Не откладывая дела в долгий я щик, я почапал на ту поляну, где не так давно мне пришлось участвовать в бою. С того времени прошло не менее пяти часов, думаю, Юлия и Ко уже передислоцировались в другое место. Не станут же они до сих пор сидеть около этих дохляков и караулить, когда так ненавистный им толстячок решит туда вернуться.
Как я и предполагал, на поляне кроме двух обезьяньих трупов никого не наблюдалось. И да, сколь-нибудь разделать туши горилл у них ни фига не получилось — мозгов мало, один гонор. А ведь какие-то камушки у них тоже уже должны быть, как я понимаю, время их обитания в Сфере практически совпадает с моим, закончили-то курсы мы в одно время.
Ну, ладно перемывать косточки соперникам, не на базаре. Дело надо делать. Я подошёл к той тушке, которую сжёг изнутри., отделил башку, кисти руки и ступни. Вот просто кулебяка для маньяка! Это ж готовый комбинезон! Внутренности так аккуратно были выжжены полностью, а шкура осталась абсолютно целёхонькой. Я промыл её в ручье неподалёку просушил молнией на скорую руку и напялил в качестве примерки. Немного великоват оказался комбез, пришлось чуточку подкатать штанины и рукава, а так — нормуль, хоть на подиум иди «Модный приговор». Жалко, зеркала здесь нигде нет, а то бы полюбовался сам на себя, красивого.
И в это мгновение я почувствовал импульс защиты моего жилища! Кто-то чужой пытается проникнуть внутрь! Рванул с места «всадником ветра», даже не стал снимать комбез — некогда же. Но как бы я ни спешил, чужаку удалось преодолеть защиту и войти внутрь помещения. Нет, зверюге бы это не удалось, однозначно. Остаются только люди. Причём маги. Юлия и Ко? Вот ведь неуёмные-то мстители…
Когда я, наконец, доскакал до своей поляны, то увидел просто дикую картину… Двое парней (колосса среди них не было) и Юля были связаны крепко по ногам-руками какими-то лианами и висели вверх тормашками среди ветвей деревьев, по одному на каждом, вторая девушка из команды туристов испуганно пряталась за кустами с самого края поляны. Где был эспер, мне оставалось только догадываться…
— Эй, ты, папуас в перьях! Быстро освободи нас, а то я…, а то я…
Это Юля. Её боевой настрой пока ещё не совсем угас.
— Ой, кто-то где-то как будто бы разговаривает… Или мне послышалось? — так и хотелось сейчас дать команду деревьям, чтобы они отпустили пленников. Но ведь дерябнутся о землю и отскребай их потом. — Если вы меня о чём-то просите, то будьте повежливее, а если требуете… то ведь я могу и не выполнять их, требований-то ваших. Не я вас лианами опутывал, не я на деревья подвешивал. Адресуйте требования свои тем, кто с вами поступил так негуманно.
— Ты совсем, что ли, рамсы попутал, колобок безмозглый? — Юлия явно была не в себе.
— А как ваше имя, милое создание? — обратился к спрятавшейся за кустами девушке.
— Ксения.
Девушка встала и протянула мне ладонь. Я пожал ей руку.
— Очень приятно. Семён. Зайцев. Для друзей просто Заяц.
Девушка мило улыбнулась.
— Пожалуйста, освободите моих друзей.
— Я, конечно, попытаюсь уговорить деревья опустить разбойников на землю… Но за результат ручаться не могу.
— То есть… Это не вы наложили заклинание, благодаря которому растения…
— Нет, я не накладывал такого заклинания. Эти деревья, понимаете ли… Они сами принимают решения и поступают так, как им подсказывает их совесть.
— Шутите? Так не бывает!
— Как видите, в этой Сфере бывает ещё и не такое.
— ???
Глаза Ксении стали размером с плошки. Ну да, привираю малось — но с десертные ложки, это факт. Однако надо как-то уговорить своих древесных защитников пощадить пленников. Я подошёл к деревьям, ласково погладил по коре каждое.
— Атос… Портос… Арамис… — вот да, я с некоторых пор стал называть свои деревья по именам. — Спасибо огромное вам за своевременную помощь! Но, я думаю, попытку грабежа вы превосходно предотвратили. А теперь опустили пленников аккуратно на землю. Вы же не станете есть живых людей?
При последних словах Ксения побледнела и даже как будто бы покачнулась:
— Эти деревья… хищники? — прошептала синими губами.
Я кивнул.
В это время ветки со связанными туристами наклонились практически к самой земле, что-то щёлкнуло, ветки распрямились, а грабители-неудачники так и остались лежать на земле со связанными конечностями. Я перерезал путы пленников и отошёл от них на расстояние метра.
Первой вскочила Юля и сразу стала орать:
— Ты ещё поплатишься за это! Маньяк! Да я вернусь и подам на тебя заявление в полицию! Тюремные решётки давно по тебе скучают!
— Ну-ну… Не поняла, значит, ничего…
Тут же ветки стоящего рядом с Юлией дерева наклонились и обвили её. Минута — и девушка вновь связана и вновь болтается вниз головой среди листвы.
Парни, видя такой расклад, оказались более разумными. Они молча кивнули мне в знак благодарности головами и удалились прочь с поляны от греха подальше, не дожидаясь освобождения своей начальницы. Та же больше не возникала — видимо, на этот раз дерево позаботилось о том, чтобы она не могла издавать ненужных звуков.
Мы же с Ксенией присели на деревянные кресла около оборудованного кострища, я воспламенил «молнией» дровишки. Через пять минут вода в котелки над огнём закипела. Тут же рядом, на специально оборудованной полке, у меня находилась заварка для чая и деревянные пиалы. Вместо конфет я предложил девушке засушенные кусочки местных фруктов.
Помешали наслаждаться чаепитием нам всё те же друзья Юлии. Они, как оказалось, никуда не ушли, а так и топтались в кустах рядышком. На каком-то этапе я услышал просьбу, полную отчаяния:
— Семён, извините нас, пожалуйста… Но отпустите Юлию, мы заберём её, и больше вы нас никогда не увидите!
И да, я же не маньяк какой-то. Я внял. Попросил дерево снова отпустить пленницу, но разрезать путы на этот раз не стал. Один из парней взвалил кокон с девушкой себе на плечо и они отвалили в закат. Ксения ушла с ними.
Эх, я уж размечтался… Ну, да так-то оно, пожалуй, будет и лучше — не готов я пока к ответственности за другого человека.
Глава 10. Без меня меня женили
Как и ожидалось, внутри своего жилища я обнаружил эспера, не знаю его имени. Ловушка захлопнулась и вакуумизировалась в тот момент, когда он вломился внутрь с целью обокрасть меня. Если честно, мне было жаль его — тупой просто, повёлся на подначки своей начальницы и любимой в одном флаконе. Так часто бывает: вроде, ради любви совершаешь подвиг, а в результате оказываешься в полном дерь… короче, некрасиво всё получается.
Ну, как бы я тоже не виноват. Я же не тащил его обманом сюда. А неприкосновенность жилища никто не отменял. И забрёл он сюда вовсе не случайно: иллюзия, опять же защита магическая. Но Юлия смогла со всем этим справиться. И ведь хитрая какая: сама не пошла, парня послала. Падла.
Колосса я вытащил и положил к подножию Атоса. Надо бы и Портоса с Арамисом угостить, но мне не хотелось заниматься расчленёнкой. А так всё похоже на несчастный случай. Портосу я пообещал завтра притащить гориллу, а Арамису — что следующая добыча будет полностью его.
Кстати, в мешочке на шее Эспера я нашёл парочку «гранаток». Естественно, забрал их себе — мой трофей, так-то. Честно выстраданный. Мне же теперь ночь не спать, усмирять свой душевный раздрай. Потому что если кто думает, что это так легко — чувствовать себя причастным к убийству человека, то он глубоко ошибается. Это очень тяжело. Даже если это не первый убиенный с твоей помощью подлец. Всё равно тяжело.
Комбез на ночь я стащил с себя и поместил в лоханку с водой. Пусть так полежит, а не то пересохнет и станет жёстким, как латные доспехи рыцарей из древности. По утру обработаю мездру внутри комбеза глицерином, я прихватил с собой немного специально для таких случаев.
От Эдика у мня осталась его бутылочка с настойкой или вытяжкой, уж не помню, как он называл тот напиток. Накапал себе граммулек пятьдесят, хлестанул. Малёхо отпустило, и я уснул.
Утром, разумеется, от эспера ничего уже не осталось. И слава Богу. Потому что лишь только я успел разделаться с обработкой комбеза и облачиться, как ко мне снова заявились гости. На этот раз Юлия вела себя пристойно, не вопила и не обзывалась. Просто стала требовать вернуть ей её Витеньку. Живого или мёртвого.
Я не стал раскрывать всех карт, а просто впустил её внутрь своего жилища и сказал: «Ищи сама». Она обошла все комнаты, заглянула и в шкафы, и под кровать.
— И что ты с ним сделал?
— Я??? Ты же сама видишь, что тут никого нет. И, кстати, из дома есть ещё один выход, — я показал ей выход на утёс, где у меня был оборудован трон. — Может быть, он сбежал через него?
Ну да, знаю, что врать грешно. Но в данном случае мне вовсе не светило признаваться в злодеянии, в котором я как бы и не виноват, и как бы виноват одновременно. Пусть лучше считает своего Витеньку подлецом и трусом, чем оплакивает его гибель и винит себя в ней. Это же она приволокла парня в Сферу, она позвала на грабёж, она же и послала его на верную погибель. Так что я своей ложью даже облегчаю ей дальнейшее существование. Доброе дело, по сути, творю.
Кстати, про туалет. Раньше, когда я ощущал себя здесь этаким одиноким Робинзоном, он мне казался чрезвычайно комфортным. Всё время, когда я им пользовался, вспоминались строчки из детского стишка: «Лучше нет красоты, чем…» Хотя, почему это детского-то? Историю о происхождении этих строчек я слышал по радио.
Якобы ещё в 1785 году Жан Пьер Бланшар и врач-американец Джон Джеффрис испытывали воздушный шар. В какой-то момент их летательный аппарат стал резко идти на снижение. Воздухоплавателям пришлось выбросить практически всё снаряжение, рулевые крылья и даже якоря, затем снять с себя и отправить за борт даже одежду. Но только после того, как они оправились, шар снова стал набирать высоту. И, типа, этот эпизод послужил отправной точкой для сочинения двустишия.
Может быть, конечно, это всё выдумки корреспондентов и редакторов передачи, но вот что слышал — за то и продаю. Правда, меня смущает факт, что сами воздухоплаватели были, вроде бы, французами. С чего бы это им стихи слагать на русском-то? Да и фиг бы с ними, со стихами. Просто теперь, зная, что в любой момент за мной кто-то может наблюдать, я вряд ли смогу чувствовать себя на этом утёсе защищёно и расслаблено.