– Да пошёл ты! – цедит Курц. – Умник!
– А где выродок? – неожиданно спрашивает молчавший Сухов. – Он же вроде бежал со всеми, я его видел.
– Опа! – удивляется Винт. – Схарчили что ли? Заметил кто чего?
Чистильщики переглядываются.
– Да вроде как бежал, – начинает Митяй, – и вроде пропал. Хрен его знает, в этой кутерьме не разберешь.
– Да и чёрт с ним! – злится Седой. – Будем ещё гадать. Сдох и ладно!
Винт кивает.
– Тень, ты как самый дохлый, лезешь первый. Мы за тобой. Справишься там?
– Угу, – Сухов осторожно ступает на толстую ветку, уходящую за забор, – главное, чтобы прыгнуть куда было, а то ноги поломаю.
– А ты побзди! – смеётся Митяй. – Тебе поможет!
Сергей испепеляет взглядом парня.
– Сам, говно, не упади, а то вони потом не оберёшься!
Сухов, не дожидаясь ответа Митяя, держась руками за ветки, продвигается вперёд, стараясь не думать о псах, сидящих метрах в пяти снизу и внимательно наблюдающих за каждым его движением.
«Вот ведь твари какие, – думает Сергей, – точно ждут, что я оступлюсь. А вот хер вам!»
Сухов всё увереннее перебирает руками и ногами, пока не пересекает, как границу, линию забора с натянутой поверх бетонных секций колючей проволокой. Ветка заметно прогибается, раскачивается, чуть потрескивает у основания ствола. Вытянув голову, Сергей внимательно выбирает место куда прыгать. Увидев затянутую льдом лужицу, Сухов, не давая себе времени на раздумья, разжимает пальцы, стараясь перед тем, как прыгнуть, присесть, чтобы уменьшить высоту падения.
Перед глазами мелькает «егоза». Треск ломающегося льда. Удар ногами о твёрдую землю. Сухов задыхается от страшной боли, чувствуя словно от пяток до самого позвоночника полыхнуло обжигающее пламя. Парень валится в грязь. Перекатывается, стараясь не повредить винтовку. Пытается встать и матерится, схватившись за колено.
– Жив? – доносится сверху.
– Да! – Сергей пытается придать голосу твёрдость. – Только всё равно высоко! Осторожнее там!
– Хлыщ, теперь ты! – приказывает Винт. – Сухов, харе валяться! Периметр паси.
Сергей с трудом встаёт и, прихрамывая, отходит от забора. Вскинув винтовку, он приникает к прицелу. Сухов видит, как из хмари, метрах в пятистах впереди, вырисовываются контуры трёх прямоугольных серых зданий. Вокруг них на сколько хватает глаз простираются поля, утыканные антеннами, среди которых выделяется высоченная металлическая конструкция, напоминающая опору ЛЭП.
«Так, – размышляет Сухов, наблюдая за территорией, – значит впереди ЦРП. Место открытое, так просто не подкрасться. Главное успеть добежать до строений, и чтобы там никого».
Шум падения и отборный мат отвлекают Сергея. Повернув голову, он смотрит на Хлыща. Разведчик, шипя от боли, держится за спину.
– Мать твою! – орёт Хлыщ. – Прострелило! Только вроде поясницу вытянул и вот, на тебе!
– Тебе повисеть надо, – советует Сухов.
– Ага, – морщится разведчик, – главное, чтобы на веревке не повиснуть.
– Эй, там, внизу! – кричит Винт. – Завязывай трепаться! Курца ловите!
Парень валится с ветки как мешок с картошкой. Автомат в одну сторону, Курц в другую. Едва не зацепив колючую проволоку, парень падает прямо напротив забора.
Шмяк!
Курц охает и на удивление быстро вскакивает, спеша достать «семьдесят четвёрку» из грязи.
– Живой? – спрашивает Хлыщ.
– Угу, – мычит Курц, – пронесло.
– Тогда левую сторону держи, – разведчик вертит головой по сторонам, – собак вроде нет.
Сухов и Курц вздрагивают, только представив, что в любую секунду из-за поворота может вылететь стая, а патронов почти не осталось.
– Разойдись!
Митяй прыгает и уверенно приземляется. Сделав по инерции кувырок вперёд, чистильщик быстро приставляет приклад «ублюдка» к плечу. Следом прыгает Винт. Командир приземляется, мягко спружинив ногами. Распрямившись, Винт задирает голову.
– Давай! – чистильщик машет рукой Седому. – Мы тебя поймаем! Только сначала РПК кинь. – Седой бросает за забор пулемёт, который падает плашмя в жижу. Винт смотрит на Митяя, Курца и Тень. – Так, становимся друг напротив друга. Митяй со мной, Курц с Суховым. Руки сгибаем в локтях, под прямым углом. За руки не берёмся! – предупреждает Винт, заметив, что Курц и Тень сцепили пальцы в замок. – Сломаете на хер! Представьте, что штангу на бицу держите! Седой, давай!
Ветка под чистильщиком заметно прогибается, трещит, раскачивается. Собаки смотрят, как человек, медленно перебирая руками за верхнюю ветку, продвигается вперёд. Пройдя над забором, Седой останавливается, смотрит вниз.
– На счёт три! – говорит Винт. – Готовы? Напряглись? – чистильщик смотрит на ребят.
– Угу, – кивают они.
– Тогда раз! Два… – Винт не успевает договорить, как раздаётся громкий треск, ветвь обламывается у основания и Седой, ухнув, летит вниз.
Чистильщик падает в подставленные руки. Слышится: «Ёптить!», – Седой сбивает бойцов, и группа валится на землю.
– Все живы? – спрашивает Винт.
– До вроде все, – отвечает Митяй, ощупывает сквозь ОЗК бицепсы, – хорошо не порвал. Ну ты и кабан, Седой! Жрать меньше надо!
– У сопливых забыл спросить! – чистильщик кряхтя поднимается, стараясь не наступать на кровоточащую ногу. – Бегать не смогу, но дойти смогу.
– Оружие у всех цело? – Винт протягивает РПК Седому.
– Порядок! – отзываются чистильщики. – Что ему будет.
– Тогда, шобла, двигаем, как ты сказал… до ЦРП? – Винт смотрит на Хлыща. – Типа, там всё есть? Переждём и перекантуемся?
– Ну… да, – тянет разведчик.
– Молись, чтобы так и было! – цедит Винт. – А то с нашим БК, только матом отбиваться можно или камнями и палками.
Чистильщики вяло улыбаются. Отряд, вытянувшись в цепь, медленно продвигается вперёд, а им вслед, глядя сквозь в щель в заборе, улыбаясь и поглаживая по загривку здоровенного пса, смотрит выродок…
«Нас словно загоняют куда надо, – Сухов, как обычно следуя за Хлыщом, озирается по сторонам, – к гадалке не ходи, собаки отстали не просто так, как и те твари тоже. Что же это за место, если даже они сюда носа не суют?»
Вопрос почти слетает с языка, но Сергей заставляет себя молчать, внимательно наблюдая за обстановкой. Сухов, сам не зная почему, молится, чтобы отряд успел дойти до зданий ЦРП прежде, чем скроется багровый солнечный диск, цепляющий верхушки деревьев, оставшихся позади.
Чистильщики идут по едва заметной грунтовой дороге, видимо протопанной до Удара тысячами ног и изъезженной сотнями машин. Теперь раны, нанесённые земле, затягиваются, а матушка-природа медленно, но верно отвоёвывает своё, пожирая щебень, сквозь который прорастают кусты. Справа и слева от дороги высятся длинные стебли пожухлой травы. Трава как трава, но только на первый взгляд. Сергей не сразу понял, что заставило его насторожиться, пока не рассмотрел, что некоторые стебли закручены как пружины и отличаются цветом от остальных, чем-то напоминая пятнистую раскраску некоторых насекомых.
Сухов оглядывается. Метрах в пятидесяти высятся иглы антенн – бетонные столбы с нанесёнными краской красными полосками и опутанные, как паутиной, проводами растяжек. На первый взгляд кажется, что они разбросаны по полю хаотично, но если приглядеться, то становится понятно, что в их размещении прослеживается цель – определённый порядок, продиктованный человеческим разумом.
«Один, два, три, четыре… – считает Сергей про себя, – восемь, девять, десять…»
Досчитав до пятнадцати, Сухов сбивается со счёта. Глядя на траву и редкие чёрные проплешины – места, где травы нет, словно она выгорела, парень вспоминает разговоры в Убежище о вреде электромагнитного излучения и его негативном влиянии на человека.
«Так и электричества давно нет, – думает Сергей, – вроде и излучать нечему. Так почему местами трава не растёт?»
Сухов смотрит на Винта. Затем переводит взгляд на остальных. Седой, сильно прихрамывая, идёт четвёртым. За ним, постоянно озираясь и что-то шепча себе под нос, Курц, замыкающий – Митяй.
«Курц дёрганый, нервный какой-то стал, – размышляет Сергей, вспоминая, каким обычно выдержанным и молчаливым всегда был Роман, – совсем на себя не похож. Да все мы как на иголках».
Парень, еле переставляя ноги, чувствует, как необъяснимый страх снова проникает в сердце. Точно отряд, миновав забор, пересёк невидимую границу – мёртвых и живых. Причём живые, пусть и псы, остались позади.
– Эй, Тень! Псс… – тихий окрик Винта заставляет Сухова снова обернуться. – Спроси у грёбаного Сусанина, долго нам ещё идти, и что там с фоном? Пищалка-то у него только!
Сергей кивает. Ускорив шаг, он догоняет Хлыща. Окликает его. Разведчик оборачивается.
– Чего тебе? – неожиданно грубо кидает Хлыщ.
– Винт спрашивает, – Сухов пытается придать голосу твёрдость, – скоро придём?
– Антенну видишь, – разведчик указывает на высоченную металлическую конструкцию, стоящую метрах в пятистах впереди, – ориентир. За ней первая площадка, потом вторая, перед ней здания центра радиоперехвата. Так и передай Винту.
Не дожидаясь ответа Сергея, разведчик быстрым шагом идёт по дороге. Сухов возвращается к командиру.
– Он сказал, – Тень старается не смотреть в глаза Винту, – доходим до вышки, и мы на месте.
– Ну-ну, – Винт качает головой, – хотелось бы верить. Двигай за ним и глаз с него не спускай, чёт темнит он.
Сергей кивает. Поворачивается и ускоряется, стараясь идти метрах в десяти от Хлыща. Остальные чистильщики, кроме еле плетущегося Седого, переходят на быстрый шаг, в сотый раз мысленно прокляв день, когда они зашли в часть. Бойцы стараются не думать о моменте, когда сядет солнце и в «Гудке» воцарится ночь…
Быстрее! Быстрее! Ещё быстрее!
Страх подгоняет лучше всякого «турбо».
– Не тормози! – торопит Винт ковыляющего позади всех Седого. – На точке тебя перевяжем, обезболим и отдохнёшь!
Лучи налобных фонарей черкают по дороге, пока не исчезают во тьме, которая наступила так резко, словно кто-то вырубил свет.