В этот момент Васька сделала второй выстрел, уже в сторону самки. Та успела отвернуться, стрела ударилась ей в спину, но жёсткая кожа оттолкнула её, хотя шерсть успела-таки запачкаться. Сколопендры устремились к ней. Менква ринулась со скоростью кометы в чащу, грозно вопя и ломая деревья и кусты на своём пути.
— Интересно дедка чешет, — пробормотал я. — Щёткой лысину дерёт…
— Да уж. Наша Васька хитра на выдумки. Раствор-то мы легко сделали, но сколопендрята тут же на корню сжирали губки. Вот Василиса и предложила сделать капсулу, которая легко бы разрывалась от удара, — Вадим улыбался довольно. — Я из деревьев добыл смолу, растянул в плёнку, упаковал в неё пропитанные составом губки. На свету смола подсохла, и снаряды получилось закрепить на кончики стрел.
Я посмотрел на девушку. Та была бледна, но держалась. Крепкая девчонка. Уважаю.
— И вообще вы все молодцы, ребята! Спасибо вам… Если бы не вы…
Скалки-мочалки, я, кажется, собираюсь тут мокроту развести? Не хватало ещё только этого!
— Ладно, бро, мы поняли тебя! — Антон хлопнул меня по плечу. — Ты, кстати, тоже молоток. Только тебе к отцу надо — он совсем плох. Я кое-что там подлечил, но надо бы ещё поработать. А мы пока оставшихся вояк соберём. Менквы их здорово покоцали.
Я кивнул и пошёл в дом.
_________
Лагунда* — так называют в Азербайджане «болгарку», инструмент, которым режут и шлифуют металлические детали.
Жонкилия** — разновидность нарцисса.
Мощаги*** — молодцы (молодёжный слег).
Глава 25. "Меерэтихь его знает, что там нас ждёт"
Отец лежал в моей спальне на моём топчане. Выглядел он получше: синяки и ссадины практически исчезли. А вот рука ещё нуждалась в лечении. Этим я и занялся. Минут десять манипуляций с «апельсинчиками» — опухоль и синюшность сошли.
Я решил сделать перерыв — отец устал, да и я тоже. Магия — дело такое, камни камнями, но и человеческое участие скидывать со счетов нельзя.
— Ты голоден? — спросил отца.
Тот кивнул и бросил на меня какой-то затравленный взгляд.
— Бать, всё хорошо. Страшное позади. Менква больше нет, жаль, самка сбежала. От омоновцев осталось человек восемь. Не думаю, что они сейчас так же воинственно настроены, как тогда, когда требовали от меня сдаться.
— Вы их отпустите на Землю?
— Конечно. А зачем они нам тут нужны?
— Не отдавай им меня… — отец посмотрел на меня жалобно, как ребёнок, которого собираются сдать в детский дом.
— Это только тебе самому решать: с ними идти или здесь остаться. Кстати, они и не подозревают, что ты жив. Думаю, даже спрашивать про тебя не будут.
— Ну, и ладно, — батя вздохнул облегчённо. — Правда, я ничего не умею. Магия и я — по разные стороны баррикад. Мешать вам тут, наверное, буду…
— Разберёмся, — я уже вытащил вяленую ногу львобуйвола, отрезал кусок и протянул его отцу. — Хлеба, прости, нема. Но вот фрукты есть, — поставил на тумбочку плошку с плодами, по вкусу напоминающими наши помидоры, только не такие сочные, а более мясистые. И цвет у них был не красный, и даже не жёлтый, а густо-белый с чуть голубоватым отливом.
— Помнишь, ты налил в ведро с белилами чернил? Тогда они тоже стали такими же по цвету…
— Помню, конечно. Ты тогда… — я сглотнул. — Обещал меня сначала выпороть, а потом, когда я не среагировал, как тебе показалось, сказал, что сдашь меня в детский дом. А я на самом деле уже и ремня испугался так, что чуть в штаны не наложил. А уж детского дома… Взвыл, как белуга.
— Ты прости меня, сынок… Родителями же быть нигде не учат. Но верь, что мы с мамой желали тебе только хорошего.
— Да я верю. Что было — то прошло. Поправляйся давай.
Он кивнул и замолчал, хотя я видел, что у него много накопилось и сказать хотелось ещё что-то. По тому, как отец стал жадно уплетать еду, я понял — его ещё и голодом морили эту твари. Слёзы навернулись на глаза… Что-то я стал сентиментальным. Ладно, надо с этим завязывать. Я встал и вышел из дома.
На поляне лежали те, у которых были разодраны животы. Кровотечение им ребята остановили, даже раны более или менее затянулись благодаря их стараниям. Но вставать они всё-таки ещё не могли, хотя стонать и просить помощи перестали. Те, которых сняли с деревьев, стояли со связанными за спиной руками, опустив головы.
Я сначала подлечил лежачих. После моих манипуляций с камушками те смогли принять вертикальное положение без посторонней помощи. Парни тут же связали им руки. Молодцы. Правильно сделали. Кто знает, что у них на уме, пришли-то они за моей жизнью.
— Сейчас мы вас отпустим. И вы вернётесь на Землю и расскажете, что Семён Семёнович Зайцев никакой не маньяк-убийца, а нормальный поц. Справедливый. Сражается с монстрами, даже вон гно… — я вовремя себя одёрнул.
Нет, про гномов им пока знать вовсе не надо.
Антон был поглощён тем, что, видимо, копошился в башках у наших пленников.
— Что там? — поинтересовался я у товарища.
— Вроде ничего криминального не замышляют. Трусят только сильно. Боятся встретиться с менквой, — прошептал Антон.
— Что-то припозднилось у них чувство самосохранения, — хмыкнул я в ответ. — А как храбрились, как храбрились!
Тут вдали я заметил стаю огромных летающих ящеров. Они только что приземлились на поляну за рекой. Далековато, конечно… Но попытка — не пытка? Я включил зоогипноз. Выбрал самого крупного ящера, по моим подсчётам, он в стае был главарём.
Не сразу, но мне удалось на него воздействовать. Птеродактиль с клювом пеликана взмыл в воздух и полетел к нам. Остальные последовали за ним. Когда стая оказалась на поляне перед моим лагерем, я сумел загипнотизировать всех птицеящеров.
— Выходим и рассаживаемся на спинах этих милых птах.
Пленники загомонили. Подумали, что я хочу их скормить монстрам.
— Не ссыте, вояки. Они вас не тронут. Перенесут подальше только, чтобы вы с менквой не встретились. Оружие своё не забудьте забрать. Кроме менкв тут и другие монстры встречаются. С птеродактилями не связывайтесь. Просто, как только они приземлятся, слезайте и идите к выходу из портала. Если попытаетесь с ними вступить в бой, мой зоогипноз работать перестанет. Они растерзают вас, как Мурка коробку от пиццы.
Храбрецы-воины дрожали и почему-то никак не хотели лететь на ящерах. Один даже попытался броситься с мольбой на колени, чтобы мы сами проводили их, а не скармливали этим тварям.
— Вернётесь на Землю — профессию смените. Таким трусам и подлецам не дело держать в руках оружие. Пшли вон!
Я снял кольцевую защиту, а парни стали выталкивать пленников наружу из лагеря. Те упирались изо всех сил. И тут из кустов выскочил мой Тузик. Нда, Тузика-то вояки ещё не видели! А он стал уже громадным вараном, покрупнее самого большего земного аллигатора! Так что Тузик только щёлкнул пастью, только ощерил свои громадные зубищи, как все самые храбрые воины ОМОНа, сильнейшие, между прочим, маги, мгновенно оказались на поляне рядом с мирно пасущимися птеродактилями — крылатые ящеры показались воякам менее страшными, чем мой Тузик.
Денис скомандовал верёвкам, сплетённым из лиан — те развязались. Через минуту стая птеродактилей со всадниками на спинах взмыла ввысь.
— Не заблудятся? — спросил Вадим.
— Это их проблемы, — мне было в самом деле тридесято, что там станется с этими подонками, которые чуть не лишили жизни меня и моего батю.
— Так-то да, — пожал плечами литомаг. — Только хотелось бы, чтобы на Земле узнали правду. А то зашлют сюда новых омоновцев, да в ещё большем количестве.
— А где девчата?
Я вдруг вспомнил, что давно не видел ни Ваську, ни Розу.
— Василиса занимается со сколопендрами. Они все уже вернулись. Решила их устроить на берегу. Тузик как раз ей помогал — пещеру им рыл. А Роза… Вот её я тоже что-то давно не видел, — Вадим стал озираться в поисках девушки. Потом задумался, уставившись на вход в моё жилище. — Знаешь, твой дом мне сказал, что она… улетела с Ксенией!
Так вот почему эта Роза мне показалась такой задумчивой, когда сидела на поляне с чашкой чая! Она просто тогда ментально общалась с Ксюхой.
— А куда улетели девахи, дом случайно не знает?
— Нет. Но предполагает, что Ксения заманила её к какому-то… Йэшпаралю. Его замок отсюда далековато, на границе Сферы Обручева с другим порталом. Описать монстра твой дом не может — никто не знает, как он выглядит, какими способностями обладает, какие цели преследует. Но все его боятся. Он страшнее менкв в миллион раз.
— Прям так уж и в миллион… Дом что, знает значение слова «миллион»? Математик, скалки-мочалки…
— Я считаю, нам надо двигаться в направлении замка этого великого и ужасного Гудвина. То есть Йэшпараля, — Антон попытался пошутить, но у него это плохо получилось. Тревога не давала ему возможности быть весёлым. — Да и, сдаётся мне, эти подонки не скажут начальству своему всю правду. Наврут. И сюда однозначно скоро явится другой отряд, покруче первого. Так что уходить нам всё-таки надо — это как яйцо в смятку на завтрак.
Я молча стоял и смотрел на свой дом, который мне стал за это время по-настоящему родным. Вдруг я почувствовал, как на плечо мне легла рука:
— Ты не переживай, мы построим новый дом. Не хуже этого. Тем более нам надо жилище теперь побольше метражом, не так ли? Да и гномов где-то придётся размещать. И сколопендр твоих с Тузиком и Муркой.
Я посмотрел в глаза Вадиму. В них было участие, сопереживание, что ли. Короче, ребятам надо идти спасать свою Розу — это ясно. Но они не хотят бросать меня здесь. Да и в создавшихся условиях я без них не смогу противостоять отряду ОМОНа, ежели таковой сюда явится задерживать меня либо убивать. Надо идти.
Я опустил глаза вниз и… увидел кучку гномов. Те стояли, грустные и расстроенные. Подумали, бедолаги, что я их хочу бросить?
Вдруг главарь лилипутов вышел вперёд и положил мне под ноги «фиолетку». Следом стали выходить и другие гномы, складывать в кучку «баклажанчики» и возвращаться к своим.