Спустя какое-то время Дэниел тоже обзавелся семьей, и у него родилась дочь, которую назвали Холли.
«Я души в тебе не чаял, моя маленькая! Я отказывался признавать, что в наших венах течет проклятая ведьминская кровь. Мне совсем не хотелось передавать ее тебе по наследству. Знаю, я никогда об этом не рассказывал... Я боялся, безумно боялся! А вскоре у тебя появились удивительные способности... Тогда, на реке, мы с матерью боролись изо всех сил. Она тоже ничего не знала Прости... Я так надеялся, что моя дочь будет жить обычной жизнью, что даже не подготовил... не рассказал о семейном наследии. А потом умер. Тот, кто полюбит члена семьи Каор, обречен утонуть Да, твой отец был ведьмаком. Я любил тебя больше всего на свете! Холли, прости меня... Если б я мог повернуть время вспять!»
ХОЛЛИ, АРМ АН, ПАБЛО, АЛЕКС И ХРАМ ВОЗДУХА
По дороге в Бомбей
Тяжело дыша, Холли резко села на кровати. — Папа?
Вокруг царила непроглядная тьма. Девушка окончательно проснулась и все вспомнила: отец погиб — утонул во время спуска на плотах, задолго до того, как она узнала, что происходит из рода ведьм. Родители и лучшая подруга — первые потери в жестокой войне... А сейчас она видела отца как наяву, даже в воздухе ей мерещился аромат лосьона после бритья.
Впрочем, отец снился ей не раз. Холли снова легла и попыталась успокоиться. Вспомнить бы хоть что-нибудь о ночном посещении, галлюцинации, или как это называется! Однако разрозненные фрагменты упрямо не желали складываться отчетливую картинку. Через несколько минут девушка бросила перебирать обрывки сна и отправилась прогуляться вокруг дома, в котором они остановились на ночлег. Осторожно, стараясь никого не потревожить, Холли направилась к входной двери — та оказалась не заперта: видимо, не только ей не спалось.
Выскользнув наружу, девушка полной грудью вдохнула свежий, холодный воздух. Сияющая в вышине луна, казалось, дружески ей подмигивала.
Холли всегда нравилось смотреть на ночное светило, но теперь, из-за недавних событий, она практически не получала удовольствия от созерцания серебристого диска. Луна напоминала о Богине, ради которой ведьма столь многим пожертвовала, а та, в свою очередь, столь многих забрала да еще разрушила часть души своей верной служительницы.
Девушка вдруг почувствовала, что любуется луной не одна. Медленно обернувшись, она увидела Армана — высокий, молчаливый, он стоял в темноте, словно нежданный вестник.
— Не спится? — спросила Холли.
— Я ощутил в доме чье-то присутствие, — просто ответил он.
— Около меня? — уточнила девушка.
— Да.
— И что это было, по-твоему?
— Сперва мне почудился демон... — Ведьмак неуверенно пожал плечами.
Холли согласно кивнула — именно Арман, задействовав весь свой опыт и силы, освободил ее от сотен демонов из времени Наваждений. От природы спокойный и задумчивый, в последнее время он совсем замкнулся.
Девушка не сразу заметила перемену — она сама целиком ушла в себя. Отчасти потому на нее и подействовали уговоры Алекса: он дал ей надежду, что во время странствий исцелит ее разум и душу, израненные бесконечными битвами, смертями, жертвами во имя спасения ковена...
— Ну и?.. — выжидающе спросила она.
— Оказалось, не он... Наверное, посещение. Кто — не знаю, но точно не Богиня.
У Холли защипало в глазах. Она порывисто бросилась Арману на шею и прошептала:
— Спасибо. Приходил мой отец.
Арман тоже на миг сжал ее в объятиях. Как здорово ощущать тепло другого человека, который тебя понимает и ничего не требует!
АННА ЛУИЗА МОНТРАШЕ
Мумбай
«Ну вот, десять миль от роскошного отеля — и ты в неописуемых трущобах!»
Замотанная в синее с золотым шитьем сари, Анна Луиза, нагнувшись под низкой притолокой, переступила порог лачуги, в которой обитал старый колдун. В нос ударил резкий запах сандала; под ногами шелестел цветочный ковер из светлых лепестков софоры и ароматных гардений. В воздухе, насыщенном мощной магией, звенела, вибрируя, музыка ситара. Комната тонула во мраке, хотя снаружи нищенский переулок омывал прекрасный сумеречный свет, суля надежду на то, что и здесь наступят лучшие дни.
С тех пор как Анне Луизе привиделось, что Алекс Каррутерс — обманщик-самозванец, она пыталась разыскать сестер Катере, предупредить об опасности, но они бесследно исчезли. В Материнском ковене о местонахождении сестер ничего не знали, а вдаваться в подробности, зачем они ей понадобились, Анна Луиза не собиралась.
Пока ведьма бродила по индийским закоулкам в поисках человека, который мог бы ей помочь, Шептунья, кошка-богиня, указывавшая Анне Луизе путь через видения, дожидалась в номере отеля.
На алой шелковой подушке сидел высохший, увешанный множеством бус старик в дхоти — традиционной индийской юбке вроде саронга. Ноги босые; левый глаз молочно-белый, правый прикрыт веком; совершенно лысый, зато с длинной седой бородой, свернувшейся на коленях, точно змея-альбинос.
Ведьма опустилась на земляной пол у ног старика, поставив перед ним корзину с сухофруктами и свежими манго.
«Надеюсь, Богиня привела меня туда, где найдутся ответы на вопросы».
Она сложила перед собой ладони и почтительно склонила голову.
— Великий свами, божественный провидец, спасибо, что согласились со мной встретиться.
— Клонится чаша весов, — прошептал он по-английски с сильным акцентом. — Нужно выровнять, — Дрожащая морщинистая рука потянулась к манго; пальцы, точно паучьи лапы, скользнули по оранжевой кожице — и старик с радостным хихиканьем схватил плод, — Равновесие!
Анна Луиза молча ждала, что будет дальше. Индиец надкусил неочищенное манго, по подбородку заструился ароматный сок. Беззубо улыбнувшись гостье, старик начал раскачиваться взад- вперед, уронил плод на колени и потянулся за следующим.
— Сэр, мы собирались поговорить о ведьмах, которых я ищу, — Холли, Аманде и Николь, — напомнила она колдуну о недавней переписке.
— Сделка! — Колдун погрозил ей пальцем, нюхая манго. — Равновесие.
«Il est fou. Он же безумен! Ну вот, снова тупик...» — разочарованно подумала Анна Луиза.
А ведь она ни секунды не сомневалась, что руны указали ей путь в Индию, в Бомбей, ныне известный как Мумбай. Да и магический кристалл направил ее к старому свами Мукхерджи. И все же... волшебная сила действительно порой приводила к безумию. Достучаться бы до колдуна, поговорить бы...
— Сэр, девушкам грозит серьезная опасность!- воскликнула Анна Луиза. — Нужно отыскать их как можно скорее!
Индиец кивнул.
— Храм Солнца, смотришь туда. Но... рав-но-ве-си-е, дамочка!
Храм Солнца?
— Как в Мачу-Пикчу? — уточнила она, — Пирамида Солнца в Перу?
Колдун разразился гомерическим хохотом, земля под ногами едва заметно содрогнулась. Неужели это его рук дело? Или землетрясение началось? Анна Луиза напряженно взглянула на старика: почувствовал ли он толчок? Как ни странно, индиец обхватил себя руками и захныкал.
— Тише! — прошептал он, тряся головой, — Уже чересчур, чересчур!
Старик вскочил на ноги; оба манго скатились на пол и запрыгали, словно теннисные мячики. Корзинка с сухофруктами опрокинулась. Полоска пластиковой сетки, оторвавшаяся от крытой циновками крыши из бамбуковых жердей, точно вымпел, хлопнулась на голову Анне Луизе.
— Свами Мукхерджи, нам лучик уйти! — сказала она старику, который все пятился назад и мотал головой.
В ответ он что-то невнятно забормотал. Ведьма, пошатываясь, осторожно поднялась с пола, взглянула на потолок — в тот же миг сверху сорвалась бамбуковая жердь, чуть не отбив ей плечо — Анна Луиза хотела схватить индийца за руку, но очередной подземный толчок швырнул ее на пол, а свесившийся на лицо новый кусок сетки перекрыл обзор. Неожиданно заходил волнами пол, старик завизжал.
— Свами! — отбрасывая с лица сетку, воскликнула ведьма и быстро приподнялась.
По центру пола пробежала трещина, из разверзшейся пропасти повалил дым. Свами Мукхерджи издал последний пронзительный вопль и сгинул в дымящейся расщелине; Анна Луиза успела ухватиться за край.
— О Бо-о-о... — закричала она, чувствуя, как соскальзывает следом.
— Держитесь! — раздался над головой мужской голос.
Чья-то сильная рука поймала ее запястье и потянула вверх. Клубящийся над провалом дым царапал горло, обжигал глаза. Неизвестный спаситель тем временем тихо бормотал заклинания — Анна Луиза сразу узнала своеобразное колдовство, которое обычно предпочитали европейские ведьмаки: католическая вера, переплетенная с белой магией.
Еще не успев проморгаться, ведьма уже поняла по голосу, кто ее спас.
— Да вы же Филипп, из испанского ковена! — согнувшись пополам, прохрипела она сквозь надсадный кашель.
— Да, — ответил он и бросился обратно в лачугу.
Анна Луиза увидела, даже почувствовала кожей жемчужное сияние пронизывающей воздух магии. Гортанно ругнувшись по-французски, Филипп выбежал наружу.
— Все, погиб.
При помощи лечебного заговора ведьма приводила в порядок раздраженные легкие и глаза, а Филипп прибавил свое исцеляющее заклинание.
— Вы тоже разыскиваете трех ведьм? — поинтересовалась Анна Луиза. — Холли, Аманду и Николь?
Приглаживая руками волосы, он коротко кивнул.
— Изначально я вообще-то искал Холли. Братья по ковену дали сигнал, что им грозит серьезная опасность. Я бросился на поиски, но никого не нашел. А теперь не могу разыскать ни Аманду, ни Николь с ребенком, — В глазах его явно читалось отчаяние.
Тем временем к хижине колдуна отовсюду бежали люди, бормоча восстанавливающие заклинания в надежде помочь свами, если ему, конечно, еще можно было чем-то помочь. Филипп с Анной Луизой тихо свернули в ближайший переулок, наблюдая за происходящим со стороны.
После часа бесплодных поисков местные наконец разошлись. Анна Луиза и Филипп вернулись в лачугу, чтобы осмотреть место разлома. Однако земля сомкнулась, не осталось ни малейших следов недавней расщелины.