Да, Шонна Лайтфетер абсолютно не деловая женщина. Но ему приятно, что он понравился ей. Это стало совершенно очевидно, когда, слегка споткнувшись, она на секунду прислонилась к нему в желании найти поддержку. Кажется, ей самой было неловко: она густо покраснела — и сразу стала очень женственной и еще более привлекательной. Он уже давно не видел, чтобы женщина краснела.
Только непонятно, что у них может быть общего. Она любит животных. На ее попечении — целое стадо животных, начиная с кошек и собак и кончая маленьким птенчиком, выпавшим из гнезда. У него же, кроме собаки, которая после развода осталась с Лени и ее матерью, никогда не было никаких питомцев. Зато у него есть богатая коллекция классической музыки. Шонна, похоже, предпочитает слушать музыку кантри и вестерн. Она звучала повсюду: в доме, в конюшнях, даже в манеже.
Шонна была с ним очень откровенной: рассказала о кастрации жеребца, с которым в настоящее время работала. При этом она так выразительно жестикулировала, что у Тайлера мурашки побежали по коже, и он невольно сжал колени. Он представил, как бы она это рассказывала за бизнес-ланчем в ресторане.
Нет, между ними нет ничего общего. Но что-то неумолимо влекло его к ней, какой-то почти животный инстинкт.
Он улыбнулся и выехал на автостраду. Может быть, Шонна тоже почувствовала это и начала рассказывать ему о кастрации жеребца специально, предупреждая держаться от нее на расстоянии? Если дело обстоит так, ей нечего беспокоиться. Он не собирался ничего затевать. А с животными инстинктами можно справиться. У него в этой области большой опыт.
—Только бы она помогла Магу,— попросил он вслух.— И Лени тоже.
Глава 2
В субботу утром ровно в десять часов Тайлер с дочерью подъехали к дому Шонны. Она увидела, как они выходят из машины, и поспешила им навстречу. В этот раз Тайлер был одет проще: легкая рубашка, парусиновые штаны и светло-коричневые туфли — все чистое и аккуратное. Шонна представила себе невольно, как он будет выглядеть после недолгого пребывания на конюшне.
Дочь его была одета более практично. На ней были ковбойская рубашка, джинсы и ковбойские сапоги. Худенькая и бледная девочка, с взъерошенными волосами цвета меди. В каком-то смысле она напомнила Шонне мустанга, о котором шла речь. Оба несли на себе печать пережитых трагедий: она несчастного случая, он — издевательств конюхов.
Лени слегка прихрамывала. На лбу виднелся шрам.
Больше всего Шонну поразило, как мало Лени была похожа на своего отца. Хотя у нее такие же, как у него, голубые глаза, но овал лица, цвет волос и фигура другие. Шонна опять вспомнила о своих родных; она тоже была больше похожа на мать. Особенно глазами.
Внимание Шонны привлекло и то, как держалась эта пара, шедшая к ней навстречу. Отец и дочь сохраняли некоторую дистанцию, не касались и не глядели друг на друга. Оба смотрели на Шонну, но выражение их лиц было разным.
Взгляд Лени — напряженный и вызывающий. Она вся как натянутая струна: спина прямая, подбородок устремлен вперед. Прищуренные глаза изучающе следят за Шонной, словно оценивая, способна ли та справиться с возлагаемой на нее задачей. Казалось, девочка приготовилась к нападению.
Шонне был очень хорошо знаком этот взгляд. Так смотрят молодые необъезженные лошадки, над которыми издевались, как над Магом. Они чудом попадали в ее руки, и она помогала им. Сначала лошади видели в ней врага. Но постепенно между ними устанавливалось понимание. С людьми это не всегда удается. Шонна так и не смогла достичь его со своей матерью.
Выражение лица Тайлера было совсем другое, в его глазах читались тревога и просьба о помощи.
—Доброе утро.— Она улыбнулась.
—Доброе утро,— ответил Тайлер.
Девочка промолчала, еще больше прищурив глаза.
Тайлер остановился и взглянул на дочь.
—Лени, это мисс Шонна Лайтфетер, о которой я тебе говорил. Она тренирует лошадей.
—Здравствуй, Лени. Рада с тобой познакомиться,— снова улыбнулась Шонна и протянула руку.
Лени не ответила на рукопожатие, отвернувшись к Тайлеру.
—Не хочу, чтобы Маг находился здесь,— сказала она.— Хочу, чтобы он остался со мной.
—Я тебе уже объяснял,— устало ответил Тайлер, бросив отчаянный, извиняющийся взгляд на Шонну.— Мы не можем держать лошадь у себя.
—Там, где мы жили с мамой, ее держать могли,— упрямо возразила Лени.
—Тогда все было по-другому. Вы с мамой жили за городом. Мой дом находится в черте города, и по закону я не имею права держать лошадь.
—Почему я не могу жить, где жила раньше? В голосе девочки послышалось напряжение, почти надрыв, который в любую минуту мог прорваться наружу слезами. Тайлер смягчил тон:
—Дорогая, мы уже обсуждали это. Дом продан.
—Я тебе не "дорогая",— прошипела Лени.— Ты не должен был продавать дом. Я могла жить там. Вместе с Магом.— Она повернулась к Шонне:
—Ни в коем случае нельзя было оставлять Мага в той конюшне!
—Конечно, нельзя было,— согласилась Шонна. Лени замолчала, удивленно глядя на Шонну. Можно было подумать, она не ожидала такого от света. Несколько секунд девочка смотрела на нее, потом перевела взгляд на дом, конюшни и манеж, виднеющийся вдалеке. Когда она снова посмотрела на Шонну, в ее взгляде опять читалась враждебность.
—Здесь слишком сыро.
—Да, немного ельничка не помешало бы,— кивнула Шонна.— Если у тебя есть лишняя пара сотен тысяч долларов, можешь дать их мне, и проблема решена.
Глаза девочки сузились, и Шонна тут же пожалела о своих словах. Да, с лошадьми гораздо проще, хотя и их подчас нелегко понять.
Грубость и явная враждебность Лени вполне объяснимы. Девочка хочет вернуть прежнюю жизнь, своих родителей. Сложность заключается в том, что Шонна не знает, как объяснить невозможность достичь желаемого.
Но Шонна попыталась:
—Не сомневаюсь, что дома Маг содержался в лучших условиях.
—Он был тогда счастлив.
Это она была счастлива, поняла Шонна и взглянула на Тайлера.
—Если ваша дочь не хочет, чтобы Маг находился здесь, у нас ничего не выйдет.
—Нельзя же оставлять его там, где он сейчас находится,— с отчаянием произнес Тайлер.
—На него страшно смотреть после этой конюшни,— вмешалась в разговор Лени.— Он никогда таким не был. Он любил меня.— Она зло посмотрела на отца.— Это ты оставил его там.
—Но я же не знал,— ответил Тайлер извиняющимся тоном.— Никогда бы этого не сделал, если бы знал, как с ним будут обращаться,— добавил он, глядя уже на Шонну.
Она-то понимала, что в случившемся не было его вины. Он ей сразу сказал, что ничего не понимает в лошадях. Откуда он мог знать, что выбранная конюшня пользуется дурной славой?
—Вы ведь видели его?— спросил Тайлер.
—Да, видела и привезла сюда.
—Он уже здесь?!— Впервые в глазах девочки вспыхнул огонь радости. Маг здесь?— Но, тут же спохватившись, она прищурилась и сморщила носик. В этой сырости?
Шонна пропустила мимо ушей последнюю реплику и кивнула в сторону конюшни.
—Он там. Последний денник справа. Лени устремилась в указанном направлении, и Шонна бросила ей вслед:
—У него еще очень плохое настроение. Лучше не входи в денник. Разговаривай с ним издалека.
—Это моя лошадь, и я буду делать все, что захочу!— бросила Лени, не оглянувшись.
—Даже если придется заплатить его жизнью? спокойно спросила Шонна.
Лени нерешительно остановилась и, оглянувшись, посмотрела на Шонну. Та ждала этого.
—Если ты войдешь к Магу, он кинется на тебя. Тогда твой отец будет вынужден вернуть его Отделу по землеустройству, которому тот официально принадлежит. Учитывая нынешнее состояние коня, с ним не будут носиться просто пристрелят, и все. Ты ведь не хочешь этого?
—Маг не кинется на меня.— В голосе Лени не было прежней уверенности.
Судя по всему, Шонна говорит серьезно. Теперь выбор за Лени. Что в ней пересилит: любовь к лошади или ее эгоизм?
Лени продолжила свой путь к конюшне. Шонна вопросительно посмотрела на Тайлера, он покачал головой.
—Извините,— виновато сказал он.— Я боялся, что она будет вести себя именно так. Обижена на весь мир.
—Она похожа на своего мустанга,— кивнула Шонна в направлении удаляющейся Лени.— Думаю, будет лучше, если мы последуем за нею.
—Да, конечно,— кивнул Тайлер. И они поспешили к конюшне.
—Надеюсь, вы не возражаете, что я привезла его сюда, не поставив вас в известность?— спросила Шонна.— Просто не смогла позволить ему там оставаться даже на секунду.
—Как только удалось выманить его из денника? восхищенно спросил Тайлер.— Последний раз, когда я его видел, он был готов укусить любого, кто войдет к нему.
—Да, было нелегко, но мы с ним справились.
—Два дня назад вы говорили, что здесь нет для него места.
Она пожала плечами.
—Я перевела в другую конюшню одну из моих лошадей.
В дверях конюшни оба остановились и увидели Лени, которая была уже около денника Мага. К их общему облегчению, девочка стояла у загородки, не выказывая намерения войти внутрь.
—Пока Лени не будет готова вести диалог, мы не добьемся положительных результатов,— сказала вполголоса Шонна, чтобы девочка не могла их слышать.— Чтобы остаться у вас, Маг должен снова научиться доверять ей. Не забывайте, он ничего не знает о случившейся аварии, о переживаниях Лени. Он помнит только, что раньше ему было хорошо, а потом сразу стало очень плохо. Он пережил травму. Теперь его опять привезли в новое место, и он уже не ждет ничего хорошего. Все люди сейчас для него враги. Чтобы преодолеть в нем это чувство, потребуется не один день. Лени должна понять его.
—Я поговорю с ней,— сказал Тайлер, но по тому, как он это произнес, было ясно, что он не очень верит в успех разговора.
Они вошли в конюшню и услышали голосок Лени.
—О Маг, что они с тобой сделали!— повторяла она с болью в голосе.
У Тайлера сжалось сердце. Лени права. Он виноват в том, что случилось. Именно он поместил Мага в ту ужасную конюшню.