— Какая экономия, — пробормотал Бейкер с сарказмом. — Не сомневаюсь, бухгалтера Дядюшки Сэма вами бы гордились.
— О, это не единственный способ, каким полковник Шоу разделывается с бунтарями, — заверил его Лепайн. — Повешение — довольно эффективная мера. Как и расстрелы. Но моя любимая — гонки на вертолетах.
— Это что значит?
— Разозли полковника и, возможно, узнаешь.
Охранники ушли, закрыв за собой двери. Бейкер услышал, как звякнула цепочка и защелкнулся замок.
— Кино-о, — протянул Червь, указывая на экран. — Кино, Бейхар.
— Да, действительно, — вздохнул он, падая в сырое кресло. — Сейчас бы двойной сеанс показали. «Ночь живых мертвецов» и «Апокалипсис сегодня» были бы самое то. Только попкорна не хватает.
Поскольку «Хамви» был полон людей, награбленного снаряжения и оружия, похитителям Фрэнки пришлось усадить ее Скипу на колени. Но когда Миччелли заметил, что она трется веревками, которыми ей связали запястья, о пряжку ремня Скипа, их быстро рассадили. При этом обоих ударили, а Фрэнки еще швырнули на пол, где ее стали использовать как подставку для ног Миччелли и Крамера. После этого она демонстративно впилась зубами Миччелли в икру, испытав удовольствие от его воплей и вкуса крови, что залила ей губы.
Тогда они ее и изнасиловали.
Фрэнки не издала ни звука, не шевельнулась, даже когда они засмеялись, даже когда стало больно, даже когда они с силой входили и выходили из нее, словно избивая изнутри, даже когда проливали свое семя ей на живот и лицо. Она лежала совершенно неподвижно, отстраненная, спрятавшаяся в тайнике своей души, напоминавшая себе, что ее насилуют не впервые, что все не так уж плохо, секс — как обычная сделка и, если она подчинится, то будет жить.
«Тебе нечего стыдиться, — напомнила она себе. — Это не твоя вина. Сейчас ты не можешь дать сдачи. Если дашь — тебя убьют. Потом ответишь. Это всего лишь твое тело. Но залезть в твой ум они не смогут».
Она оставалась в своем секретном месте и тогда, когда Крамер сменил Миллера за рулем, и теперь ей занялся уже штаб-сержант.
Находясь в своем секретном месте, она не думала ни о героине, ни о ребенке.
На этот раз ее фантазии были посвящены мести.
«Я выжила. Я прошла через худшее, выдержу и это».
Закряхтев от оргазма, Миллер скатился с ее распростертого тела и вытерся о ее рубашку.
— Ну как тебе, сучка?
— Это все, на что вы трое способны? — отозвалась Фрэнки. — Наверное, ваши жены от вас поэтому и сбежали, да?
— Ее нужно прополоскать, — пробормотал Миччелли. — Подержи-ка ее, хорошо, сержант?
Миллер взгромоздился на нее, усевшись Фрэнки на грудь и придавив ее к полу. Миччелли расстегнул молнию и помочился — горькая желтая струя изогнулась дугой над ее лицом и пролилась ручейками по ее шее. Фрэнки закрыла глаза, закашлявшись, когда моча потекла по ее глазам, ноздрям и рту.
— На меня только не брызгай, — предостерег Миллер, прежде чем присоединиться к всеобщему смеху.
— Ублюдки вы! — прохрипел Скип со своего сиденья. — Оставьте ее в покое, мудаки больные!
Миллер ударил его тыльной стороной ладони, и на уже распухшей губе Скипа снова лопнула рана.
— Слушай, — сказал Миллер. — За подружку свою не переживай, рядовой. Переживай лучше за себя.
— Ну что, после душа получше стало? — поглумился Миччелли.
— Знаешь что, козел, — ухмыльнулась Фрэнки, — мой сутенер делал это, когда мне было семнадцать. И он делал это получше. У него, по крайней мере, был нормальный стручок, чтобы ссать.
Миллер и Крамер рассмеялись, но Миччелли посмотрел на нее с ненавистью.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда остальные ребята тоже с тобой развлекутся.
Он занес ногу, намереваясь пнуть ее по голове, но Миллер его остановил.
— Хватит. Не попорть ей лицо. Пусть пока полежит. Скоро она и так свое получит.
И они принялись за Скипа.
Фрэнки пришла в ужас, увидев то же, что видел Бейкер при въезде в город, но все равно продолжала смотреть — лишь бы не видеть лица Скипа. Крамер, Миллер и Миччелли издевались над ним по очереди, в точности как над ней, и хотя его не насиловали, физических повреждений он получил больше. Сломанный нос распух, превратившись в мясистую луковицу, в обеих ноздрях запеклась кровь. Еще больше крови осталось на израненных губах, и когда он дышал ртом, Фрэнки видела промежутки в тех местах, где не хватало зубов. Над левой бровью зияла глубокая рана, и еще одна — на лбу. Справа кожа была содрана и висела вдоль щеки. Один глаз заплыл, вокруг второго проступил синяк.
Несмотря на все это, он оставался в сознании, и, по мнению Фрэнки, это было хуже всего. У Скипа явно не было своего секретного места, куда он мог бы мысленно отступить. Поначалу он держался храбро, но после множества беспощадных яростных ударов и порезов стал кричать. И потом долго не останавливался — даже после того, как мучители оставили его в покое. Его крики все звенели у Фрэнки в ушах, даже когда раненый уже мог только хрипеть.
Как и отряд Майклза, их встретил второй лейтенант Торрес, который раздал им приказы. Когда ему сообщили о дезертирстве Скипа, Торрес сурово кивнул и приказал отвести его в центр содержания.
— А ее посадите к остальным шлюхам и пусть ее там отмоют, — сказал Миллер Крамеру после того, как ушел Торрес. — Ты, Миччелли, уведи этого ублюдка в кинотеатр, как приказал лейтенант. А мне нужно пойти доложиться.
Крамер схватил Фрэнки за руку и потащил прочь, тогда как Миччелли поднял Скипа на ноги и, взмахнув винтовкой, дал знак пошевелиться. Фрэнки вдруг обернулась.
— Скип, — крикнула она.
Он медленно, с неимоверным усилием повернулся, и Миччелли ткнул ему в спину дулом.
— Спасибо, — проговорила она простодушно, и несмотря на всю боль, которую Скип испытывал, он усмехнулся ей.
Выглядело это ужасно, и Фрэнки с трудом удержалась от того, чтобы отвести взгляд. Но в следующий миг Миччелли толкнул пленника вперед, уводя прочь.
— Можешь послать своему дружку прощальный поцелуй, — хмыкнул Крамер. — Больше ты его не увидишь.
— Тебя зовут рядовой Крамер, да? — спросила Фрэнки.
— Рядовой первого класса Крамер, — поправил он, гордо выпятив грудь. — И не забывай этого.
— Как по мне, ты скорее говнюк первого класса, — спокойным тоном отозвалась Фрэнки. — Прежде чем все это закончится, рядовой первого класса Крамер, я тебя убью. И не забывай этого, сучонок.
Он зыркнул на нее, его лицо покраснело от ярости. Затем взмахнул своей M-16, целясь ей в лицо и бормоча что-то нечленораздельное. Фрэнки увернулась и расплылась в улыбке.
— Чего-чего? — спросила она.
— Шевелись, тебе сказано, — рыкнул он.
И пока он ее вел, Фрэнки не могла сдержать смех.
Войдя в зал для докладов, Миллер обнаружил там Майклза, Торреса, капитанов Гонзалеса и МакФарланда и полковника Шоу. Все уже расселись и ждали его. На одной стене висела карта Пенсильвании с заправки, на другой — топографическая. Он быстро отдал честь, налил себе чашку растворимого кофе и занял место рядом с Майклзом.
— Простите, что заставил вас ждать.
— Ничего-ничего. — Полковник Шоу улыбнулся. — Выпейте кофе и расслабьтесь, сержант Миллер.
Его голос звучал мягко, и некоторым иногда приходилось напрягать слух, чтобы расслышать произносимые полковником слова, но в нем явственно ощущался холод.
Сильный, очень сильный холод.
Шоу не был крупного телосложения, однако занимал собой, казалось, всю комнату. Пять футов роста и сто семьдесят пять фунтов веса[23] не производили впечатления, но то, как он себя подавал, — да. Двигался он будто кот — быстро, грациозно, неумолимо. Никогда не повышал голоса и говорил только сдержанным отрывистым тоном, зато стоило ему только открыть рот, к нему тут же все прислушивались. Он обладал почти феноменальной способностью заканчивать предложения за людьми, что находились у него в подчинении, — казалось, он умел читать мысли. Но что в полковнике приводило в наибольшее замешательство, как считал Миллер, так это то, что он не моргал. Никогда. Как-то раз, когда они еще были новобранцами, только что выбравшимися из учебного лагеря, он поспорил на этот счет с Майклзом и выиграл ящик пива.
Шоу был подобен змее — тихий, осторожный… и смертельно ядовитый.
Капитан Гонзалес прочистил горло:
— Штаб-сержант Майклз, почему бы вам не начать.
Это был совсем не вопрос.
— Так точно, сэр. Нами проведена разведка в Гаррисберге. Город необитаем. Высокая концентрация нежити, выжившие, что остались, в основном мародеры, бандиты, байкеры и тому подобные асоциальные группы. Тяжелого вооружения у них нет — по крайней мере, такого, которое смогло бы противостоять бронетанковой технике. Мы могли бы использовать его как базу для расширения, но если туда вступить, придется вести бои в городе, поэтому от танков толку не будет. Иначе можно только разрушить все, что мы хотим захватить. У зомбаков достаточно сил для сопротивления, и, по моему мнению, наши потери могут быть чрезмерными. Кроме того, город не представляет значительного интереса и как источник припасов, так как мародеры растащили большинство непортящихся продуктов в магазинах.
— А что те пленные, которых вы взяли, сержант? — спросил Шоу. — Расскажите о них.
— Да, сэр. Мы наткнулись на них практически в буквальном смысле этого слова. Это произошло на обратном пути. Зомби начали воздушную и наземную атаки преимущественно силами оживших птиц. В этой схватке мы потеряли рядового Уорнера.
— Остальные невредимы? — перебил его Шоу.
— Так точно, сэр.
— Тогда терпимо. Продолжайте, пожалуйста.
— Пока шел бой, мы наткнулись на этих людей. Осмотрев их вещи, мы установили, что один из них работал в Хейвенбрукской национальной лаборатории в Хеллертауне. Его зовут профессор Уильям Бейкер. Он руководил проектом РКТИ. Может быть, помните такой из новостей?