Симон мог легко сказать Буссе, что тот рассказывает о вещах совершенно диких и должен уже и сам это понять. Но он знал, что Буссе все еще сомневается и что должен сам сделать выводы. Этот процесс невозможно ускорить.
Симон старался сделать так, чтобы Буссе каждый день выходил на территорию пансионата подышать свежим воздухом. Задача не из легких — за ним охотились. И не пару дней, как за Анной, а целую неделю: мотоциклы, гонявшие взад-вперед по дороге, возгласы и крики из леса, который прочесывали несколько раз охранники, приходившие в пансионат…
Инга терпеливо объясняла, что у нее действительно нет никакого беглеца. Но в домик Симона так никто и не заглянул, что слегка сбило его с толку.
Писать и читать Буссе умел не особо, так что Симон не стал давать ему книги. Вместо этого посадил его за компьютер, дав полазить по интернету. На пятый день Буссе проснулся необычно бодрым.
— Знаешь, полное безумие, что я терпел все это дерьмо. Только вот куда мне теперь податься? Если меня найдут, то поступят со мной еще хуже, чем с Софией.
— Кстати, расскажи мне о проекте «София Бауман».
Буссе вздрогнул.
— А ты-то как про это узнал?
— Плевать. Рассказывай.
— Это был проект, цель которого была заставить Софию замолчать. Затравить ее настолько, чтобы она никогда больше не решилась выступать против Франца.
— Ты сам этим занимался?
— Поначалу — да. Бенни, Стен и я. Но Франц пришел в бешенство, узнав о некоторых вещах, которые мы сделали. Короче, мы немного перестарались, когда написали на ее двери «потаскуха» и все такое. Это совершенно не в духе Франца. Тогда в «Виа Терра» приехала Каллини и устроила нам выволочку, тем самым голосом… короче, хорошего мало. А потом отправила Бенни и Стена на «Покаяние». Франц пообещал сам заняться этим делом, когда освободится. Так он и сделал, как ты слышал.
— А что еще вы делали?
— В основном всякие штуки в интернете. Из будки охранников. С нами работал один хакер… Ну и еще этот резиновый член, который мы послали ее соседке-старушке.
— Тьфу, какая гадость, Буссе… А собака?
— Какая собака? Та, которую приволок Бенни?
Симон издал вздох облегчения.
— Нет, другая собака. Ладно, неважно… Послушай, мне кажется, ты должен сообщить обо всем этом в полицию.
Буссе побледнел.
— Симон, умоляю тебя! Этого я никогда не смогу сделать. Это все равно что заявить на самого себя — я же по самые уши в дерьме, во всем участвовал… Да и какое это имеет значение теперь, когда София в США?
— Что? Так ему известно, что она там?
— Да, Мадде рассказала как-то на общем сборе. Заявила, что София сбежала, поджав хвост. Это звучало как победа. По крайней мере, для «Виа Терра».
— Но она ничего не слышала от них с тех пор, как перебралась туда.
— Да, но Франц ее не забыл, в этом можешь быть совершенно уверен.
— Буссе, почему он так зациклился на Софии?
— Разве не очевидно? Она устроила ему веселую жизнь.
— Это да, но мне кажется, есть что-то еще. Просто печенкой чую.
Буссе задумался.
— Помнишь тот раз, когда София и Беньямин собирались сбежать?
Естественно, Симон помнил эту историю. Освальд поставил камеры в комнате Софии и Беньямина — и застиг их, когда они обсуждали план побега.
— После этого Франц вызвал меня на беседу. Он сказал, что София должна находиться под особым наблюдением, что ей не разрешается покидать территорию и что она — важная часть его планов на будущее. Больше я ничего не знаю.
— Да, но почему он не выбросил ее из головы, когда она уехала за границу?
— Не знаю, что тебе ответить, Симон. Может быть, ему надоело играть в кошки-мышки… Рано или поздно ему всё и вся надоедает.
Симон подумал о Софии, которая наконец-то проявилась пару дней назад. На его сообщения она не отвечала. Когда наконец позвонила, он понял почему. Она завела роман с этим Маттиасом и по каким-то загадочным причинам стыдилась этого перед Симоном. Сказала, что это все ненадолго и она выяснит отношения с Беньямином, когда вернется домой. На что Симон ответил, что он ей не папочка и пусть она поступает, как считает нужным. Тем не менее он почему-то испытал раздражение.
Сообщение о том, что Освальд знает о ее местонахождении, сразу вызвало у Симона приступ паранойи. Он почувствовал, что надо сменить тему.
— Буссе, мы должны подумать о том, куда тебе двигаться дальше.
— Я готов делать все, что угодно, только б они меня не нашли. Где я могу спрятаться? У меня такое чувство, словно я использую тебя, Симон, но у меня нет ни гроша. С чего мне начать? Наверное, я должен подыскать себе работу…
Симон внимательно оглядел Буссе, сидящего на диване. На лице у парня появился легкий румянец, в глазах зажегся огонек. Сомнений быть не может. Симон выглянул в окно на угодья пансионата, простиравшиеся до самого леса. Все начало зеленеть. В бледном весеннем небе торчали острые крыши теплиц. Когда Симон снова перевел взгляд на Буссе, у него возникла идея, хотя он и сам не почувствовал, как пришел к ней.
Быстро поднявшись с дивана, Симон подошел к телефону и набрал свой домашний номер. Трубку сняла мама. Она так обрадовалась, услышав голос Симона, что даже начала всхлипывать. Конечно же, по весне им очень нужен дополнительный работник — если парень умеет вкалывать. А сам Симон не собирается приехать?
— Нет, сам я приехать не смогу, — ответил он. — И пообещай мне одну вещь. Никаких попыток привести его к Богу, никаких молитв, рукоположений или бесед о пути Божием.
Так было решено, что Буссе отправится в Смоланд и поработает какое-то время в хозяйстве родителей Симона.
На следующий день Симон собрал немного одежды и сложил ее в рюкзак Буссе. Утром он отправился в деревню, купил куртку, зубную пасту и шампунь, а также снял немного денег в банкомате — достаточно, чтобы Буссе продержался, пока не получит первую зарплату.
Они сидели на диване, глядя друг на друга и ожидая, когда настанет пора идти к парому. Эдвин Бьёрк пообещал спрятать Буссе по пути на материк. В воздухе повисло ощущение грусти. Симон уже скучал по Буссе, от души желая, чтобы у того все устроилось хорошо. Пока они сидели так, раздался стук в дверь. Это была не Инга — стучали жестко и нетерпеливо.
«Ну вот, теперь эти тупицы догадались, что Буссе здесь, — подумал Симон. — Много же им понадобилось времени…» Он бросил взгляд на часы. Оставалось еще пятнадцать минут до выхода — достаточно, чтобы отделаться от непрошеных гостей.
— Спрячься в ванной, — сказал он Буссе. — Это наверняка Бенни или Стен; постараюсь отправить их восвояси как можно скорее.
Когда Симон открыл дверь, ему показалось, что он видит привидение — настолько, что он тут же захлопнул дверь. Открывая ее второй раз, он подумал, что ошибся и за дверью наверняка Бенни или Стен.
Но, когда дверь приоткрылась, перед ним по-прежнему стоял Франц Освальд.
40
Они встречались пару раз в неделю. Маттиас никогда не оставался на ночь, исчезал бесшумно, и, просыпаясь, София ощущала себя завернутой в покрывало тяжелой болезненной сексуальной тяги. Беньямин вел себя в постели как щенок, лапы и язык которого спонтанно оказывались везде. Матиас действовал методично и расчетливо. Лишь в самый последний момент он выпускал контроль из рук, и нетерпеливое ожидание этого доводило Софию до безумия. Он заставлял ее страдать и наслаждаться. Раздевал и одевал ее, связывал и отпускал, никогда не бывал жесток, но всегда доминировал.
Хотя иногда они делали вместе и что-то другое, их отношения в основном держались на сексе, но в этом и была вся изюминка. Софию тянуло к нему, как к наркотику. К этому добавлялось чувство, что у нее есть тайна — восхитительное горячее чувство стыда.
Когда Маттиас предложил вместе лететь домой в Швецию, она сперва удивилась.
— Не так одиноко сидеть в самолете, к тому же я буду тосковать по тебе черт знает как — просто чтобы ты знала.
— Но ты ведь знаешь, что я должна сперва поговорить с Беньямином, выяснить…
— Да-да, с этим занудой.
Тем не менее София решила лететь домой с Маттиасом. Она соскучилась по дому, да и виза заканчивалась. Написала всем и сообщила о дне возвращения. Свою квартиру в Лунде она перед отъездом сдала, но решила дать парню, который ее снимал, остаться до конца месяца, а самой пожить пока у родителей.
За неделю до отъезда позвонил Маттиас.
— Послушай, я нашел билеты за полцены, но самолет улетает на день раньше. Ты можешь освободиться?
Ее мысли тут же унеслись к пустеющему на глазах банковскому счету.
— Да, но тогда я должна всем сообщить…
— Пожалуйста, не сообщай. Я хочу, чтобы ты провела один день в Гётеборге только со мной. В моей квартире.
— Это невозможно, ты ведь знаешь, что я должна…
— Поговорить с Беньямином и все такое? Послушай, всего один последний день. У меня дома. Потом отправишься на поезде к себе и сама решишь, захочешь ли встречаться со мной дальше.
По всему ее телу пробежала дрожь возбуждения, когда Маттиас упомянул о квартире. Похоже, он что-то запланировал.
— Я сам забронирую и оплачу билеты. Что скажешь?
— Ну хорошо.
— Только не говори никому, что мы прилетаем раньше, я хочу провести с тобой целый день. Пообещай мне.
— Нас вырубит джет-лэг.
— Я люблю, когда ты такая вялая и податливая.
Предложение слишком хорошее, чтобы быть правдой. Она сможет переспать с ним в последний раз и приехать домой с лишними десятью тысячами в кармане. София решила, что поедет в Лунд на поезде вечером следующего дня. Сделает родителям сюрприз. О том, чтобы навестить Беньямина в Гётеборге, в такой ситуации и речи быть не могло.
В последний вечер София долго сидела на балконе и размышляла. Всю свою мебель она распродала, вещи отдала в секонд-хенд. В квартире осталась только кровать, которую покупатель намеревался забрать на следующее утро, и два больших чемодана.