превратился в обугленный труп. И жалею я только об одном — что не отрезал ему член садовыми ножницами.
Он подошел к кровати. София попыталась отогнать поток неприятных картин, выглядеть спокойной, хотя более всего ей хотелось отложить книгу и побежать в туалет, чтобы ее вырвало.
— Ты понимаешь, что доказывает эта книга? — спросил Освальд.
— Как сильно ты и твои предки ненавидели женщин?
— Не воспринимай это как нечто личное. Я ненавижу не только женщин. Весь род человеческий состоит из безнадежных идиотов. Так ты не поняла, почему я дал тебе книгу?
— Не совсем.
— Тогда ты оказалась глупее, чем я думал. Невозможно вытирать сопли и одновременно спасать Землю от гибели. Большинство людей настолько глупы и бесполезны, что заслуживают того, чтобы утонуть в собственной крови. Им повезло, что у них есть я. Об этом я и хотел поговорить с тобой.
— Ах вот как… Интересно.
София готова была откусить себе язык за циничный тон.
— Это не просто интересно. Для тебя жизненно необходимо понять ход моих мыслей. Я хотел бы, чтобы ты определилась, какую роль выберешь себе в этом повествовании. Дело в том, что я собираюсь продолжить его с того места, на котором закончила старуха. И теперь тебе предоставляется возможность решить свою собственную судьбу. Разумеется, в разумных пределах. Здорово, правда?
— Сомневаюсь.
— Остынь, София. Такие, как ты, склонны слишком всё усложнять. Ты знаешь, что такое «Виа Терра»?
— Да, на латыни это означает «путь земли».
— Верно. Но на самом деле это всего лишь дешевое испанское вино. А звучит прекрасно, не так ли? Надо давать людям то, что они хотят получить. Это делает их более восприимчивыми для того, что важно. Остальное — детали.
— Стало быть, ты увидел бутылку вина и решил, что это прекрасное название для секты? Ты серьезно?
— Что-то в этом духе. Но сегодня, я смотрю, твоим колкостям нет предела. Или это душещипательная история старушки испортила тебе настроение? «Виа Терра» — не секта. Что еще я должен сказать, чтобы в твоих куриных мозгах что-то прояснилось?
Освальд говорил мягким, низким, хрипловатым голосом. Это означало, что приступ ярости на подходе. Слишком хорошо София знала этот тон. У нее даже задрожал живот. Если она нажмет не на ту кнопку, он взорвется.
Освальд подготовился к этому противостоянию. Но теперь она должна перестать с ним спорить. Сегодня она попробует действовать хитростью…
Освальд присел на край кровати. На нем были джинсы и белая рубашка, от него пахло так, словно он только что вышел из-под душа. Он взял ее руку и стал гладить большим пальцем тыльную сторону ладони. София подавила в себе желание отдернуть руку. Сидела, уставившись на одеяло в катышках.
— Сейчас я объясню тебе, почему ты получила вчера по заслугам. Слушай внимательно.
Он подался вперед. Взял ее за оба запястья и придавил их к одеялу.
«Сейчас я могла бы врезать ему по яйцам, — подумала София. — Быстро отвести ногу и засадить ему по самое не балуйся». Однако она понимала, что это идиотский поступок, который лишь приведет к новому изнасилованию.
— Ты не поняла, в чем суть «Виа Терра»? Тезисы и все такое…
— Поняла.
— Хорошо. Но я все же поясню. Я — основатель «Виа Терра». «Виа Терра» — последняя надежда человечества. Полтора года я просидел за решеткой. Без всяких на то оснований. Из-за твоей дурацкой болтовни. Ты действительно думала, что тебе это сойдет с рук? Ты не понимаешь, почему заслуживаешь наказания?
Он потянул ее за руки и заложил их ей за голову, так что она беспомощно лежала перед ним, распростертая на кровати.
— Отвечай!
— Конечно, да, я поняла. Тезисы важны. Для человечества.
— Даже не знаю, что ужаснее — твоя наглость или твоя глупость. Тезисы не важны, они — сама жизнь.
— Понимаю.
Усилием воли София заставила себя расслабиться. Лежать под ним неподвижно…
— Отвечай, как положено, когда я тебя спрашиваю. Ты можешь вернуться к своей бессмысленной мещанской жизни, но это ничего не изменит. Ведь ты думаешь обо мне все время, не так ли?
— Может быть.
— Что это за ответ, черт подери?
Освальд встряхнул ее так, что заскрипела кровать. Глаза у него стали совершенно дикими. Она должна что-то сделать, что-то придумать, потому что он на грани. Но если попытается сказать что-то впопыхах, может получиться не то и не так; да и как слова могут обуздать это безумие в его глазах?
— Я могу рассказать.
В его глазах мелькнула искорка интереса, но в кривой улыбке по-прежнему чудилось нечто ужасное. Внезапно София поняла, что делать.
— Рассказать что? — Он настолько сбился, что даже слегка ослабил хватку.
— О нашей первой встрече. Ты хотел знать.
— Ты все время об этом думаешь, да? Черт, ты становишься мокренькой, когда думаешь об этом, не так ли?
Освальд отпустил ее руки и сел на кровати, весь обратившись в слух.
— Начни с самого начала. С той моей лекции, — сказал он.
Он помнит такие подробности…
— Ты встал у меня за спиной. Очень близко. Дал мне визитную карточку со своим номером, которую сперва не выпускал из рук.
— Как ты себя при этом чувствовала?
— Меня это немного возбудило.
— Опиши, как ты себя чувствовала.
И София начала рассказывать. Выбирала наугад разные эпизоды, сгущая краски. Все оказалось проще, чем она думала. Требовались истинные события, поскольку у него отличная память, но она преувеличивала свои чувства. И по мере его рассказа видела, как злость исчезает из его глаз. София использовала последние резервы фальшивой стыдливости.
— Нехорошо, что я все это испытывала, — выдавила она из себя.
— Да уж… В конечном итоге ты маленькая шлюшка. Теперь мы оба знаем, почему ты сошла с рельсов и сбежала. Отлично, София. Ты делаешь успехи.
Он похлопал ее по колену. Громко зевнул. Ее сговорчивость уже наскучила ему.
«Черт подери, как все примитивно, — подумала София. — Маленькая доза лести — и он уже пресыщен».
— Завтра вся усадьба будет в нашем распоряжении, — сказал Освальд, поднимаясь. — «Зомби-клуб» отправится в лес на прогулку, за пределы слышимости. На этот раз я хочу, чтобы ты кричала. Очень громко.
Она пробормотала нечто нечленораздельное, но внутренний голос прошептал: «В следующий раз он убьет меня».
— А потом мы сможем посидеть в этой уютной каморке, попивая вино, — чертовски романтично, — добавил Освальд и пошел к двери.
Едва он запер за собой дверь, София взяла в руки хронику и снова прочла ее от начала до конца. Подумала о последних словах Сигрид фон Бэренстен и о том, что все вышло совсем не так. Задумалась о том, можно ли все исправить. Да и есть ли такой способ? Амелия — графиня — попыталась. Но разве не так бывает, что стоит прикончить одного дьявола, как появляется другой, еще хуже?
В сознание проник липкий холодный страх — Освальд задушит ее кожаным ремнем. София даже ощутила, как воздух уходит из легких, — чувство паники. Но хуже всего — мысль о его лице над ней, когда он будет душить ее, о той власти, которую он будет иметь над ней… От этой мысли ей стало так больно, что она не выдержала. Стала метаться в кровати, до крови закусив губу, закричала в голос и замолотила кулаками по безответному матрасу. Потом решила защищаться, биться до последнего. Надо найти оружие самообороны. Почему она до сих пор об этом не подумала?
Поднявшись с постели, София включила свет и пошла к кладовке. Долго искала что-нибудь острое. Ей под руку попалась отвертка из полупустого ящика с инструментами. Насколько же он самоуверен, что оставил кладовку открытой! Ему и в голову не пришло, что она может напасть на него. София вернулась в постель, положив отвертку под подушку. Раз за разом в голове проносилось навязчивое видение, как она вонзает эту отвертку ему в глаз… София содрогалась всем телом. Но в конце концов ей все же удалось заснуть. Она нырнула в плотную, жадную темноту.
София резко проснулась от прикосновения его рук к своему телу. Полусонная и растерянная, она попыталась повернуться к нему спиной, но Освальд схватил ее одной рукой за шею и крепко зажал. Откинув назад голову, София почувствовала через подушку рукоятку отвертки. Попыталась высвободить руку, но он сидел на одной руке, а вторая оказалась под одеялом. Сил не оставалось. Воздух в легких кончался. Его вторая рука скользнула между ее ног. Один палец вошел в нее. Ей стало так больно, что она закричала, но его пальцы еще крепче сжали ее горло.
— Я только хотел напомнить тебе, что по-прежнему сердит на тебя. Ты можешь рассказывать все, что угодно, но я тебя пока не простил. Завтра посмотрим, на что ты способна.
Он вытащил палец, отпустил ее горло, быстро поднялся и исчез.
Заснуть София уже не могла. Ворочалась в постели. Ее прошибал холодный пот, все тело неконтролируемо дрожало. Впервые она подумала, не лучше ли было бы сразу умереть.
53
Стояло раннее утро, солнце уже вставало, но усадьба по-прежнему лежала, окутанная мраком. Симон счел, что это отличное время для визита. В будке сидел охранник, на кухне горел свет, но в целом на территории было пусто.
Якоб поджидал его у калитки. Симон сразу же почувствовал его нетерпение.
— Я видел ее! Черт подери, я ее там видел!
— Тихо, Якоб, не кричи. Кого ты видел? — спросил Симон.
Но Якоб, казалось, был не в силах совладать со своим голосом.
— Софию. Она в подвале. Лежит там на кровати! — выкрикнул он.
— Что ты такое говоришь, черт подери!..
Симон заметил, что и сам повысил голос. В ушах зашумело. «Я знал! Я так и знал!»
— Сперва я хотел сразу позвонить в полицию, но у меня нет мобильника, и потом, я подумал, что должен сперва поговорить с тобой. Она может находиться там добровольно?
— Нет, ясное дело, нет.
Симон почувствовал, что у него кружится голова, во рту появился горький привкус. «Нужно немедленно вытащить оттуда Софию. Но как?»