не мог ни вздохнуть, ни даже думать – а Властелин камня меж тем выжимал из него жизнь.
– Давай, загляни мне в глаза, – приказал он. – И ты увидишь тьму величественнее, чем любая Пустота может создать или даже вообразить!
Горбун почти поддался на эту уловку – если бы он хоть разок заглянул в глаза Владыке темнейших глубин, то силы покинули бы его и он был бы убит – но вместо этого он отвернул голову и впился зубами в руку Керниоса. От боли тот ослабил хватку, и Купилас умудрился стряхнуть его – и Властелин камня упал в туманную холодную тьму.
Некоторое время Горбун бродил по самым дальним пределам Ничто, потрясённый и сбитый с толку, но в конце концов нашёл дорогу обратно к дому Керниоса, где осталось лежать тело его матери. Он стоял над ней, коленопреклонённый, и обнаружил вдруг, что не может плакать. Вместо этого он дотронулся до места, куда она поцеловала его, а затем наклонился и коснулся губами её холодной щеки.
– Я погубил тех, кто погубил тебя, – произнёс он, обращаясь к её застывшему телу.
Внезапно его пронзила жуткая боль – громадное копьё Керниоса прошило грудь Купиласа насквозь. Шатаясь, он поднялся на ноги. Из теней, в которых до того прятался, выступил Ловкач-Зосим – злодей смеялся и пританцовывал.
– А я погубил тебя! – воскликнул он. – Всем великим, кроме меня, пришёл конец, и я один остался править всем миром с его семижды семью горами и семижды семью морями!
Своею бронзовой рукою и рукою слоновой кости Горбун ухватился за Звезду земли, пронзившую его, – и удивительное оружие вспыхнуло пламенем и обратилось в золу.
– Я не побеждён! – процедил он, превозмогая боль от жуткой раны. – Нет. Ещё нет…
Только тогда, когда пауза уже затянулась настолько, что Баррик обнаружил, что начинает клевать носом, он в конце концов поднял голову.
– Эй, птица! Скарн? Что там было дальше? – его глаза расширились. – Эй, где ты?
Пара мгновений – и почти совершенно чёрная тень, хлопая крыльями, спустилась с вечно серого неба, сжимая в клюве что-то мерзкое и извивающееся.
– Ам, – сказала она, хотя большая часть ножек существа всё ещё свисала по бокам клюва, пиная воздух в бессильном сопротивлении. – Чудесно. Мы зкончим расскз позже. Обнаружили целое гнездо вот этих, мы нашли. На вкус – словно дохлая мышь пржде, чем она слишком раздуется и лопнет. Принести и тебе штучку – другую?
– О, боги, – простонал Баррик, брезгливо отворачиваясь. – Где бы вы ни были – живые, мёртвые или спящие – пожалуйста, дайте мне силу!
Ворон фыркнул, словно услышал глупость.
– Молить о силе недостаточно. Нам, чтобы оставаться сильными, надо есть.
Часть первая. Вуаль
Глава 1Фальшивая корона
«Насколько я смог выяснить, нет ни единой местности на двух континентах или островах в море, где не существовало бы преданий о волшебном народе. Но жили ли они сами когда-то во всех тех местах, или же память о них принесена была людьми, когда они там поселились, того никто сказать не может».
Храмовый колокол звонил, призывая паству к полуденной молитве. Сердце Бриони сжал стыд – она опаздывала уже на час от назначенного времени, большей частью из-за лорда Джино с его – кажется, бесконечными – каверзными вопросами.