Инга Херманссон рассказала, что человек в форме охранника приходил в пансионат и спрашивал про Анну, но в домик Симона никто не постучался — что, по его мнению, было даже странно. Он прекрасно понимал, почему им так важно поймать Анну. Она работала непосредственно под руководством Освальда и знала кое-какие его тайны. Кроме того, она красива — СМИ с восторгом ухватятся за ее рассказ. Освальд точно не захочет иметь на шее еще одну Софию Бауман. И вот сейчас Анна прячется в домике Симона — и он пока не решил, как к этому относиться. Ему хотелось, чтобы вокруг него было тихо и спокойно. Надо каким-то образом занять Анну, а потом отослать ее куда-нибудь, где она будет в безопасности. Но когда Симон спросил ее про родителей, она только покачала головой, заявив, что не хочет контактировать с ними, потому что ей стыдно.
— Из-за чего тебе стыдно?
— Ну, это такой позор… Они много раз меня предупреждали, а я не слушала. Написала им сотню писем о том, как хорошо в «Виа Терра». А теперь вернусь, поджав хвост?
— Анна, я уверен, что это их совсем не волнует. Они будут только рады, что ты порвала с «Виа Терра».
— Может быть… Можно мне остаться еще на пару дней?
Симон не мог ей отказать. Он решил пустить ее к своему компьютеру и дать ей прочесть все, что написано о «Виа Терра» в Сети, блог Софии и статьи, которые он сохранил. Прочитав все это, Анна ожила. Но по-прежнему бродила по дому в ночной рубашке Инги Херманссон и спала по двенадцать часов.
— Знаю, что ты можешь сделать, — сказал ей Симон. — София так сделала, и ей это очень помогло. Запиши все — от начала до конца. С первого дня, как ты узнала о «Виа Терра», до того момента, как сбежала.
Когда он вернулся в тот день домой, Анна все еще сидела за компьютером. Услышав его шаги, она обернулась к нему и впервые за все эти дни широко улыбнулась.
— Просто потрясающе!
— Круто, правда? Когда закончишь, можешь выложить свой рассказ в Сети. Анонимно, если хочешь. Даже можешь сделать добавление к блогу Софии. Разбей свой рассказ на кусочки. По одному в день.
Рассказ Анны Симон прочел с большим интересом. Особенно о «проекте Софии Бауман». Она писала, что это проект, который Освальд надиктовал из тюрьмы и который никто не мог прочесть, кроме охранников и начальника отдела этики «Виа Терра». Когда проект пошел не так, как того желал Освальд, он заставил Каллини выгнать охранников и взял все это на себя. Ходят слухи, что он нанял частных детективов и еще кого-то со стороны, чтобы это было сделано. Симон только ломал голову, как, черт подери, возможно делать все это, сидя за решеткой.
— Так Бенни и Стен отправлены на «Покаяние»?
— Какое-то время они там пробыли, но сейчас просто сидят в кабинке и патрулируют территорию. Я слышала, что у Франца есть другие люди, которые теперь ищут Софию.
— Не знаешь, чего он так прицепился к Софии?
— Думаю, ты и сам понимаешь, — после всего, что она сделала… Ведь это она засадила его в тюрьму.
Однако Симон подозревал, что все немного сложнее. Он ломал голову, не обратиться ли в полицию и не сообщить ли обо всем. Действия Освальда выглядели совершенно незаконными. Однако уговаривать Анну идти в полицию явно рано.
После недели ведения блога, сидения в Сети и долгих ночных разговоров с Симоном Анна стала снова похожей на человека. Он дал ей почитать книги со своей полки. Книги о других сектах, написанные психологами и теми, кто порвал с сектой. Через неделю она позвонила своим родителям и спросила, можно ли ей вернуться домой. Как и предполагал Симон, те были вне себя от радости и облегчения.
Однако Анна все время находила повод остаться еще на день. Однажды, занимаясь своей работой, Симон вдруг подумал, что она боится — ее будут преследовать, как Софию. Возможно, она даже опасается, что уже существует «проект Анны Хедберг». В доме Симона она нашла спокойный уголок и не желала его покидать.
— Послушай, Анна, — сказал он ей, вернувшись в тот день с работы. — Они ничего тебе не могут сделать. Не могут прикоснуться к тебе даже пальцем, это совершенно незаконно. Понимаешь? Мне кажется, тебе пора домой, к родителям. Они скучают по тебе.
Ответить она не успела. Влетевшая в комнату Инга Херманссон сообщила, что они победили в конкурсе, и обняла Симона, отчего тот смутился.
— Я останусь еще на несколько дней — на случай если они захотят взять интервью, — сказал он. — А потом возьму неделю отпуска, так что вся слава достанется тебе.
Когда Инга ушла, Симон повернулся к Анне.
— Завтра я одолжу у Инги машину и отвезу тебя к родителям. А потом отправлюсь в небольшое путешествие.
Тут он увидел в ее глазах, что она созрела.
За два дня до вылета в Сан-Франциско Симон совершил прогулку к усадьбе, чтобы встретиться с Якобом. Когда он шел по дороге, начался снегопад — снег падал тяжелыми хлопьями, делая видимость нулевой. Казалось, прошла вечность, прежде чем Симон добрался до усадьбы, весь промокший и замерзший. Поначалу он думал, что Якоб не придет, но потом тот появился — в одном комбинезоне.
— У тебя что, нет куртки?
— Это часть новой программы по закаливанию. Никакой верхней одежды, чтобы мы быстрее двигались на морозе, — нам и не положено ходить, только бегать. Ни одна сволочь не думает о нас — о тех, кому приходится иногда работать на улице. На следующей неделе возвращается Франц. Есть особый список; в нем больше ста невыполнимых дел, которые мы должны сделать к тому времени.
— И все же ты не уходишь…
— При таком морозе животным тяжело. Я все решил, Симон. Как придет весна, я сбегу.
Симон подумал, что должен говорить кратко, чтобы Якобу не пришлось стоять и дрожать на холоде. Однажды он тоже работал зимой в хлеву; там внутри, мягко говоря, не очень тепло. Мысль о том, что Якоба заставляют работать там без куртки, привела его в ярость. В следующий раз он просто-напросто заберет его отсюда.
Словно прочитав его мысли, Якоб проговорил:
— Обещаю, Симон. Как только почва прогреется, я свалю.
— Если ты выдержишь так долго.
— Выдержу. Ради животных.
Симон подумал об Анне, которая уже находилась дома, с родителями. Как они обрадовались, когда она вернулась! Ему так хотелось, чтобы Якоб испытал такое же чувство.
— Послушай, я уеду на недельку, — сказал он. — А потом буду готов к очередному побегу.
33
София взяла на работе неделю отпуска и послала Маттиасу сообщение, что будет недоступна. Стоя в ожидании Симона в зале прибытия, она думала, не окажется ли ему слишком много всего этого — впервые в жизни лететь на самолете, так много людей вокруг, все эти машины, чужой язык… Однако Симон, вышедший ей навстречу с небольшой сумкой через плечо, вовсе не выглядел усталым и подавленным. Когда они шли к такси, он беспрерывно говорил про самолет, лошадиные силы, ширину крыльев — о вещах, на которые София даже не обратила внимания во время своего первого перелета.
Они дали друг другу обещание не говорить о «Виа Терра», просто отдыхать, но уже в такси София начала расспрашивать его про Анну и Якоба.
— Обсудим это по дороге, — предложила она. — А потом превратимся на неделю в туристов и забудем про «Виа Терра». Так что будет происходить теперь, когда ты отвез Анну домой?
— Я смогу принять нового беглеца.
— Ты серьезно?
— А почему нет? Так приятно видеть, как они ускользают прямо из-под носа у Освальда! Мне нравится дразнить его, к тому же я рад им помочь. Анне сейчас получше. Сперва она прочла все в интернете, потом — несколько книг, а под конец записала все, что с ней произошло. Она сделала пост в твоем блоге.
— Круто! Я туда какое-то время не заглядывала… Но учти, Симон, рано или поздно Освальд догадается, что это ты.
— Я не боюсь.
— И кто следующий?
— Посмотрим, когда я вернусь.
— Представляешь, иногда я тоскую по острову. Звучит нелепо, но ведь там так красиво… Место совершенно волшебное. Море, скалы, маяк, завывающий каждый раз, когда должно произойти нечто ужасное… он предупреждает, уверяю тебя. Когда окна дрожали от шторма или когда собственную руку было не видно в тумане… От всего этого я испытывала такую радость! Если б я могла делать все, что захочу, то снесла бы до основания усадьбу, оставив только библиотеку, и построила бы там приют для тех, кто вырвался из секты. Ты ухаживал бы за посадками, Якоб — за животными, и…
— А везде висели бы фотографии Освальда в рамочках, но с нарисованными усами и рожками, и все говорили бы «бу» всякий раз, проходя мимо.
Так они беседовали, пока не добрались до квартиры Софии.
— А сейчас мы туристы, — заявила она.
— Только еще одно хотел тебе сказать…
— Давай.
— Анна сообщила одну вещь… Возможно, это ничего не значит, но, судя по всему, Освальд нанял частных детективов и других людей со стороны, чтобы выследить тебя. Он не бросил эту затею.
— А я думаю, что бросил. У Анны наверняка просто устаревшая информация. Я ничего больше не слышала об Освальде с тех пор, как ты передал Бенни, что я в Италии. Кажется, он утратил ко мне интерес.
— Ну что ж, будем надеяться…
На следующий день, когда они бродили по парку «Золотые Ворота», София обратила внимание, как две девушки долго смотрели вслед Симону. Некоторое время спустя она заметила еще одну девушку, задержавшую на нем взгляд. Тут до Софии дошло, что он прекрасно смотрится: мощная фигура, джинсы, чуть висящие на бедрах, клетчатая рубашка, взъерошенная светлая шевелюра…
— Смотри-ка, Симон, на тебя девушки заглядываются.
— Да мне-то что за дело.
Когда они стояли на мосту Золотые Ворота, София рассказала Симону про Маттиаса. До этого она спросила его, не кружится ли у него голова, когда он смотрит вниз, но он лишь рассмеялся и покачал головой. У нее же самой голова шла кругом, и даже начинало сосать под ложечкой, когда она смотрела вниз, стоя у перил. Здания казались отсюда игрушечными, а люди — крошечными, как муравьи. Море внизу тянуло к себе, словно призывая прыгнуть.