Тем, кто уже выпал из контекста эпохи, рекомендую набрать в поисковике слова «дитя злодей евтушенко», и любой шмандекс выведет вас на один из самых скандальных публицистических выплесков г-на «Поэта Эпохи». А при правильном поиске вы наткнетесь и на ответ Роберта Рождественского, анонимно вступившегося за любимую дочку Катю, проходившую обучение там же…
Между прочим, ситуация в «Воскресенье» должна была осложняться тем, что, в отличие от Шевякова, Сапунов и ТКНН происходили из семей «хороших, но небогатых», впрочем, Миша Шевяков, несмотря на весь классовый антагонизм, был человеком милым, открытым, в тусовке уважаемым и доброжелательным. Кстати, одна из первых рок-групп, в которой он играл, в тусовке именовалась «ЦК», ибо сцену с ним тогда разделяли Алик Микоян и Гриша Орджоникидзе…
ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:
МИХАИЛ ШЕВЯКОВ
Надо здесь сказать, что обычно в командах того времени, кроме официальной функции (гитарист, вокалист, звукорежиссер), на постоянных членах была еще и некая дополнительная, а порой и более важная: один имел уютную гостеприимную квартиру, другой умел вкусно готовить, третий был удачливее других в поиске некапризных подруг…
Неоценимый талант Михаила Шевякова заключался в умении находить правильные репетиционные базы.
Новое «Воскресенье» начало свою музыкальную деятельность в одном из помещений гостиницы «Метрополь», где тогда располагался «Интурист», в котором Шевяков и осуществлял свою трудовую деятельность, а через несколько месяцев тот же Миша перевез группу на новую базу, в отдельно стоящий выселенный дом в Столешниковом переулке.
До сих пор все они вспоминают эту сладкую жизнь! Их дверь со двора соседствовала со служебным входом знаменитой кондитерской, где пекли любимые всей Москвой бисквитные торты и пирожные. А технология производства подразумевает, что край каждого коржа должен быть обрезан и… выброшен. Но какая кондитерша станет выбрасывать свежий товар, если за стенкой дергают струны и стучат по барабанам вечно голодные красивые парни, которым и тридцати-то еще нет?
В общем, за этот год каждый из воскресников добавил к своей стройной фигуре не один килограмм. Но там, на почти ежедневных сладких репетициях, ребята и нашли идеальное соотношение песен ТКНН и Романова, придали им четкую форму, выбрали порядок исполнения, что в результате и принесло группе «Воскресенье» совершенно фантастическую популярность.
Летом 1981 года в подвале приемной комиссии МГИМО на ТКН… тьфу! на Николо-Щаповском переулке был записан, пожалуй, самый известный их альбом, впоследствии выпущенный фирмой FeeLee на виниле.
Самое смешное, что там ребята столкнулись с проблемой, которая мешала и Юрию Богданову в Скрябинской студии десятью годами раньше. Дело в том, что поезда метро Арбатско-Филевской линии проходят столь близко под землей, что их просто слышно! И большую часть суток работать в студии было невозможно: для того, чтобы сделать запись, приходилось ждать почти до двух часов ночи, когда метро полностью прекращало свою работу.
Как ждать? Спать, гулять, выпивать…
Помню, как Леша Романов в конце июня 1981 года присоединился к нашей группе «Город», игравшей на выпускном вечере одной из центральных московских школ. Просто так, бесплатно, пришел, сыграл несколько песен, а в ночь пошел на студию.
На этом альбоме удачно всё: качественный материал, классная инструментальная работа, удивительно удачное сочетание и чередование голосов… ну, и работа звукорежиссера Арутюнова, удивительно крепкая на то время. Большая часть песен, правда, была уже известна публике, но это уж воскресенское «ноу-хау»: по нескольку раз переигрывать любимые песни, перепевать их разными голосами в новых ритмах. Эта история продолжается и поныне. Скажем, «Слепили Бабу» воскресники не играли еще, пожалуй, только в ритме вальса и танго.
Александр «Артём» Арутюнов за пультом
Но альбом, что называется «пошел», и «Воскресенье» продолжило свое триумфальное шествие по домам культуры и клубам Москвы и Московской области! Именно так, ибо на «серьезные» площадки Москвы и на гастроли в другие регионы их просто не пускали.
Знаете, как проходила организация клубных, да и прочих, концертов в то время? О, это особая песня и особые люди!
На самом деле обычно этим занимались разные, в том числе и комсомольские, деятели, их было немало, но некоторые имена профессиональных организаторов история сохранила. Это знаменитая на всю Москву Тоня «Акула» Гробовская, Артур Гильдебрандт, Сережа Прокопович, Костя Межибовский, некто Пильский и еще десяток таких же подвижников… но отнюдь не бессребреников.
Алексей Романов на студии
Рабочий момент записи
Главное отличие той ситуации от нынешней заключалось в том, что давать дорогую и мощную рекламу концерта было совершенно не нужно. Ни к чему были даже яркие афиши, ибо народ настолько оголодал до нормальных зрелищ, что для полного аншлага доставало лишь вовремя пущенного слуха о выступлении того или иного артиста! Полные залы в то время собирали уж такие ушлепки от музыки, что и вспомнить страшно!
Впрочем, с организацией концертов существовали и серьезные проблемы. По большому счету их было две, и обе существовали за гранью Уголовного Кодекса РСФСР и в определенных случаях могли закончиться тюрьмой, как, собственно, с «Воскресеньем» и вышло, но об этой истории я подробно расскажу в главе 18.
А сейчас – общий обзор поляны.
Главный вопрос – билеты и деньги, ведь выступать «за спасибо» не хотелось никому. Как и где билеты продавать, и откуда их взять? Конечно же, в сейфах директоров и бухгалтеров всех Клубов и Домов Культуры на территории Советского Союза всегда лежали пачки пронумерованных билетов, но за них нужно было отчитываться, а концерты самодеятельных ВИА никак не попадали в категорию официальных мероприятий.
– Бесплатно, «на общественных началах», это пожалуйста! И если у вас там будет какой «шахер-махер», то учтите, я не имею об этом ни малейшего понятия! – громко и грозно говорил организатору каждый директор клуба.
1982 год, сейшен группы «Воскресенье» в МГИМО
«Шахер-махер» обычно как раз-то и бывал, да и директор зачастую имел, причем, не только понятие. Уже после проведения мероприятия организатор заходил к нему в кабинет, приносил коробку конфет или бутылку коньяка, а вместе с ней… некий пухленький конвертик. И, я вас уверяю, далеко не всегда эти деньги шли директору в карман. Нет! Гораздо чаще они были необходимы для того, чтобы заткнуть какую-нибудь дырку в убитом хозяйстве самого клуба!
А откуда же бралось содержимое этого конверта? Ну, тогда существовала особая технология. В киоске «Союзпечати» покупались дешевые открытки с цветочком или собачкой (6 копеек штука) и резались на четыре части, каждая из которых пропечатывалась игрушечным штампом с лисичкой или грибочком, которые продавались в магазинах канцтоваров. Уникальная комбинация рисунка на открытке, штампа и цвета чернил делала подделку билета практически невозможной, хотя и тут умельцы изредка находились – Расея ж, мать ее!
Никакого названия, даты и адреса на «билетах», конечно же, не было. Все и так всё знали. У каждого организатора была сеть распространителей – 10–15 человек, каждый брал на себя от 20 до 50 постоянных клиентов, таким образом, обычно до отказа заполнялись стандартные клубные залы в 300–750 мест. Ну и пара сотен друзей и зайцев-безбилетников, проводимых через, окна, крышу, запасные выходы… Вот и полный аншлаг!
Каждый билет обычно в розницу стоил до 5 рублей, в редкие случаи доходило до 10. То есть общая сумма сбора в 1000 рублей была вполне реальной и не самой крупной.
И вот именно эти деньги и были причиной того, что ГУБЭП несколько лет очень серьезно занимался незаконным предпринимательством на ниве концертной деятельности. Всякие «рейды» стали уже привычными, но в подмосковном городе Железнодорожный группу «свинтили» по-взрослому. Открыли уголовное дело, и тянулось оно довольно долго, впрочем, тогда казалось, что его удалось закрыть окончательно. Сработало и положение родителей Романова и Шевякова, и заступничество друзей, и порядочность и здравомыслие некоторых милицейских постов… Правда, через полтора года, когда началось очередное «закручивание гаек», уже андроповское, история всплыла снова, ну да об этом будет особая глава, и номер ее 18.
Как распределялись доходы? Группа обычно получала от 40 до 50 процентов. Впрочем, сами понимаете, что никаких тарифов и ставок не существовало. Все получали столько, на сколько сумели договориться.
По словам Романова, до того, как Саша Градский в свойственной ему манере наехал на Акулу, музыкантам никогда не доставалось больше 200 руб. От десятой до пятой части было почти обязательной «благодарностью» директору клуба, а вот навар организатора шел за вычетом накладных расходов, включавших в себя аренду концертной аппаратуры. Ее качество тогда было вопросом репутационным, как ныне говорят, «имиджевым». Сыграть на плохом аппарате – себе в судьбу плюнуть, как говорили музыканты, и этому стоит посвятить отдельную главу.
Глава 14. Аппаратные игры
Как мы уже знаем, эти вопросы прекрасным образом решались, ибо у некоторых «официальных» артистов все было. Например, оркестр Муслима Магомаева обладал не только комплектом вожделенного концертного «Динакорда», способного «прокачать» любой стадион, но даже и собственной звукозаписывающей студией, о которой Муслим Магомедович, по некоторым сведениям, даже и не знал.
Андрей Макаревич, Игорь Саульский, Владимир Ширкин
Заведовал всем этим богатством его штатный звукорежиссер Володя Ширкин. Он был уникальным человеком. Конечно же, в бессребреничестве его заподозрить было нельзя, но он был настоящим подвижником своего дела, нередко делая запись артисту совершенно бесплатно, да и аппарат подчас ставил не ради выгоды, а для хорошего дела.