— Только, разумеется, не тогда, когда целую вас.
Затем он снова коснулся ее губ, и Лорен, почувствовав, как ее охватывает желание, прильнула к нему. Его руки скользили по ее шелковой блузке, лаская плечи и грудь, и в ответ она тоже, сперва робко, а затем все смелее стала поглаживать его по спине, а потом, осторожно нащупав пуговицы, расстегнула его рубашку, ощущая под пальцами горячую кожу. Робко заглянув в глаза Леланда, она заметила в них голодный блеск, вполне отвечавший ее собственным ощущениям. Никогда прежде не чувствовала она себя так свободно, как сейчас, без всякого смущения покрывая его лицо, шею и плечи жаркими поцелуями, в то время как руки ее, не стыдясь, ласкали его тело. Дыхание Леланда сделалось жарким и прерывистым, и, заключая ее в объятия, он прошептал:
— Иди ко мне, Лорен.
Вероятно, в этот вечер ее плоть существовала отдельно от разума, и Лорен знала, что на этот раз она не отвергнет Леланда, невзирая на возможные последствия.
Он осторожно снял с нее одежду, и теперь она лежала на диване обнаженная, в отблесках света от горевшего в камине огня.
Леланд с минуту стоял, любуясь ею, и в глазах его отражалось блаженство. Он начал склоняться над ней, говоря негромкие ласковые слова, а она, с трепетом ожидая новых ласк, подалась к нему, но вдруг из соседней комнаты донесся испуганный тоненький голосок.
— Мама! Мама! — кричала Холли, и Лорен мгновенно вскочила, чтобы кинуться к ней.
Леланд, казавшийся виноватым и обеспокоенным, остановил ее, сказав:
— Ты не можешь пойти к ней в таком виде. Я сам посмотрю, что случилось. Скорей всего малышке что-нибудь приснилось.
Как только он ушел, Лорен побежала наверх, чтобы взять халат. Завернувшись в него, она снова спустилась и стала с волнением ждать Леланда.
— Что с Холли? — спросила она, как только он вернулся в гостиную.
— Ничего. Страшный сон, как я и думал.
Она уже заснула, — объяснил он, садясь в кресло напротив Лорен.
Волшебство момента исчезло, не оставив после себя ничего, кроме смущения и горечи. Нет, жить, пытаясь украдкой отвоевывать минуты счастья, от которых к утру не остается и следа, невозможно. Она действительно любит Леланда, но для него она всего лишь одна из многих, а ей этого недостаточно.
Не зная, как объяснить ему все это, Лорен решила, что просто больше не даст повториться тому, что было. Но неожиданно она вспомнила один совет, который дала ей Элси Кейтс, когда они говорили о долгом и счастливом супружестве. Элси считала, что, как бы ни было больно, лучше высказать вслух все то, что тревожит, чем промолчать.
Лорен заставила себя заговорить.
— Ли, — начала она осторожно, — нам надо поговорить. То, что произошло сегодня, не должно повторяться.
— Если ты имеешь в виду ощущение вины, то я согласен.
— Нет, я говорю о близости, — решившись произнесла она голосом, близким к шепоту.
— Дорогая моя, но у нас нет способа этого избежать. Я мужчина, и во мне течет горячая кровь, а ты — привлекательная женщина. Химическая реакция произойдет независимо от нас.
— Мы не должны поддаваться, — настаивала на своем Лорен. — Мы взрослые люди, и у нас есть сила воли.
— Ты уверена, что тебе так будет лучше?
Только честно, Лорен? — спросил Леланд, начиная сердиться.
— Я теперь сама не знаю, чего хочу, — виновато глядя на него, призналась Лорен. — Я только уверена, что не хочу чувствовать себя грязной потаскухой, а именно так я себя чувствую сейчас.
— Из-за Холли?
— Отчасти.
— В таком случае я готов предложить тебе выход.
— Я тоже. Мы будем избегать ситуаций, подобных сегодняшней, — этаких уютных посиделок возле камина.
— Нет, — твердо сказал Леланд, — мы поженимся, и чем быстрее, тем лучше.
Лорен до того удивило его предложение, что она, онемев, уставилась на него.
— В общем, мы можем сделать так, — продолжал Леланд, не обращая внимания на то, что она молчит. — Ты попросишь Сью; взять к себе Холли на два дня, мы завтра полетим в Мэриленд, завтра же поженимся, а потом заедем в Нью-Йорк. У меня там кроме всего прочего много дел.
Леланд говорил об этом, как о чем-то само собой разумеющемся, как будто договаривался о доставке вечерней газеты по другому адресу. Тон его был начисто лишен эмоций, он словно и не стремился показать Лорен, что она действительно не безразлична ему.
— Но… но мне казалось, что ты вообще не собираешься жениться, — произнесла она растерянно, — Я передумал, — ответил он как ни в чем не бывало. — С утра сразу же договорись со Сью, а я все улажу с Ридом. После обеда мы можем ехать.
— А как насчет Холли?
— Я же сказал. Попроси Сью приглядеть за ней.
— Нет, я не об этом… Ты… ты готов воспитывать чужого ребенка?
С минуту Леланд смотрел на нее так, будто она рехнулась.
— Лорен, я обожаю Холли! Неужели ты этого не видишь? Я готов удочерить ее сразу же, если ты об этом. А теперь, будь добра, перестань дурить и начинай собираться.
И все же Лорен колебалась.
— Я не могу сейчас не быть на работе, я ведь работаю совсем недавно, — попыталась возражать она, понимая, насколько несерьезны ее доводы, когда речь идет о замужестве, способном изменить всю ее дальнейшую жизнь.
— Уверен, что Элси Кейтс не откажется заменить тебя на пару дней, — стараясь быть терпеливым, сказал Леланд. — Если надо, я сам ей позвоню. Ну, что еще?
«Только одно», — подумала Лорен, не решаясь произнести вслух последний, самый веский довод. Она наперед знала ответ: Леланд ее не любит. Впрочем, не исключено, что со временем вожделение превратится в настоящее чувство.
Решимость, которую она увидела в его глазах, заставила ее сдаться.
— Хорошо, Ли, — согласилась она, — я выйду за тебя замуж.
Страх и радость боролись в ее душе, и ей оставалось только надеяться, что она не совершает ошибки.
Глава 10
Проснувшись утром, Лорен решила: все, что было накануне, ей приснилось. Леланд не мог сделать ей предложения, а возможное счастье — сон, который развеялся вместе с предрассветной дымкой. Она боялась идти к Сью договариваться, так как не сомневалась, что при ясном свете дня он наверняка изменит свое решение и захочет остаться холостяком. Она старательно, как могла, выполняла свои повседневные обязанности — приготовила завтрак для Холли, отвезла ее в школу и потом сама поехала на работу. Не успела она повесить в шкаф пиджак и сесть за машинку, как позвонила Элси Кейтс.
— Лорен, милочка, не могу передать, до чего я рада за вас! Я знала, что вы и Ли созданы друг для друга, но даже не смела надеяться, что у вас все получится так быстро.
Лорен проглотила язык от растерянности, но для Элси это не имело значения, так как она не нуждалась в собеседнике.
— Ни о чем не беспокойтесь, — продолжала добрая женщина, — я с удовольствием поработаю несколько дней. Приду сегодня около двенадцати, чтобы у вас осталось время зайти в магазин и собраться.
Когда Элси наконец замолчала, чтобы перевести дух, Лорен спросила:
— А откуда вы узнали?
— Как откуда? Ли позвонил мне минут пятнадцать назад и все рассказал. Он хотел узнать, смогу ли я вас заменить, чтобы договориться с Ридом.
— Вы хотите сказать, что и с мистером Донованом он уже тоже поговорил? — изумилась Лорен, начиная понимать, что Леланд взял бразды правления в свои руки.
— Скорей всего. Он собирался ему звонить. Лорен, как вы? У вас немного странный голос.
— Все нормально, Элси, — заверила ее Лорен, — я просто немного растерялась. Все произошло слишком стремительно, знаете, я как будто покупала билет на карусель, а проехалась на гоночном автомобиле.
— Не беспокойтесь ни о чем, детка. Деланд Кросс — человек, который точно знает, чего хочет и как этого добиться. Он сам обо всем позаботится.
— Это я уже поняла. Надеюсь, он позволит мне хотя бы решить, что надеть на свадьбу, — ответила Лорен, усмехнувшись, и, подняв голову, увидела, что в комнату вошел озабоченный Леланд.
— Элси, я должна попрощаться с вами.
Пришел генерал, который, судя по выражению его лица, намерен отдать мне очередной приказ. Спасибо за все. Скоро увидимся.
— Что это ты тут говорила насчет приказа? — спросил Леланд, присаживаясь на край стола.
— Ничего особенного, мистер Кросс.
Мне стало известно, что у вас с утра было очень много дел. Весь город знает о наших планах больше, чем я.
— Ничего подобного. Я всего-навсего позаботился кое о чем. Собственно, мы договорились об этом вчера вечером. Кстати, какого черта ты явилась сюда? Разве ты не должна сейчас готовиться к отъезду?
— Возможно, если бы я точно знала наше расписание, то действовала бы точно в соответствии с ним, — сухо заметила Лорен.
— Что с тобой, Лорен? Мне показалось, что ты готова выйти за меня. Ты что, передумала?
— Нет, не передумала, — вздохнув, сказала она, — просто за те месяцы, что я жила одна, я стала самостоятельной и даже не заметила этого. Не уверена, что мне хочется, чтобы кто-то снова устраивал мою жизнь по-своему.
— Радость моя, а по-моему, сейчас не время устраивать дискуссию о твоей независимости. Я не собираюсь тобой командовать. Я всего лишь хотел уладить дела, чтобы мы смогли пожениться. Потом ты будешь принимать решения сама.
— Но к чему такая спешка, Ли? Почему мы должны пожениться именно сегодня?
— А почему не покончить с этим побыстрее? Мне надо все равно ехать в Нью-Йорк, и у нас получится хоть и короткий, но все-таки медовый месяц, и, мне кажется, как раз вовремя.
— Ты рассуждаешь прямо как эксперт, которого наняли следить за производительностью труда.
Ее замечание раздосадовало Леланда.
— А ты хочешь, чтобы я рассуждал как кто? Как какой-нибудь романтический идиот?
Лорен едва удержалась, чтобы не крикнуть ему: «Да, ты угадал! Именно этого я и хочу». Впрочем, возвышенных чувств и нежности она и не ждала. Какие угодно причины могли заставить Леланда жениться на ней, но только не любовь. Ей остается довольствоваться тем, что она будет его законной женой, и надеяться, что все остальное как-нибудь образуется.