Наше общение можно было назвать приятным, неформальным. Принц вел себя как образцовый джентльмен и не скупился на информацию. Даже на ранее поставленный вопрос о моем освобождении дал ответ, пусть и немного запоздалый.
– Мое слово остается главным, – сказал Атис на следующий день, когда принес новую порцию еды. – Какое бы решение я не принял, эти люди подчинятся. Но я не хочу тебя сейчас отпускать.
Его ответ прозвучал двояко, и от одной только мысли о скрытом намеке в сердце приятно потеплело, а кожу обдало жаром. Тело Элфры реагировало ярко и остро, отчего мне становилось немного жутко. Как я буду уходить, если инстинкты чудовища велят остаться и никогда не разлучаться с этим человеком? Элфра уже считала Атиса своим.
Принц тем временем пояснил смысл ранее сказанного:
– Я хочу, чтобы у тебя был выбор. Абантес, пока я находился без сознания, сформировал временный совет из людей, в чьей верности и преданности не сомневался. По прибытию в убежище он намерен провести собрание и вынести на обсуждение вопрос о твоей дальнейшей судьбе.
А затем, помолчав, добавил:
– Он лично будет настаивать на обезглавливании. Но тебе нечего опасаться. Я не позволю этому случиться.
В том, что Абантес тот еще гаденыш, я ни секунды не сомневалась. Чего только стоит его предсмертное откровение, которое капитан в будущем вывалит на голову не ведающего ни о чем принца. И по поступкам в отношении меня – той, что не сделала ничего плохого ни самому Абантесу, ни людям, что его окружали. Так что сказанное меня ничуть не удивило.
Но поведение Атиса несколько обескуражило. Он что, защищать меня собрался? Нахмурив брови, я уточнила:
– Хочешь попросить не убивать меня?
– Не только, – с усмешкой на губах Атис качнул головой. – Я хочу, чтобы ты осталась. Это будет возможно, если люди в совете согласятся. Поверь, против тебя никто не настроен. Федрик, например, не возражает. Терион всегда придерживается нейтралитета и примет сторону большинства. Нужно убедить леди Мишо, лорда Велиана, лорда Бьорна, лорда Мэтью и лорда Донавана. Пусть эти имена тебе ничего не говорят, но это хорошие люди, они несколько раз подумают, прежде чем решат лишить кого-то головы. С ними легко удастся найти взаимопонимание.
Чем больше Атис говорил, тем сильнее вводил меня в ступор своими словами. Принц не хотел моей смерти – хорошо… нет, просто отлично! Но зачем все усложнять? Из кожи вон лезть, чтобы удержать чудовище подле себя, это как-то… странно. Для чего ему это нужно? И в качестве кого он предлагает мне остаться?
Ситуация в целом казалась неоднозначной, я бы даже сказала – наигранной. Беспричинная неприязнь Абантеса угнетала. Атис же, в противовес ему, старался оградить меня от влияния капитана. И если немного абстрагироваться от ситуации и посмотреть на нее глазами стороннего наблюдателя, то картина вырисовывалась крайне неприятная.
Что если Абантес пытался вызвать во мне чувство привязанности к принцу? Это ведь известный литературный прием – когда у героя или его антагониста появлялся спутник, готовый ради этого человека на все. Мотивацией такой преданности как раз чаще всего выступала спасенная жизнь.
Я бросила на Атиса колкий взгляд. Уже после первой встречи с принцем я допускала, что Абантес мог специально смоделировать ситуацию, при которой у меня могла бы вспыхнуть привязанность к первому, кто проявит доброту. Тогда я отбросила эту мысль прочь, настолько она казалась бредовой.
Но теперь, когда с появлением Атиса жизнь действительно несколько улучшилась, а сам принц начал яро отстаивать мои права перед самым влиятельным человеком романа, эта идея не казалась такой уж невероятной.
Меня лишили возможности защищаться и каждый день пытались внушить страх за собственную жизнь. И не знай я об относительном бессмертии этого тела, действительно поддалась бы панике. И Атис, что пришел в самый темный час, обещая решить все проблемы, даровать свободу, место в рядах подданных и покровительство, выглядел бы настоящим Героем. Слишком сказочно, не правда ли?
Какова вероятность, что меня действительно пытались завербовать столь варварским способом? Абантес ведь отличный манипулятор, он и не такие вещи проворачивал в романе. С него бы сталось разыграть карты так, что остальные, даже принц, включились бы игру сами, с полной отдачей.
Зародившаяся в таких условиях привязанность одного из самых сильных чудовищ романа помогла бы Абантесу обеспечить принца лучшим воином: преданным, внешне невинным и коварно опасным. А ведь капитан даже малейшего представления не имел, насколько сильна ундина. Как может у обычного человека так точно срабатывать интуиция?
Впрочем, что толку гадать о его намерениях? Даже если Абантес все это только распланировал, остальные действующие лица были искренними в своих симпатиях и антипатиях. Атис, предложивший помощь в благодарность за спасение верноподданных. Солдаты, что устроили травлю.
Но мои собственные эмоции тоже не подделка – я не смогу находиться среди тех, кто еще вчера готов был замучить меня до смерти. И обещание покровительства будущего короля не изменит моего решения. Ни сейчас, ни когда-либо еще.
– Не думаю, что это хорошая идея, Атис, – отведя взгляд, я посмотрела на свои связанные и скованные руки.
– Элфра, – позвал принц, наклонившись к клетке. – Ты можешь остаться, если сама того пожелаешь. Или уйти, если такова будет твоя воля. Принуждать я не стану, но у меня есть достаточно времени.
Я вскинула взгляд, снова поймав в фокус карие глаза:
– Времени для чего? – спросила, пытаясь выглядеть максимально незаинтересованной.
– Чтобы убедить тебя остаться.
Невеселый смешок сорвался с губ. Нет, Атис. Для меня ты гораздо опаснее, чем кто-либо на свете. Во всех смыслах. А потому я считаю решение держаться от тебя подальше верным. И не смотри на меня столь жарким, полным энтузиазма взглядом – это не сработает.
Я не верю в постоянство человеческого сердца. Сегодня ты видишь во мне спасителя, и твоя благодарность не знает границ. Но что делать с твоим окружением, что ненавидит меня? Говоришь, Федрик не будет против? Полная чушь! Я же вижу, какими взглядами он меня одаривает с тех пор, как узнал о моей нечеловеческой природе. Тебя обманули, милый принц, этот мужчина точно рад не будет.
А те солдаты, что давали мне протухшую еду? Или же те, что видели во мне привлекательную женщину? Вдруг я буду вынуждена от кого-то из них защищаться и убью ненароком? Человеку простили бы подобный проступок – и поделом, если не можешь справиться со строптивой девкой. Но для чудовища это будет последней чертой. Тогда ты вновь примешь решение избавиться от Элфры, как это было в оригинале?
Я ведь тоже не так давно была человеком и прекрасно знаю, как легко впасть в немилость. А потому мне не хотелось, чтобы герой тратил напрасно время. Неважно, убьют меня или просто изгонят – я окажусь на свободе и буду полагаться только на себя.
Я не замедлила сообщить ему об этом:
– Не стоит усердствовать. Мне все равно, если твои люди захотят меня обезглавить. Пусть сделают это, если им так хочется.
Атис ничего не ответил. Взгляд его переменился, стал острым и неприятным, а губы сердито поджались. Принц резко и зло выдохнул, отстраняясь от прутьев клетки. Его миндалевидные глаза предупреждающе сощурились, так красноречиво, что я сразу поняла посыл – «забери свои слова назад!». Вот только делать этого я точно не собиралась, на что принц, кажется, обозлился еще больше. Он резко стянул с головы палаточную ткань и опустил ее края на деревянный пол телеги. И ушел, ни слова не говоря мне на прощание.
Несмотря на уверенность в собственной правоте, я тут же пожалела об импульсивности своего поступка. Можно же было подобрать другие слова, чтобы не ранить его самолюбие. Или вообще промолчать, ведь я всегда хорошо умела это делать. Но когда ты ничего не боишься, ты перестаешь задумываться о том, что собираешься сказать, и как на это отреагируют окружающие.
Конечно я переживала, что Атис больше не придет. Но принц оказался не столь мелочным. Он часто забегал меня проведать, приносил еду и красочно рассказывал об устройстве мира людей. Хотя, что он мог об этом знать, сидя за каменной стеной и оберегаемый любящими родителями? Но даже этой крупице информации я была рада – все лучше, чем вообще ничего.
И в первую очередь меня волновал вопрос, почему Абантес так настойчиво держал меня в клетке, ретиво оберегая от посторонних глаз. Я не имела возможности даже косточки размять. В чем причина? Ведь с глейпниром я не представляю опасности.
Принц, даже не задумываясь над ответом, пояснил:
– Если кто-то со стороны увидит закованную и связанную девушку, то может проявить ненужную сейчас бдительность. Даже если в нас не признают беженцев, могут принять за работорговцев. К тому же, – тут принц на секунду замялся и вдруг заалел щеками. Впрочем, голос его звучал все так же уверенно и приятно. – Многие в отряде признают тебя весьма… привлекательной. Не у каждого мужчины хватит самообладания держать себя в руках. Так что для тебя самой будет безопаснее находиться здесь, скрытой от всех.
От Атиса я узнала, что, оказывается, после его пробуждения и выявления предателя группа разделилась. Часть отряда отправилась вперед, обеспечивая разведку и очищая путь, чтобы группа с Атисом могла двигаться беспрепятственно. Треть повстанцев следовала позади, чтобы прикрывать с тыла и организовать своевременную помощь в том случае, если она потребуется. И еще столько же примерно направились по совершенно иному маршруту.
Люди Атиса умело замаскировалась под торговцев оружием и нанятый по такому случаю эскорт. Так они могли беспрепятственно перевозить снаряжение, что прихватили из военного городка: мечи, кинжалы и арбалеты с болтами, разномастное древковое оружие, щиты и прочее. Даже документы имелись на случай, если бы вдруг появилась необходимость заехать в город.
Великолепно продуманная легенда в совершенном исполнении! Это объясняло не только бряцанье из телег, но и количество нанятых для сопровождения людей. Товар дорогой, и охранять его требовалось тщательнее. Браво Абантесу за смекалку.