Я быстро облизнула губы и вновь посмотрела Атису прямо в глаза:
– У тебя будут проблемы, если нас обнаружат вместе.
Принц усмехнулся, пожал плечами. Вид у него сейчас был крайне озорной, будто он собирался совершить шалость, которая не придется по душе няньке в лице Абантеса, но потешит самолюбие самого Атиса.
В оригинале принц тоже не слушался старого воина, и даже несколько раз сбегал поохотиться или сделать вылазку в город. Тогда Атис и Абантес остались только вдвоем, и у них не было возможности достать в лесу припасы и одежду, да и охота отнимала немало сил и времени. Капитану приходилось мародерствовать в небольших селениях крестьян и нападать на одиноких путников, чтобы поживиться их добром. Атис хотел принимать в этом участие, потому что чувствовал себя обузой.
– Я заберу? – с напускной учтивостью спросил принц, указывая на миску.
Я кивнула и сделала приглашающий жест рукой. Мол, бери, конечно, такого добра мне приносят навалом, не жалко. Атис разрядил арбалет, взял его за древко и болт подсунул под ладонь. Он поднялся, насколько это было возможно, забрал мою «еду» и выскользнул наружу, пообещав скоро вернуться. Сердце чудовища болезненно сжалось, а тело рефлекторно дернулось за ним.
Стоило ли говорить, что всю ночь я просидела в раздумьях, вспоминая эту короткую встречу? Атис оказался не совсем таким, как я его себе представляла. Живая мимика, неповторимый язык тела, свойственный, разве что только аристократам. Все в нем выдавало человека властного, привыкшего подчинять. Подобных ему я еще не встречала, а окружающая его аура силы и превосходства вызывала во мне невольное восхищение.
Мысли о принце неожиданно заставили меня озаботиться собственной внешностью. Я несколько недель не мылась и выглядела сейчас, наверное, весьма колоритно. И одежда уже не первой свежести, и волосы растрепаны, лежат как попало, утратив свой прекрасный блеск. Само тело Элфры осунулось и истощилось. Кожа рук грязная, и, я так думаю, лица это тоже касается.
Воду мне приносили ежедневно, но ее хватало только на то, чтобы утолить жажду в течение одного дня. Даже реши я умыться, этой порции все равно бы было недостаточно, чтобы хоть немного привести себя в порядок. И уж точно местные ублюдки не вызывали желания прихорашиваться.
Но вот пришел Атис, мы немного поговорили, и я уже размышляю о том, что предстала перед ним не в лучшем свете. Самой от себя смешно. Оборвав все роящиеся в голове мысли на этой невеселой ноте, я прикрыла глаза, подтянула ноги к груди, и, обхватив их руками, уткнулась лбом в колени.
Глава 7
На следующее утро ко мне пришел Абантес. Он выглядел крайне помято, видимо, ночью плохо спал. Я почти уверена, что накануне у него состоялся разговор с Атисом. И так как принц все еще мягкий сердцем мальчишка, могу представить, как яро он возмущался по поводу моего содержания. А закаленный в суровых условиях и кровопролитных сражениях воин был непреклонен ко всем доводам будущего короля. Оба наверняка вымотали друг друга завязавшимся диалогом, который каждому дал немало пищи для размышлений.
Забавы ради в мыслях я нарисовала картинку того, как герой в середине спора вываливает те потроха капитану на голову. Конечно, такого никогда не будет, Атис уважает своего наставника. Но пофантазировать на эту тему мне никто не запрещал. Я почти чувствовала удовлетворение от представшей перед глазами картины.
Я знала, почему пришел Абантес и какие угрозы он собирался использовать для новой попытки запугать. Вот только капитан выбрал крайне неудачное время для визита. Уже которую ночь подряд я не могла расслабиться из-за постоянного чувства голода. Тело Элфры не давало ни минуты покоя, требуя немедленно отправиться на охоту и чем-нибудь поживиться.
Но если с физическими муками я пока еще худо-бедно справлялась, то моральные причиняли немало страданий. После встречи с Атисом я ощущала себя грязной дворнягой, которую приласкали, но так и не взяли в дом.
Я окончательно упала духом. И это неожиданное появление Абантеса после нескольких недель безразличного отсутствия, было крайне некстати. Он и до пробуждения Атиса не радовал меня своим обществом, а потом и подавно исчез. И теперь, когда у меня появилась отличная возможность высказать все, что думаю, я собиралась воспользоваться ею по полной.
Капитан откинул край полотна с клетки. Свежий лесной воздух, наполненный ароматами пожухлой травы и увядших осенних листьев, ворвался в мои легкие, а глаза непроизвольно расширились, восхищаясь открывшимся видом. Как же изменился пейзаж с момента моего заточения! И если раньше я только благодаря сюжету знала, какое в этом мире время года, то теперь отчетливо понимала, что наступила осень. Деревья и кусты стояли полуголые, а опавшие золотым ковром листья полностью скрывали землю.
Вчера я обратила внимание, что Атис был одет тепло, но списала это на непогоду. Однако и Абантес сегодня тоже утеплился, даже перчатки надел. А раз днем стало довольно холодно, значит, дело шло к поздней осени. А там и зима не за горами.
Из оригинала я помнила, что герою и его верному подданному зимовка далась очень нелегко, они оба были на грани смерти. Возможности воспользоваться тайными убежищами королевской семьи у них не было – все до единого рассекретил предатель. Беглецам, чтобы пережить зиму, пришлось броситься на поиски укромного местечка.
Суровые февральские морозы Атис и Абантес переждали в лесном домике, имея небольшое количество припасов. У охотников из близлежащего поселения была очень своеобразная традиция: они всегда оставляли провиант, чтобы пришлый товарищ какое-то время не беспокоился о пропитании. Это было чуть ли не единственное удачное стечение обстоятельств за весь первый том романа.
Абантес знал, что жилищем пользовались, но все равно принял решение его занять. А позже убил вернувшихся в разное время охотников, присвоив их добычу. Ценой чужих жизней эти двое сумели спастись.
Но теперь, когда предательство было предотвращено, повстанцы могли смело обосноваться на зиму в одном из таких тайных мест. Туда, скорее всего, они сейчас и направляются вместе со мной.
Разорвав цепочку размышлений, я смело посмотрела на Абантеса. Голод уже давно стал моим круглосуточным спутником. А потому я даже не удивилась, поймав себя на мысли, что примеряюсь к разделяющему нас расстоянию. И острый укол разочарования проткнул сердце, когда стало понятно, что я до него не достану – слишком далеко он стоял. Такая предусмотрительность вызвала неожиданную вспышку злости, которая подбросила дров в уже пылающий на полную мощь костер гнева.
– Ты нарушила приказ, – начал Абантес, насупив кустистые брови.
– Когда это? – с издевкой протянула, пользуясь тем, что голос сам по себе звучал маняще и чисто. – А, ты о том, что вы не уследили за мальчишкой, и он пришел посмотреть на запертую зверушку? Но разве есть в том моя вина, ведь я всегда здесь. Это ваша ошибка, и не надо пытаться переложить ответственность за случившееся. Ты должен не высказывать мне, а наказывать виновных в произошедшем.
Я специально перешла на неуважительную форму обращения. Стратегия «почитай их, и они будут благосклонны» дала трещину в своем зачатке, но я заметила это только после встречи с Атисом. Когда этот мальчишка пришел и увидел меня в таком состоянии, я будто пощечину получила и разом отрезвела. Теперь жалела обо всех решениях еще сильнее. И больше не собиралась выказывать этим неблагодарным свиньям ни капли расположения.
Я волшебным образом очутилась в теле Элфры и должна начать вести и чувствовать себя как хитрая чаровница озера. Никому не верить, усыплять бдительность, преследовать лишь свои интересы, быть уверенной в силах и относительном бессмертии этого тела. Ведь все это уже заложено в характеристику ундины автором романа, надо только воспользоваться.
У меня было много времени подумать обо всем и морально подготовиться к предстоящим действиям. Раньше я боялась боли и пыток, поэтому пыталась вести себя послушно и безобидно. Мои страхи были продиктованы тем, что в голове я все еще считала себя человеком. Но такой подход в корне неверен.
По сути, эти люди ничего не могли сделать мне. Реши Абантес пытать ундину до смерти – все равно. Тело Элфры восстановится и воскреснет, на нем не останется ни единого следа. Мне, конечно, при таком развитии событий пришлось бы провести остаток жизни с психологической травмой. Ничего, справилась бы.
Понимая теперь, что я действительно бессмертна, я посчитала логичным перестать вести и чувствовать себя как жертва. Впредь лучше рваться на свободу изо всех сил, позволив ранить или даже «убить» себя, чем терпеть подобное существование.
– Я помню, как четко велел… – начал было капитан, но даже столь короткого обрывка предложения хватило, чтобы душившая меня ярость выплеснулась наружу. Тело спружинило, и я в мгновение ока оказалась у решетки, с силой вцепившись в нее пальцами.
– Ты не имеешь права отдавать мне приказы, – притворно-ласково проговорила я, едва пряча улыбку. Я старалась вести себя уверенно и не скатываться в истерику. Этим бы я лишь оттолкнула Абантеса, обесценивая все то, что хочу сказать. – Ты и твои люди обязаны мне жизнью, и вся эта кампания возможна только благодаря мне. Не будь я там, не расскажи о том, что произойдет, вы были бы мертвы. Эти солдаты воротят нос и плюют в мою сторону, будто бы я виновата во всех бедах. Но правда в том, что я спасла вас, в то время как товарищ, что спал, ел и бился вместе с вами плечом к плечу, предал. И вот, что я заслужила в качестве благодарности за спасение...
Мне доставляло удовольствие говорить это и видеть, что меня даже не пытаются перебить. Дружелюбнее Абантес выглядеть не стал, мне явно не удалось его пристыдить, но и большей агрессии не проявлял. Мужчина все еще стоял в закрытой позе и просто слушал. А мне это и нужно было, ведь сейчас я ничего не могла сделать, только бить словами.
– Я оставил тебе жизнь, – парировал капитан.