— Превосходно!
Младший брат мрачно взглянул на старшего.
— Это ведь невыполнимо!
— Не для колдуна, Лоран, не для колдуна.
Николетта проснулась рано, ей не терпелось увидеть Илая Деверо. Она надела лучший наряд и заплела свои прекрасные волосы в косы, украсив их цветами и травами. Розмарин, петрушка, шалфей... Каждое растение обладало магической силой, имело особое назначение. Собранные вместе, они наводили любовные чары.
На ярмарке Николетта рассматривала товары, проворно лавируя среди торговцев и комедиантов. Все это время за ней неотступно следовал пристальный взгляд — взгляд Илая. Девушка делала вид, что не замечает присутствия колдуна, но сердце учащенно билось.
Илай выслеживал ее, как охотник лисицу. Нужно было действовать умно и осторожно, чтобы не угодить в расставленные силки. По крайней мере, не сразу... Девушка петляла в толпе, избегая знакомых, с которыми пришлось бы задержаться.
На миг она застыла на месте, пытаясь понять, где Илай. Он находился близко, очень близко... Его присутствие казалось осязаемым. Николетта повернула влево, надеясь на время спрятаться за цыганской повозкой, — и в тот же миг ее подхватили сильные руки.
Илай!
Девушка прильнула к нему, их губы встретились, по венам побежал огонь. Наконец рассудок взял верх.
— Вдруг нас заметят? Нехорошо!
— Почему? Неужели это выходит за рамки допустимых ухаживаний? — спросил колдун, скользя губами по ее шее.
— Будто сам не знаешь! — ответила Николетта, упираясь руками ему в грудь.
Илай выпустил девушку. Она попыталась успокоиться и собраться с мыслями. Следовало соблюдать правила игры, но в присутствии Деверо Николетта с трудом могла вспомнить, какова ее роль.
— Ты нашел для меня луг? — выпалила она на одном дыхании.
— Да. А рубашка готова?
— Разумеется!
Николетта говорила истинную правду. Рубашку она сотворила еще перед сном. А вот о том, что подложила одеяние под голову как подушку, девушка признаваться не стала.
— И когда же я увижу луг? — поинтересовалась она.
Илай приложил к ее губам палец, и Николетта почувствовала стук сердца, бьющегося в унисон с ее сердцем.
— Сперва выстирай рубашку в старом ручье, что давно пересох.
Девушка заулыбалась.
— А ты... впряги ветер в плуг!
— И?
— И засей одной горошиной луг.
— Николетта!
Она обернулась.
— Мне пора, сестра зовет.
Илай поймал ее запястье.
— И тогда я стану судьбою твоей?
Николетта молча улыбнулась и, выдернув руку, убежала.
Что, собираешься жениться на Николетте Каор? — несколько дней спустя спросил Илая Роланд Мур.
— Собираюсь, — признался колдун. — Ей осталось только выполнить одно задание.
— И что ты на этот раз придумал невозможного?
— Велел просушить рубашку на терновом шипе.
Роланд, усмехнувшись, покачал головой.
— Следует быть осторожнее, сам же знаешь. Вы уже привлекаете внимание.
— Ушам не верю! Тебя волнует, о чем шепчутся простолюдины?!
— Простолюдины — нет, а вот священники... — выразительно проговорил Роланд.
Илай беспечно отмахнулся.
— Священникам за то и платят, чтобы они на такое внимания не обращали, особенно во время ярмарочных гуляний.
— Оно, может, и верно, но есть границы, даже для нас.
— Для тебя, Роланд, возможно, но не для меня! И не для моей прелестной ведьмочки Николетты.
Род Мур славился могуществом, но его всегда затмевали кланы Деверо и Каор.
Если бы две великие семьи породнились, то брачующиеся стали бы королем и королевой всего магического мира. Роланд не мог такого допустить. Его старый больной отец не сумел бы спасти свой клан.
Тогда Роланд начал приносить в жертву Рогатому Богу людей и животных — и его мольбы наконец возымели действие. Оставалось лишь выждать удобное время для смертельного удара.
Николетта разбудила сестру. Час был поздний, родители легли спать.
— Ты куда?
Даже при свете единственной свечи Катрина заметила, как пылают щеки старшей сестры.
— Повидаться с Илаем, — прошептала Николетта.
Младшая скрестила руки на груди.
— Отцу это о-очень не понравится.
— Поэтому ты ничего ему не скажешь, — сурово ответила та.
Остановить Николетту не удалось. Катрина беспомощно смотрела беглянке вслед, пока та черной тенью не растворилась в ночи. Девушку терзали дурные предчувствия... Только что она могла поделать?
Опасения подтвердились тем же утром: к Каор явился Роланд Мур и сообщил, что Илай убил Николетту, а затем сбежал. Ах, почему она не отговорила сестру от рискованного свидания с Деверо?! Почему ей не хватило силы? И тогда Катрина поклялась, что обретет силу любой ценой — неважно, какие жертвы потребуется ради этого принести.
Горько рыдая, Роланд Мур вернулся домой и поведал, что Николетта Каор умертвила Илая, но поймать коварную убийцу не удалось.
Муры и Деверо вместе погоревали, а потом начали составлять план мести вероломным предателям, клану Каор.
Лоран в ярости не находил себе места: он лишился любимого брата, самого дорогого ему человека из всей семьи! Он не допустит, чтобы подобное повторилось, даже если для этого придется перевернуть вверх дном ад, небо и землю... или изменить само время.
ХОЛЛИ
Ледяная пустыня
— Жеро... — очнувшись в снегу, прошептала Холли.
Над головой разноцветными огнями переливалось небо. Из гущи боя ее неожиданно вышвырнуло в снежную пустыню: ни деревца, ни камня на горизонте — только ровный снег да игра огней.
— Жеро! — Имя как будто примерзло к губам.
Трясясь от холода, девушка приподнялась на локтях. По бескрайним снежным полям скользили цветные узоры — зеленые, красные, голубовато-белые — отражение небесных огней. Интересно, она еще в Индии? Начали постукивать зубы, разболелась голова. Подрагивая, точно заводная игрушка, Холли в изумленной растерянности рассматривала мерцающие огни. Какая магия ее сюда забросила? Возможно, Жеро пытался ее спасти? Или Алекс — вернее, герцог Лоран — зашвырнул, чтобы убить? Может, это индийская магия или шутка колдуна — или и то и другое вместе?
Холли колотило; мороз пробирал до костей, сковывал руки и ноги. Вскоре девушка не чувствовала границы между собой и снегом. Сердце стучало медленнее и медленнее; в венах леденела кровь.
«Я... умираю, — думала она, пытаясь двинуться с места. — Жеро, прошу, помоги!»
«Где ты? — послышался в ответ голос — но не Жеро, а герцога Лорана, с которым она заключила духовный союз. — Где ты, моя госпожа?»
— Ну уж нет... — выдохнула она. — Я-я-я не-е-е...
Холли вспомнила, что она не беспомощная девочка, а могущественная ведьма, способная творить чудеса, и низким гортанным шепотом произнесла заклинание:
— Счастье и страх, все в моих руках; пламя и лед... а, куда занесет!
Из-за ужасных сделок в прошлом часть ее души теперь принадлежала Богине и Катрине Каор. Однако снова влезать в такие долги Холли не намеревалась. По возможности.
Зажмурившись, она ждала, когда сработает заклинание. Ее вдруг закрутило в белом вращающемся шаре. Девушка слабо улыбнулась замерзшими губами, почувствовав блаженное тепло; улыбка становилась все шире...
— Счастье и страх, все в моих руках; убежище ждет — там, куда занесет!
Тепло медленно разливалось по венам — как будто сердце согревало ее изнутри. Похоже, либо она сама перенеслась в надежное убежище, либо создала его вокруг себя.
Холли открыла глаза. Прекрасные огни исчезли, над головой сиял золотой диск луны, а вокруг, куда ни глянь, простиралась прежняя снежная равнина: ни дома, ни лачуги, ни пещеры, ни единого кустика или валуна — ничего. Внезапно налетевший пронзительный ветер с силой опрокинул ее на спину. В ушах зазвенело.
— Помогите! — с трудом выкрикнула Холли. Перед глазами заплясали серовато-желтые точки.
— Ах вот ты где! Не бойся. Я приду за тобой, Холли, — прошептал герцог Лоран.
— Нет! — выпалила она.
«Меня с тобой ничего не связывает. Не знаю как... Кто забросил меня сюда? Жеро?»
— Я приду...
«Как я сюда попала?» И все погрузилось во мрак.
НИКОЛЬ И ОУЭН
Скарборо
Незаметно для себя Николь задремала с Оуэном на руках. Пробудившись, она осторожно отнесла спящего сына в кроватку и распахнула окно, чтобы проветрить душную комнату. До чего же приятно было вдохнуть свежий морозный воздух!
Неожиданно вспорхнувший на карниз воробей с любопытством уставился на девушку. Ведьма тихо засвистела. Птица, повертев головой, перелетела на спинку кресла-качалки. В отличие от Николь, наслаждавшейся уличной прохладой, воробей обрадовался домашнему теплу.
Девушка ласково улыбалась нахохлившейся пичуге: забавно, что такие крошечные создания по-прежнему умиляют... Внезапно птичка разлетелась облаком перьев. Николь удивленно моргнула — воробей исчез. Ну конечно, погиб! Она же его не пригласила! И тут раздался звонкий хохот, от которого кровь застыла в жилах.
Девушка медленно обернулась: в кроватке стоял Оуэн, указывая пальчиком на останки воробья; на губах малыша играла злая ухмылка.