— Что? Говори.
Антон поднял на неё какой-то блуждающий взгляд.
— Аполлинарий… он совсем не поверил этой Ксении. И боится страшно, что она натворит чего-нибудь, из-за чего совершится непоправимая беда. Этого Семёна он видел, тот не мог стать монстром, каким его описывала деваха та. Аполлинарий же тоже немного менталист.
— И? — Ваську уже начала бесить медлительность товарища.
— Я… Я у него в памяти адрес Ксении выудил. Мне надо её увидеть, чтобы сделать выводы.
— А почему этот Аполлинарий сам ничего не предпринял? Если менталист?
— Он хотел. Но у него ничего не получилось: девка крутая, а у таможенника только восьмой уровень.
— Ага, девка крутая, у таможенника ничего не получилось, а у тебя прям всё так и получится?
— А у меня получится. Потому что у меня магический уровень пятый.
— У тебя пятый??? А не говорил… Вот ведь как, с каждым днём жизнь вокруг всё чудесатее и чудесатее, — Васька обиженно надула губы.
— Это неважно, Вась. Уровни всякие там, говорил-не говорил. Ну да, не говорил. Потому что не хотел, чтобы вы шарахаться от меня стали. Но не в этом суть! Тут вот в чём вся беда… Если эта Ксения фигню такую задумала, чтобы на Семёна охоту власти объявили, то ведь и в самом деле беда может получиться. И я хочу это предотвратить.
— Тебе надо помочь? — Васька даже встала.
Антон внимательно посмотрел в глаза подруги. Помолчал, раздумывая. Потом стал говорить, и было видно, с каким трудом ему даётся каждое слово:
— Я понимаю, что тебе будет сложно на это решиться. Но помочь мне сможешь только ты. Мне надо попасть в башку этой самой Ксении. Но она же меня сразу раскусит! Или элементарно испугается. Я уж думал притвориться, что хочу с ней познакомиться… Так ведь она даже разговаривать со мной не станет. А вот ты — совсем другое дело. Ты — артистка! У тебя получится с ней поговорить.
— Но я же не менталистка. Может быть, лучше пусть Роза попробует?
— Роза? Нет, этот варик заведомо провальный. Во-первых, девятка. Во-вторых, она слишком прямолинейна. И не умеет импровизировать.
— Хорошо, ну, ладно. Найду я по адресу эту самую Ксению. И что дальше? Подойду к ней и скажу: «Ты правду про Семёна говоришь или врёшь, как сивый мерин?»
— Нет, — Антон даже заулыбался, заметив, что Васька почти готова помочь в реализации его идеи. — Ты можешь говорить с ней о чём угодно, хоть о погоде. Главное, чтобы беседа ваша продлилась хотя бы минут десять. А я за это время успею у неё в башке найти компромат и…
— А ты-то каким тут боком? — Васька, кажется, начала догадываться о чём-то, и это что-то ей не очень нравилось.
— Ну да, Вась… Я на тебя настроюсь… И через тебя уже зайду в мысли этой собирательницы камней.
— То есть ты… всё это время… будешь в моей башке сидеть? Как блоха в шляпе? А потом перепрыгнешь с меня в башку этой Ксюши?
Антон засмеялся, потом, немного успокоившись, кивнул:
— Ну да, примерно так и получается. Нам надо ей помешать, понимаешь!
— Понимаю, — Васька встала. — Диктуй адрес.
… Когда Васька вернулась, был уже вечер. Она, даже не заглядывая в свою комнату, сразу же пошла к Антону.
— Ну, как? Вышло?
Антон сидел, нахмурившись:
— Нет.
— Как, совсем ничего??? А говорил «Пятый уровень! Всё получится!» — девушка даже со злости пинула ножку стула.
— Вась, ты молодец. И мне удалось в мысли этой Ксении залезть. Но вот что-то там перенастроить — это фигушки. Знаешь, она такая… отбитая на всю башку!
Василиса села, расстроенная и опустошённая. А ведь она так старалась! Попёрлась к этой дуре. Устроила ей выволочку, изобразила из себя ревнивую дурочку, которая считает Ксюху разлучницей, пытающейся соблазнить её кавалера. Избитый сюжет. Но пришлось пострадать: клок волос Васьки остался в руках у этой девахи. Зато какой она ей оставила на память прекрасный фингал!
Нет, конечно, можно было бы иначе построить общение. Но вот как-то так оказалось для Васьки проще. А изобретать велосипед она не любила.
— Но ты не расстраивайся. Я успел у неё узнать, где обитает этот Семён. Если уж с этого конца у нас не вышло, зайдём с другого, так ведь?
— Ну вот, я же чувствовала, что ты найдёшь выход! Молоток ты, Тоха!
Васька ткнула друга в плечо кулачком и пошла отдыхать в свой номер, довольная и успокоенная.
Глава 22. А вот и первая встреча «трубочистов» с монстрами
Я сидел и думал: почему все так превозносят словосочетание «отчий дом»? И в песнях, и в фильмах, и в книгах. Что в нём такого, в этом доме, чтобы, услышав что-то про то жилище, где прошли не самые лучшие годы жизни, человек умилялся и растекался, как варенье по столешнице?
Мне вот совсем не хочется возвращаться туда. Не в смысле, на хату, которую снимали мои предки в последнее время, а даже в ту квартиру дедову, где мы жили все вместе, пока я был малышом. Не, раньше, до жизни в Сфере, я иногда вспоминал с ностальгией, как было здорово у деда, игрушки свои старые, стол, на котором я цветными фломастерами нарисовал свою первую эротическую картинку. Первую — потому что была ещё и вторая, и третья. А вот почему эротическую — тут и я теряюсь в догадках.
На самом деле я рисовал с натуры игрушку, крокодила, который был почему-то розовым и с лапками-коротульками, напоминающими скорее какие-то шишечки, чем конечности. Резиновая рептилия заполнялась водой через рот, там у неё было отверстие — опустишь её в ванну, нажмёшь на брюхо, а потом вынимаешь. Пасть зверюги была закрыта, губы (ну, а как по-другому это назвать?) вытянуты вперёд, как для поцелуя. И даже края вокруг отверстия были выпуклыми, как губы у людей. И когда потом нажимаешь на этого крокозябра — из него струёй брызгает вода. Вот этот момент я и пытался изобразить.
Ну, всем же понятно: про эротику тогда я вовсе даже ещё и не помышлял — мне и было-то об ту пору то ли три года, то ли четыре. А уж что в моём рисунке увидели мои предки — это полностью их проблема. Только вздрючили они меня тогда знатно… И это был первый случай, который заставил меня понять: мир может быть жесток и несправедлив. А родители и вообще взрослые, увы, не всегда правы.
Короче, особой ностальгии по детству я не испытывал. И к выражению «отчий дом» у меня сложилось отношение, идущее вразрез с общепринятым. А вот это своё жилище, сотворённое собственноручно, хотя и не без помощи магии, я искренне любил. Тут мне было по-настоящему уютно, спокойно и комфортно.
Если бы не эти менквы, я бы совсем не парился. Но их соседство меня напрягало. Просто до жути! И я не знал, как их можно победить. Зоогипноз их не берёт, и это фигово. Башка у них непробиваема, хотя от удара булыжником монстр и выпал из реала. Но ведь очухался!
Я стал в памяти выковыривать всё, что знал о менквах. Вроде, у них обязательно должно быть одно хотя бы слабое место, как у Ахиллеса пята. Но знать бы, какое… А как это можно узнать? И в брошюрке о них ни слова. Совсем спаржово всё вырисовывается… Но пока я не узнаю, где у менкв находятся те самые уязвимые места — а у каждой особи оно может быть своё, — мне связываться с ними не резон.
В башку к этим чудищам не влезешь. Стопэ! А кто сказал, что не влезешь? Гипноз — да, не работает. А вот если попробовать настроиться на их волну? Сложно, это так. Тут же время надо. Но можно же их выследить и из засады попытаться зайти в их мысли? А это идея…
Интерлюдия
Рано утром Антон всех сам поднял и велел собраться в его комнате. Причём сделал он это, не выходя из комнаты. Телепатически. Заспанные, неумытые, злые «трубочисты» сидели и клевали носом, не понимая, почему они вдруг поднялись с постелей и припёрлись в комнату Тохи.
— Ребзя, нам надо поспешить. Эта Ксения на Семёна имеет зуб. И сейчас в её планах его подставить так, чтобы вот совсем парня урыть. Сегодня она должна была бы встретиться с представителем министерства по борьбе с монстрами, чтобы утопить Семёна в дерьме. По её расчётам тут же в Сферу будет выслан отряд омоновцев, состоящий из самых сильных магов с тем, чтобы они нашли по координатам Зайцева и попросту его уничтожили.
«Трубочисты» стали потихоньку просыпаться.
— И что мы можем сделать? — спросил Денис.
— Васькиными усилиями Ксения сегодня ни с кем не встретится, — Тоха хрюкнул, пытаясь сдержать смешок.
— Почему не встретится? А что я такого сделала? — Василиса уставилась на Тончика.
— Во-первых, сломала ей нос. Твой удар оказался достаточно эффективным. Простой фингал она убрала бы за час, а перелом требует более длительного лечения. Как минимум сутки.
— Слома-а-ала? Да я же так, слегонца её и приложила-то, — смутилась девушка.
Парни дружно заржали. Васькино «слегонца» испытали практически все «трубочисты». Ну да, мужское же и им было не чуждо… Но девушка каждому, решившему преступить черту, однозначно дала понять, что дружба — превыше всего, и размениваться на всякие бессмысленные телодвижения она не намерена. Уступишь одному, и как после всего этого дружить? Да никак! Так она, по крайней мере, считала. И доступными ей методами донесла эту мысль до товарищей. Просто и понятно.
— В общем, Ксения сегодня из дома не выйдет. Да она особо и не спешит — откуда ей знать, что мы всё уже просчитали? И поэтому нам надо успеть добраться до Семёна первыми, пока ни она, ни омоновцы не доберутся туда, — Антон говорил чётко, видимо, всё хорошенько обдумал за ночь.
— А как мы его найдём? Зайцева этого? Сфера же большая, — это уже Вадим спросил.
— А! Это просто. Я у неё в башке нашёл инфу с координатами нахождения жилища мага.
— Тогда выходим, — скомандовала Василиса.
Все разом встали и пошли собираться. Через полчаса в таможне были оформлены все бумажки, потом в наблюдательном пункте какая-то смазливенькая девушка выдала им брошюрки с нарисованными изображениями монстров и краткими их описаниями, тоже внесла какие-то записи в свои журналы, сунула каждому по бумажке взамен документов — их она спрятала в свой сейф — и просканировала рюкзаки.