Остаток школьного дня Николь провела как на иголках. Илай Деверо не шел у нее из головы. В этом парне чувствовалась сила. Стоило закрыть глаза — и она снова видела его широкие плечи, представляла, как зарывается пальцами ему в волосы, как целует...
Учитель алгебры все бубнил и бубнил, а Николь уже собралась на выход, надеясь, что успеет еще разок взглянуть на Илая после уроков.
Илай.
Такой яркий!
Илай.
Такой опасный...
Илай...
Конечно, имя ему не слишком подходило. Но имелось ведь и другое.
Девушка стояла в глубине чужого класса. Илай смотрел в окно. Интересно, он думает о ней?
«Ты меня видишь?»
Илай резко обернулся, глядя прямо на нее, сквозь нее, — Николь точно огнем опалило. До чего... знакомо!
Трель звонка привела ее в чувство. Растерянно повертев головой по сторонам, девушка заметила перед собой листок бумаги с уравнением «2х + у = Илай». Покраснев, Николь торопливо зачеркнула запись, сунула тетрадь в сумку и кинулась к дверям. Одноклассники уже успели разойтись. Опасаясь, что предмет ее грез тоже уйдет, она бросилась бежать — и чуть не расшиблась, врезавшись в широкую грудь. Сверху вниз на нее смотрел Илай. От такого взгляда кто угодно растает!
— Ты... — прошептала Николь.
Он озадаченно кивнул.
Его глаза оказались невообразимой глубины.
«Истинный Деверо!»
Неожиданная дурацкая мысль удивила девушку: она ведь не видела других Деверо! Разве только Жеро, да и того издалека, — когда им было лет по двенадцать, Аманда как-то попросила мать проехать мимо дома Деверо... С ума сойти! Неужели сестричка запала на младшего братца?
— Может, прогуляемся? Куда хочешь? — спросил Илай.
— А, все равно! — ответила Николь.
Весь путь до школьной парковки девушка не могла насмотреться на своего неожиданного спутника.
— Николь! А я тебя везде ищу! — выпалила подбежавшая Аманда и схватила ее за руку.
— Потом... — вырываясь, прошипела она сквозь зубы. — Скажи маме, что приду поздно.
Сестра нахмурилась, но Николь мало волновало ее недовольство: Аманда вечно сердится!
Спустя минуту, позабыв о стычке, девушка уже сидела в машине Илая, низком черном «корвет — те». В парке у библиотеки они вышли из автомобиля и медленно, не обменявшись ни словом, побрели по усыпанной гравием дорожке мимо статуи индейского вождя Сиэтла.
Тихо покачивались на ветру сосны. Пара не сводила друг с друга глаз. Деверо остановился и крепко обнял девушку. Едва их губы соприкоснулись, Николь тряхнуло, словно от электрического разряда. Наверное, молодой человек испытал похожее ощущение — отпрянув, он вновь окинул ее необъяснимо странным взглядом. Все в Илае казалось таким правильным, знакомым...
— Ты веришь в реинкарнацию? — спросила Николь.
Он отрицательно мотнул головой.
— Я, в общем-то, тоже, но... у меня ощущение, что когда-то я тебя знала, давно, очень давно... И сильно люб... — Девушка запнулась на полуслове, чуть не выпалив: «любила». Так, надо привести мысли в порядок: не дело признаваться в любви самой, да еще на первом же свидании!
Илай так пристально смотрел на Николь, что у нее от растерянности даже голова закружилась, а сердце чуть не выскочило из груди. Омут его глаз затягивал... Перед таким не устоишь. Да, Деверо умел играть!
— И что тебе обо мне известно? — спросил Илай, сжимая объятия еще крепче.
— Что с тобой неприятностей не оберешься, — ответила девушка, — Говорят.
Рассмеявшись, он поцеловал ее, долго, чувственно, по-французски. У Николь подкашивались ноги. Совершенно новое ощущение...
Ну, он-то ведь уже выпускник!
— А еще?
— Твоя семья увлекается мистикой, — выдохнула она, пока его губы скользили вниз по шее.
— И?..
Николь отрицательно качнула головой, не понимая, к чему клонит Илай.
— Больше тебе друзья ничего не рассказали?
— Нет.
— Не сказали, что я колдун? — шепнул он в ухо.
— Нет, — ответила она, также шепотом.
— А зря! — Деверо нежно провел пальцами по ее шее.
И правда, мистика какая-то! Странно, что Илай этому верит, да еще сам говорит странные вещи, — но самое странное, что этому верит она!
Тем не менее, Николь знала: все правда. Порыв ветра швырнул в ноги гравий. Надо уходить, бежать как можно скорее, как можно дальше! Однако внутренний голос приказал оставаться на месте: «Не волнуйся, ты его знаешь...»
— Илай, — прошептала Николь. Имя по-прежнему казалось неподходящим.
— Да?
— Ты... плохой?
— Ммм, хуже не бывает! — протянул он в ответ волнующим голосом.
Даже понимая, что нужно уносить ноги, она начала срывать с него одежду.
Спустя неделю, едва Николь села в машину, Илай протянул ей коробочку.
— Вот, кое-что для тебя сделал.
Девушка приняла подарок с радостным удивлением. Они не виделись с тех пор, как Илай привез ее ночью домой после первого свидания, так что Николь уже заволновалась, не бросил ли он ее. Деверо позвонил пятнадцать минут назад — девушке едва хватило времени натянуть самый соблазнительный наряд, какой имелся в гардеробе.
Повертев коробочку в руках, Николь наконец открыла крышку. Внутри оказался серебряный браслет с гравировкой: звезда с извилистым кругом в середине.
— Ты сделал это для меня?! — изумленно воскликнула она.
— Да.
Девушка рассмотрела символ получше.
— Напоминает твою татуировку на груди! — порозовев, заметила Николь.
Звезда, извилистый круг...
Илай кивнул.
— А что означает символ?
Он откашлялся.
— Для защиты. Надень-ка!
Браслет пришелся впору, как раз по запястью.
— Красота какая! Спасибо!
— Не за что, — отозвался Илай.
Любуясь украшением, Николь тихо пробормотала:
— А я... я уже решила, что ты больше не хочешь меня видеть.
Он засмеялся низким, будоражащим смехом.
— Напротив, мне очень хотелось тебя увидеть... Рассмотреть получше... Скажем, целиком. Еще раз.
Девушка снова вспыхнула.
Каждый раз, когда Николь пыталась вернуться к подробностям того свидания, все казалось смутным, смазанным, точно она видела происходящее чужими глазами.
— От чего же он защищает? — спросила она, торопясь сменить тему разговора, — и опять вспомнила о первой встрече...
«Чем мы занимались? Неужели любовью? Не помню, ничего не помню».
Теперь смутился Илай.
— Ну, много от чего...
— Например? — гнула свое Николь.
— Главным образом, должен защищать от одержимости. Впрочем, знаешь... По-моему, просто прикольный символ. Не нравится — ничего страшного. Сделаю что-нибудь другое.
— От одержимости? — удивилась она. — Это когда вселяются бесы?
Илай не сводил с нее глаз. Внизу живота разлилось тепло, щеки порозовели.
— Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду.
Николь замотала головой, но он взял в ладонь ее подбородок.
— Ты первая заговорила о реинкарнации. В сущности, это, конечно, сказочки. Но одержимость... случается. Действительно случается. Так что... носи!
— Э-э-э... да я...
— Носи браслет. Или не носи... — неожиданно резко сказал Илай. — Раз он тебе не нравится. Или я не нравлюсь.
Он схватил было украшение, но Николь проворно отдернула руку.
— Нет-нет! Очень нравится, честно! Спасибо, — торопливо сказала она.
— Да я просто шучу! — Илай расхохотался, от серьезности не осталось и следа. — Если этот не нравится, я подарю другой.
— Нравится, правда! Я его уже люблю.
«И тебя тоже люблю. Ах, Илай, знаю, что нельзя, не так сразу, но люблю...»
Кивнув, Деверо завел машину.
И все-таки интуиция подсказывала Николь, что он говорил серьезно. Прикрыв глаза, она откинула голову на спинку сиденья, по телу разливался жар. Илай, несомненно, догадывался о ее ощущениях.
— Каково быть колдуном? Расскажи! — попросила девушка.
— Может, и расскажу. Если будешь хорошо себя вести, — усмехнулся он.
Илай... Возбуждающий, опасный, горячий...
В течение последующих месяцев Николь потихоньку расспрашивала его о колдовстве, и он великодушно удовлетворял ее любопытство: показывал ритуальный нож, поджигал свечу кончиком пальца.
Девушка пыталась повторить его трюки — например, заставить светиться тени в сумрачной комнате. Как-то ей вроде бы удалось раскачать взглядом иголку на нитке.
Однажды ночью, когда они занимались любовью в спальне у Илая, комната вдруг стала нагреваться.
— Твоих рук дело, признавайся? — спросила Николь, а он лишь поцеловал ее в кончик носа.
— Только никому не говори, — заставил поклясться подругу Деверо. — Ни друзьям, ни сестре. Ни единой живой душе!
И она сдержала слово.
ФИЛИПП И АННА ЛУИЗА
Мумбай
Город тревожил Филиппа, все здесь было не так. В ожидании Анны Луизы ведьмак нервно мерил шагами маленький гостиничный номер. С тех пор как свами исчез — вероятно, погиб, — мир как будто утратил... равновесие.
Дверь резко распахнулась, в комнату влетела Анна Луиза, белая как полотно, и кинулась собирать вещи.
— Allons-y! Уходим! — взволнованно сказала она Филиппу.
— Да что стряслось? — спросил он.
— В городе Деверо.
Кровь застыла в венах.
— Как? Который?
— Знаю только, что не Жеро, — отрывисто ответила ведьма.
— Илай? Ищет Николь? Кто там еще есть... Отец-то их убит.
— Филипп, je ne sais pas. Сказала же — не знаю.
— Сразимся!
Анна Луиза молча продолжала паковать вещи.
Спустя десять минут они сошли вниз и нырнули в бесконечный людской водоворот. Вокруг гудели машины. Дышать было практически невозможно: высокая влажность, пряные запахи, толчея... Со всех сторон давила магическая энергия, темная, могущественная, какой обладали представители семьи Деверо. Анна Луиза шла впереди, показывая дорогу, а Филипп сосредоточился на маскировке, прикрывающей их от черной силы. Однако энергия становилась только сильнее и темнее, влажной змеей скользила по коже. Анна Луиза, видимо, чувствовала то же самое. Ведьма оглянулась через плечо — Филипп кивнул.