Облик ее – прекраснее всех дев на свете, источаемые ею феромоны сводят мужчин с ума, ее кожа прочна будто камень, а слезы могут обездвижить даже разъяренного монстра. Голосом она усыпляет бдительность и зачаровывает, одним лишь взглядом подчиняет волю. Ей под силу призывать дождь и управлять водой, с помощью любого водоема она способна перемещаться на большие расстояния.
Теперь все, чем владела Элфра, есть у меня. Беда в том, что она была монстром с самого своего перерождения и развивала силы несколько сотен лет. Я просто не умею всем этим пользоваться, и могу создать сама себе проблемы. Как это вообще работает? Пока не научусь, у меня не получится ни жить среди людей, ни прятаться среди монстров. На меня будет объявлена охота, если мою нечеловеческую природу раскроют, или же меня съедят, если я не смогу отбиться от какого-нибудь чудища.
Но даже если я сейчас преодолею все трудности и выживу, то принц все равно меня отравит, когда ему будет примерно тридцать лет (плюс-минус, точно не помню). Таков был сюжет. Элфра – человекоубийца и должна покинуть этот мир. Принцу четырнадцать, и у меня осталось не так много времени, чтобы найти лазейку к себе домой.
Вдруг в моей голове закономерно возник вопрос. Элфра из романа должна была появиться на сцене много позже, в том замке, куда Атис придет, чтобы отомстить за павшего от ее рук вассала. Что Элфра делала рядом с каретой в день побега? Это она была тем монстром, что напал на экипаж и убил сопровождающих?
Тогда это бы объяснило, почему по оригиналу только принц остался жив. В нем текла кровь дракона, которую Владычица вод пожелала себе. Ундина не смогла его убить, а потом на нее что-то напало, она боролась и была серьезно ранена. А когда пришла в себя и вернулась, то принца уже увезли.
Да, такое тоже могло быть. Дело в том, что автор писал роман «Из тьмы» так, что читатель мог видеть мир только глазами Атиса. Он главный герой в нем, а потому его эмоции и действия в приоритете. Однако, второстепенные персонажи все это время существовали и жили невидимой для читателя жизнью. Как и Элфра, пока в ее теле не оказалась я. Мое появление внесло целый ряд не соответствующих оригиналу событий: меня обнаружили, привели сюда, заперли в клетке.
Нужно выбираться и бежать куда глаза глядят. И лучше держаться реки – родная стихия всегда поможет. Тем более, что находится она недалеко от лагеря, и направление я знаю.
Можно сходить к Атису и предупредить его о шпионе. Если он узнает о предстоящем предательстве, то сумеет предотвратить нападение, и это изменит сюжет. Тогда в будущем, если не вернусь в свой мир, я хотя бы смогу обмануть предписанную судьбу. Я не буду убивать того человека и его семью, и не окажусь в их замке, не встречусь с принцем, и не стану искать зеркало, показывающее истину. Атису придется найти другой способ доказать свою невиновность.
Я подняла взгляд и посмотрела на деревянную дверь, запертую снаружи на засов. Когда придет ночь, я выйду отсюда, проберусь в дом к принцу, предупрежу его об опасности и уйду. К тому времени мне должны принести одежду, а ночью я буду видеть лучше любого человека. Я уберусь отсюда и приложу все усилия, чтобы больше никогда не встречаться с Атисом.
Глава 4
Сидя в камере, я наблюдала, как медленно сменяется время суток. Волосы подсохли и сложились тугими кольцами серебристо-белого цвета, и я занимала себя тем, что гладила их пальцами, пытаясь разобрать спутанные пряди. От такого долгого расчесывания кудри распались, став просто волнистыми. Только местами на концах упорно завивались.
Элфра любила заботиться о своей внешности, но особое удовольствие ей приносил уход за волосами. Где-то посреди бескрайнего океана, на необитаемом острове, она обустроила себе уютное местечко. И частенько возвращалась туда, чтобы побыть наедине с собой. Она могла часами сидеть перед зеркалом, проводя расческой по серебристым прядям и любуясь собственным отражением. Мне, как читателю, об этом кратком факте стало известно из диалога между главным героем и ундиной. Она рассказывала ему о своем тайном месте незадолго до смерти. Предлагала Атису сбежать туда вдвоем.
Меня же природа ни сногсшибательной внешностью, ни выдающейся шевелюрой не наградила. Хотя, и нельзя сказать, что я не хороша собой. Но длинные, густые волосы всегда были моей заветной мечтой. Я старательно отращивала их и до двадцати лет боролась за каждый сантиметр. Но, увы, мои старания были тщетны. Волосы упрямо не желали расти ниже плеч, превращаясь в тонкие, секущиеся сосульки, что не добавляло эстетики образу.
Пришлось выбирать между красотой и мечтой. Я предпочла первое и отрезала лишнюю длину почти без сожалений. Последние четыре года носила стильное каре, тратила деньги на уход и походы в парикмахерскую, а также дополнительное время по утрам на укладку. И теперь мне буквально на голову свалилось такое богатство.
Перебирая пряди, я занимала себя тем, что прокручивала в голове события дня. Удивительно, насколько точно внешность встреченных мною сегодня людей схожа с иллюстрациями из книги. Например, Абантес: высокий здоровяк с золотистой кожей, пламенно-рыжими волосами, бакенбардами и бородой. Этакий классический военный мужлан, не обделенный умом.
И, конечно, главный герой. Помнится, именно из-за него я приобретала книги в бумажном формате – чтобы увидеть его визуал на многочисленных иллюстрациях. Мне нравилось разглядывать Атиса, он был красавчиком и в моем вкусе. Я частенько пыталась представить, как бы он выглядел в жизни, если бы мне довелось однажды встретить его реальный прототип. Очень хотелось посмотреть, действительно ли он так хорош, или художник приукрасил.
Иногда на изображениях появлялись и второстепенные персонажи. Элфра тоже была на паре картинок: на одной она отдавала Атису зеркало, на другой – принимала из его рук яд. Помнится, художнику прекрасно удалось передать нереальную, нечеловеческую красоту ундины.
Если бы не эти картинки, я бы не смогла узнать Атиса в повозке и не поняла бы так быстро, что попала в мир романа. Теперь мне известно время, место и примерный сюжет. Остались сущие мелочи – взять себя в руки и придумать план действий. Поскольку сейчас у меня не было ни единого представления о том, что делать после побега и как найти способ вернуться домой.
Вот так я сидела, ворошила прошлое и настоящее до самой ночи, наблюдая, как все вокруг постепенно окрашивается в черно-белые оттенки. Ни еду, ни одежду так и не принесли. Я слышала отдаленные звуки поселения, но никто не подходил к моей темнице целый день. Меня оставили здесь одну, и будь я человеком, то уже бы рыдала от страха и отчаяния. Но в ртутных глазах Элфры не было ни слезинки, так же, как и волнения в теле. Оно просто сидело и ждало, когда я прикажу ему действовать.
За стенами все давно стихло, а внутрь пробрался холод. Хоть я и не чувствовала его, при дыхании изо рта вырывалось облачко пара, а плащ и одеяло стали влажными на ощупь. Не знаю, сколько прошло времени после захода солнца, ведь из-за ночного зрения я не могла этого определить по сгущающейся тьме. Сейчас глубокая ночь или время даже не приблизилось к полуночи?
Я долго не могла решиться на действия. План, что был придуман утром, уже не казался таким хорошим по нескольким причинам. Во-первых, из-за Атиса в поселении наверняка было усилено патрулирование. Во-вторых, я точно знала, что в главном доме есть охрана и сторожевой пес Абантес, который если не спит, то находится у постели принца вплоть до его пробуждения.
Пробираться через такое количество человек, не имея представления ни о расположении патрулей, ни о точном местонахождении главного героя – глупое и заранее провальное решение. Даже Элфра не сумела бы дойти до принца незамеченной. «Впрочем, – тут же мысленно поправила я себя, – Владычица вод просто убила бы всех на своем пути и без помех добралась до цели». Но мне такой вариант точно не подходил.
В какой-то момент я все же набралась сил и встала с койки. Подошла к дверце клетки, схватилась за один прут двумя руками и потянула его на себя, упираясь ногой в основание. Железяка неохотно поддалась манипуляциям и сдвинулась. Затем я выбрала рядом стоящий прут и сделала то же самое в противоположную сторону.
Получившегося пространства хватило, чтобы пролезть боком, а потом я попыталась закрыть брешь. Однако мои старания не увенчались успехом, все равно было видно, что металл гнули. Пришлось оставить как есть, сильно возиться с этим я не хотела.
Деревянная дверь закрыта на засов с обратной стороны, поэтому можно было даже не пытаться ее открыть. Если и хватит сил – слишком много возни и шума. А вот попробовать расшатать четыре прута оконного проема, что находится аккурат на уровне глаз, можно. Мне как раз достаточно места, чтобы пролезть.
В первую очередь я принялась за те два, что были расположены посередине. Их нужно было не просто раздвинуть, а сломать и отогнуть так, чтобы не пораниться об острые края. Сами пруты не были тоньше тех, что я гнула чуть раньше. Но работать с ними из-за короткой длины оказалось не в пример сложнее.
Пока я пыталась вновь пустить по рукам силу, что позволило бы мне совершить задуманное, у меня от усердия выступил пот и участилось дыхание. Но даже с призванной магией потребовалось немало времени – прут гнулся непослушно и совсем не хотел ломаться, выскальзывая из пальцев.
В какой-то момент в груди вспыхнула острая злоба на непослушную железяку, и захотелось вырвать ее с корнями из камня. Мне едва удалось перебороть этот порыв, ведь я старалась не привлекать к своей возне ненужное внимание. Когда первый прут сдался, треснув со звонким треньком, я была морально вымотана и хотела крушить все вокруг.
Отойдя от окна, я заметалась по помещению, заглядывая в каждый угол в поисках другого способа выбраться наружу. Вот только иной лазейки не было – меня окружали надежные каменные стены. Пусть это место служило лишь временным пристанищем для пленных, строили его на совесть.