Так, стоп, я не совсем верно рассуждаю. Ведь сейчас все же другие времена и нравы, да и не христианин я, у которых запрет на многоженство. Я свободно могу на ней жениться, а когда будет необходимо, взять в жены другую девушку. Здесь это воспринимается нормально, относительно, конечно. Вон у отца три жены, и ничего страшного, а у Владимира вроде был целый гарем, пока он не принял христианство. Так что можно и жениться. А что, девушка она хорошая, в моем вкусе, опять же, и сына мне родила, да и я ей небезразличен.
Опять же, если потом буду «свататься» к особе из хорошего рода, её родичи могут посчитать это уроном себе и отказать. Да и не каждая пойдет второй женой, тем более после бывшей холопки. М-да уж, ситуация. В конце концов, можно и так жить, никто слова не скажет.
Да и опять, если все получится, у меня будет свой город, а то и княжество, что случится после моей смерти? Я, увы, не вечен и прекрасно это понимаю, дети от разных матерей просто могут все погубить, разорвав доставшее. Вон далеко ходить не надо, да и родные братья за власть еще как дерутся и льют родную кровь.
Голова начала пухнуть от различных вариантов и как это все может обернуться.
Так что я облокотился о дерево и попытался выкинуть все из головы, перестав себя накручивать. Прадед вышел из храма спустя два часа в своем белом жреческом одеянии. Ожидая его, я чуть не закемарил и боролся со сном из последних сил.
— О, Яромир, а ты чего здесь? — приподняв бровь, поинтересовался прадед. — Али от Венетия сбежал, — хмыкнул он. — На самом деле хорошо, что ты его заберешь, не к месту он тут. Только жаль, горячие камни делать мне не будет, придется опять баньку топить.
— Маг, даже такой говорливый, как он, всегда пригодится, а здесь тебя ждал, поговорить хотел.
— Так что в храм не зашел тогда?
— Триглав, — просто пожал я плечами. Ведь именно здесь он мне выдал свои указания, хоть в Щецине он и не появился, но рисковать мне не хотелось, являясь пред очи его статуи.
Родич лишь хмыкнул.
— Я насчет Божены и моего сына узнать хочу. Ты же знал, что она родила мне сына, отчего её не забрал? Отчего мой сын родился холопом? — серьезно спросил я. В моем тоне проскакивали нотки гнева и негодования.
— Ты тон-то сбавь, рано тебе голос на меня повышать. А то, что она родила, тут ты прав, знал и предполагал, что ты отец мальца, но и не ведал точно. А что не забрал, так это твое семя, твой сын, тебе и решать. Может, ты его и не признал бы, откель мне знать, — просто пожал плечами прадед.
Я же нахмурился. Он вроде и прав, что мне решать, признавать его или нет, я мог и отказаться, и мимо пройти. Она холопка, а я свободный и из уважаемого рода. Мало ли таких байстрюков по земле бегает. Только это не по мне было.
— Мой сын, — сурово произнес я.
— Вот и славно, раз твой сын, — просто кивнул прадед.
М-да.
— А ежели бы я не вернулся, в земле бы лежать остался. Он так и был бы холопом у Возгаря?
— Ну-у, — задумчиво протянул прадед, — через годины две взглянул бы я на мальца. Да и забрал бы у Возгаря и в род бы взял.
— И то хорошо, — со вздохом сказал я. — Они у тебя пока поживут, а после я их с собой в Новгород заберу.
— Добре, ты к своему, как там его? — И дед задумался, вспоминая имя. — К Кристу иди, и подарки подберите соответствующие. Завтра с утра к Велераду пойдем.
— Хорошо, — кивнул я. Желание разговаривать с прадедом дальше у меня пропало. Все-таки сын холопом родился, и это мне не нравилось.
Выйдя из леса, прадед отправился на подворье, а я к ладье. Где среди имеющегося товара я подобрал вещи, которые будут подарки от Криста моей семье.
А ночь я провел в ласковых и страстных объятьях Божены.
С утра навьючили лошадь подарками, а я захватил еще двоих людей для солидности. Оставив Криста на подворье деда. О нем же будет разговор и его будем сватать, так что с нами делать ему нечего. И когда мы покидали подворье Рознега, он смотрел на меня умоляющим взглядом, полным надежды.
Подойдя к отчему дому, мы вошли в ворота. Своим людям я приказал ждать у входа. Сами же прошли к летнему очагу, возле которого что-то готовили Смиляна и Неждана.
— Здравы будьте, — произнес прадед и кивнул женщинам. — Велерад где? Кличь его сюда.
Женщины поклонились прадеду и поприветствовали его. Смиляна шикнула на Неждану, и та унеслась куда-то в сторону холопской.
Спустя минуту появился и отец, который шел быстрым шагом, а следом за ним бежала Неждана, пытаясь поспевать.
— Здрав будь, отец, — поднялся я из-за стола.
— Здрав, Рознег, и ты здрав, сын, — кивнул нам отец и уселся напротив нас.
— Смиляна, присаживайся, — проговорил Рознег, — а ты поди погуляй, — обратился он к Неждане.
Та помедлила, и уже отцу пришлось на нее сурово взглянуть. И лишь тогда она ушла.
На что прадед цыкнул и покачал головой с неудовольствием.
А прадед оставил Смиляну, понятно, она все же мать Весты.
— Что-то случилось, Рознег? — заговорил отец.
— Кхе, случилось, а как же, — с хитринкой проговорил прадед. — Дочь у вас выросла, и красавица, и умница, и рукодельница. Замуж ей пора, пока в девках не засиделась.
Отец аж воздухом подавился и закашлялся, а Смиляна с удивлением смотрела на нас.
— А ты, поди, и жениха нашел? — справившись с собой, проговорил отец.
— А то как же, — Рознег начал поглаживать бороду. — Яромир, неси подарки.
А я уже метнулся в сторону навьюченной лошади и принялся снимать приготовленные подарки.
И когда вернулся, отец сидел мрачнее тучи, а Смиляна сжимала губы.
Видимо, прадед уже сказал, кто жених.
Я начал выкладывать отрезы шелка на стол, немного украшений и кошелек, в котором болталось с пятнадцать золотых.
— Не пущу за холопа, — с криком подорвалась из-за стола Смиляна.
— Цыц, женщина, не тебе решать, — и отец со всего маху зарядил кулаком по столу.
Смиляна раскраснелась, и было видно, что она явно хочет высказаться. Но взгляды отца и Рознега не обещали ей ничего хорошего.
— Отчего он, родич? — нерадостно спросил отец. — Он же голь, ты на что Весту обрекаешь?
— Яромир, ответствуй, отец спрашивает, — произнес Рознег. И на меня тут же уставились отец и Смиляна.
— Гхм. Они любы друг другу. Он ведь тогда не пожалел себя, когда сестру от волка спас. Отдавать ее в чужой род толку нам немного, в данный момент у нас все есть, а в случае чего нас здесь поддержат, — последний тезис был сомнительный, и породниться с другим родом было бы не лишним, и отец, и прадед это прекрасно понимали. — Я же сейчас укрепляюсь в Новгороде, где у Криста будет свое подворье. И сестра ни в чем не будет нуждаться, и в обиду я ее не дам. Крист войдет уже в наш род, и я смогу доверять ему как родичу, что немало.
— Хм, — задумался отец над моими словами. Молчал он, молчал я и молчал прадед. Лишь изредка всхлипывала Смиляна, нарушая тишину.
— За то, что ее спас, он и получил свободу. Неужто ты без него не сможешь и ради этого стоит отдавать ему Весту в жены? — недовольно спросил отец.
Дальше уже пошел более конструктивный диалог, и вместе с прадедом нам все же удалось склонить отца к согласию. Хотя Рознег мог бы и приказать как старший в роду, и отец бы подчинился, но навсегда бы это запомнил. И семейные отношения дали бы трещину в будущем. А вот так не чувствовал себя оскорбленным и обиженным.
Хотя Смиляна всячески показывала, что не согласна, и вообще, бывший холоп нам не ровня, чтобы отдавать Весту за него. Но кто бы ее спрашивал.
Разные мелочи и организационные моменты мы обсуждали до самой ночи. И сошлись на том, что всем займется отец, так как у Криста нет родичей.
Переночевав у отца, мы вернулись обратно, где нас дожидался Крист, не находя себе места. Он нас ждал возле ворот града, вглядываясь в лесную дорогу, по которой мы двигались.
— Ну-у? — дрожащим голосом спросил он.
— Не нукай, не запряг, — со смешком произнес прадед. — Что дрожишь как осенний лист под ветром? Свадьба скоро у тебя.
— А? — с вопросом уставился он на меня.
Я лишь со смешком кивнул.
— Яромир, Рознег, благодарю, — и он бухнулся на колени.
— Ты вставай давай, негоже нашему роду на коленях стоять, и тебе негоже, если станешь родичем, — сурово взглянул на него Рознег.
— Мы завтра в Волин отправляемся, ты с нами пойдешь, свадебные браслеты тебе надо сделать к тому времени, как вернемся, — уже проговорил я Кристу, у которого был пришибленный вид.
— Сделаю, — кивнул он с мечтательной улыбкой.
— К Мирославе подойди, она выдаст тебе кожи, как раз успеешь сделать, — с улыбкой произнес Рознег.
Переночевав, с утра мы вышли в море и двинулись в Волин. Рознег отправился со мной.
По пути Крист каждый вечер мастерил свадебные браслеты.
А возле Волина на причале стояли сотни ладей и других суденышек. Найдя свободное место, мы причалили, и к нам сразу поспешила пятерка стражей, одетых в кольчуги и вооруженных копьями.
— Торговать? — раздался вопрос от одного из них, который вышел вперед.
— Да.
— Тогда десятину надобно уплатить, — и он кивнул на товар, что был в ладье. — Платить монетой будешь али товаром?
— Товаром, — недолго думая ответил я. Неизвестно, за сколько продам, а стоять и подсчитывать стоимость товара вместе со стражами не хотелось.
Он кивнул и свистнул, и к нам поспешили пару мужичков. Которые, видимо, были местными грузчиками.
Под взглядом стражи я передал им десятую часть от товара. И, кивнув, он протянул мне деревянный медальон, на котором была вырезана ладья и какие-то непонятные мне знаки.
— Это что? — с удивлением спросил я у него.
— Знак, что ты оплатил десятину и можешь торговать, — спокойно ответил он.
Я лишь кивнул, а после помог спуститься Рознегу и, захватив с собой Криста и двои своих людей, которые надели брони и вооружились, направился к моему дядьке Зорену, что был в помощниках у купца. На ладье главным оставил Прокопа.