Стоя в ожидании у подъезда, София вскрыла конверт и вытащила содержимое. Никакого письма. Только фотоснимок.
Фотография ее родителей.
24
— Спасибо, не надо! — воскликнул Симон и захлопнул дверь перед носом Бенни, словно это был надоедливый торговец.
Но тот продолжал колотить в дверь.
— Симон, открой! Мне нужна твоя помощь.
Стало быть, дело не в посылке, которую он послал Якобу. Тут Симону стало любопытно, и он слегка приоткрыл дверь.
— В чем дело?
— Хотел поговорить с тобой. Мы думаем, что ты мог бы помочь нам в одном деле.
— Я ушел из «Виа Терра», решительно и навсегда.
— Мы знаем. Тут речь не об этом. Можно мне войти?
В Симоне словно боролись два человека. Один желал послать Бенни подальше, другой призывал открыть дверь. Разузнать. Выяснить, чем они заняты в усадьбе. Симон не боялся Бенни, поскольку был выше ростом и сильнее.
— Подожди, я приберусь.
Не дожидаясь ответа, он снова захлопнул дверь. Поправил ботинки на полу. Подвесил джемпер, упавший с вешалки. Огляделся. В домике был порядок, как обычно. На самом деле он просто желал выиграть время.
Снаружи раздалось нетерпеливое покашливание Бенни. Симон открыл дверь. Войдя, Бенни стал озираться, словно что-то ища. Под мышкой он держал толстую папку. Не снял ни куртку, ни ботинки. Прошлепал по ковру в гостиной — и, увидев мокрые листья и следы грязи, Симон пожалел, что впустил его. Теперь надо постараться сделать его визит как можно более кратким.
— Садись, но угощать мне нечем.
— Все нормально.
Бенни плюхнулся в любимое кресло Симона, чем вызвал у того еще большее раздражение. Усевшись на стул напротив, Симон оглядел гостя. Бенни казался усталым и измотанным. Глаза бегали еще больше, чем обычно. Волосы жирные и нечесаные, лицо бледное. Похоже, ему не особо удавалось погонять на своем мотоцикле под весенним солнышком. Кроме того, вся его кожа покрылась прыщами.
— Так чего ты хотел?
— Короче, мы понимаем, что ты не хочешь возвращаться, что у тебя тут работа. Но мы знаем, что ты все равно поддерживаешь «Виа Терра», не так ли? По крайней мере, Франц сказал, что он так думает. Что ты выступил против него под давлением Софии Бауман.
Симон тут же оживился. Похоже, Бенни что-то знает о делах Освальда.
— Чего ты от меня хочешь?
— В общем, понимаешь, всё, что Эльвира и София сказали про Франца на суде, — фальшивка. Просто чтобы ты знал. У меня с собой документы, которые доказывают…
Он принялся перелистывать папку. Симон поднял ладонь.
— Нет, отложи это дерьмо и давай к делу.
— Мы хотели тебя спросить, общался ли ты с Софией.
— А почему вам это интересно?
— Видишь ли, между Францем и ней возникло недоразумение, в котором он хотел бы разобраться. Все выяснить, снять напряжение…
Симон вздохнул. Они считают, что он совсем тупой. Крестьянский парень, которого запросто можно обдурить.
— Мы знаем, что ты ей нравился.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал?
Бенни заерзал на месте, нервно дергая себя за пальцы. На его лбу выступили капли пота — Симон надеялся, что они хотя бы не будут капать на его кресло. Кроме того, от Бенни исходил острый неприятный запах, видимо, вызванный нервозностью и стрессом. Перед мысленным взором Симона нарисовалась сцена: Освальд на каком-то совещании с Мадлен, в ярости от того, что проект «София Бауман» продвигается не так, как он того хотел. Мадлен в свою очередь устраивает выволочку Бенни: «Немедленно свяжись с этим тупоголовым Симоном, прежде чем отправиться спать!» Бенни приходится несладко…
— Ты общаешься с Софией? — снова спросил Бенни.
— Ясное дело, нет. Ты же меня знаешь. Я предпочитаю быть вдали от всех.
— В общем, мы подумали, что ты мог бы с ней связаться. Кое-что выяснить. У тебя ведь есть электронная почта?
Симон проигнорировал пренебрежительные нотки в голосе Бенни.
— Ты имеешь в виду — пошпионить?
— Да нет, не то чтобы шпионить… просто связаться. Дать нам кое-какую информацию.
— Это называется «доносчик»?
В ответ Бенни выдавил из себя нервозное подобие смеха, прозвучало это весьма фальшиво.
— Называй как хочешь. Послушай, мы понимаем, что выжить на зарплату садовника непросто. У тебя есть шанс заработать кругленькую сумму. Считай, что это подработка.
— Я все равно пока не понимаю, что ты хочешь, чтобы я сделал.
— Снова связаться с Софией. Узнать, чем она занимается. А на следующий год, когда Франц вернется, может быть, ты пригласишь ее сюда… Уверен, что она захочет посмотреть на твои посадки. О тебе ведь даже в газетах писали. Когда она приедет сюда, Франц постарается с ней встретиться, понимаешь?
— Почему он просто ей не позвонит? В тюрьме у него наверняка есть доступ к телефону.
— Он верит в успех личной встречи, если ты понимаешь, о чем я.
Больше Симон и слышать ничего не желал. Ни единого слова. Более всего на свете ему хотелось вскочить и треснуть как следует этого вонючего типа, рассевшегося в его любимом кресле. Однако он сдержался. Поднялся так быстро, что Бенни автоматически тоже вскочил.
— Я должен подумать. У тебя есть номер, куда я могу позвонить?
Его ответ обнадежил Бенни, тот улыбнулся кривоватой улыбкой.
— Да, черт подери. У тебя есть бумага и ручка?
Симон протянул ему блокнот и ручку, и Бенни записал ему номер.
— И этот разговор останется между нами, правда?
— А с кем бы я стал это обсуждать?
— Да, хороший вопрос…
Услышав, как снаружи стартовал мотоцикл, Симон подошел к окну и убедился, что Бенни действительно уехал. После этого сел в кресло и перевел дух. Поймал себя на том, что щеки у него горят. «Они совсем с ума сошли! Просто спятили!» Немного отдышавшись, он позвонил Софии.
Она разрыдалась, едва услышав его голос.
— Что такое, София? Что-то случилось?
— Эти сволочи подкинули мне в квартиру дымовую шашку.
Она рассказала все одним длиннющим предложением, набрала воздуху — и снова разрыдалась.
— Может быть, тебе сейчас не хочется разговаривать, — начал Симон. — В смысле…
— Нет на свете человека, с которым я хотела бы поговорить больше, чем с тобой! Я сейчас у родителей. Даже не могу собраться с силами и вернуться в свою квартиру… Уже два дня не была на работе.
— Проклятие! А что делает полиция?
— Они заставили хозяина дома поставить камеры наблюдения, но тот, кто подбросил дымовуху, повесил что-то на камеру, подкравшись сбоку. Так что даже не удалось увидеть, кто это был.
— Полный бред!
— Да уж… Но это еще не самое ужасное. Они сфотографировали моих родителей и послали мне снимок. Что это значит? Какая-то мерзкая угроза — как ты думаешь?
— Не знаю. Но мне кажется, тебе пора закончить с этим блогом. Тебе плохо от всего этого, так не может продолжаться.
— Даже не собираюсь! — София сразу же взбодрилась, ее голос зазвучал тверже. — Но чего они от меня хотят, как тебе кажется?
— Мне кажется, просто подгадить — всеми мыслимыми способами.
— Да, но дымовая шашка!.. Таким занимаются только хулиганы.
— Вот именно… Кстати, о неприятном: ты готова услышать новость?
Симон рассказал о визите Бенни. Непонятно почему, но София расхохоталась. С ней всегда так — невозможно предугадать, как она отреагирует. Ее настроение меняется, словно внутри ее раскачивается метроном. Одна из тех вещей, которые Симон считал совершенно неотразимыми в Софии, — это резкая смена эмоций. Но сейчас ее смех звучал почти зловеще.
— Вот же черт!.. Впрочем, это мы можем обратить себе на пользу.
— Но каким образом?
— Ты можешь сбить их с толку, притвориться, что шпионишь за мной, и снабжать их дезинформацией.
Симон задумался, пытаясь понять, нравится ли ему эта новая роль, которую София хочет навязать ему. Сейчас он так занят… Его планы ограничиваются тем, чтобы выиграть конкурс. Однако в ее словах есть доля истины. Ему не придется сильно напрягаться. Просто изображать дурачка, который все понял неправильно.
— Симон, алло!
— Я здесь. Просто задумался.
— Знаешь, такое ощущение, что Освальд планирует меня похитить.
— Разве такое сейчас делают? В смысле — в Швеции?
— Один раз он уже пробовал, разве ты не помнишь? Послал Бенни и Стена, чтобы забрать меня, когда я пряталась на даче в Норрланде.
— Да, но не думаю, что он попробует снова. Не станет рисковать после того, как отсидел в тюрьме.
— Освальд может пойти на все, что угодно. Он убежден в своем всемогуществе.
— Но почему ты говоришь это таким веселым тоном? Только что была такая расстроенная…
— Я впадаю в отчаяние, только когда не понимаю, что будет происходить дальше… Знаешь, мы просто обязаны обратить это в свою пользу!
Несколько минут назад София казалась совершенно раздавленной. Сейчас она загорелась. Для Симона это было все равно что за долю секунды воскреснуть из мертвых. У него возникло неприятное чувство, что он втягивается в какую-то переделку — словно соломинка, увлекаемая течением.
— Послушай, я могу подумать и перезвонить тебе?
— Само собой.
Усевшись в кресло, Симон глубоко задумался. За окнами из-за деревьев выглянул серпик луны. Стояла тишина, воздух больше не вибрировал так, как в присутствии Бенни. Симон закрыл глаза. Дал волю мыслям. Несколько раз проиграл в мозгу разговор с Бенни. Отметил, что его все это разозлило. То, как Бенни обращался с ним как с деревенским дурачком, которого можно обмануть и заставить делать все, что угодно…
В сознании всплыл тот случай, когда Освальд ударил Симона на глазах у всего персонала. Теперь он пожалел, что не дал тогда сдачи. Не стер Освальда в порошок. Не прибил это сатанинское отродье еще тогда. Все происходившее в последнее время, казалось, было лишено единого плана. Взлом почтового ящика, угрожающие надписи на дверях, дымовые шашки… Освальд обычно действует более методично. Наверняка за всем этим стоит он, но, похоже, все это — часть некоего большого замысла. Симон ломал голову, что именно Освальду нужно от Софии. Почему она так для него важна. Он чувствовал, что есть какая-то причина, которой он не понимает.