[18].
В это время к Москве на помощь осажденным полякам шел с 12-тысячным войском (в том числе 1800 пехотинцев-профессионалов, наемных солдат) гетман Я.К. Ходкевич. 21 августа он подошел к городу и остановился на Поклонной горе. Пожарский, чтобы преградить путь противнику в Кремль, где находился почти четырехтысячный гарнизон, стал на левом берегу у Крымского двора. Главные силы под командованием Пожарского располагались на наиболее ответственных участках — в районе Арбатских, Тверских и Никитских ворот. Правый и левый фланги — у Петровских и Чертольских ворот, также прикрывались отрядами ополчения. Всего под Москвой собралось не только Второе ополчение, но и примкнуло к нему 2,5 тыс. казаков Д. Трубецкого.
Изгнание польских интервентов из Кремля. Художник Э. Лисснер.
В ночь на 22 августа противник прошел бродом Москву-реку против Новодевичьего монастыря и начал готовиться к наступлению с намерением нанести главный удар в районе Чертольских ворот, сломить сопротивление ополчения и соединиться с отрядом, засевшим в Кремле.
Разгадав замысел противника, Пожарский выдвинул в район Новодевичьего монастыря сильный конный отряд и сосредоточил пешие войска в укреплениях Земляного вала. Сражение началось утром 22 августа и продолжалось около семи часов. Значительное превосходство в коннице позволило интервентам оттеснить ополченцев к стенам Белого города. Здесь было множество рвов, и Пожарский приказал своим конникам биться в пешем строю.
Войска полковника Н. Струся, находившиеся в Кремле, пытались атаковать русских с тыла. Однако их атака была успешно отражена отрядом, заранее выделенным для этой цели. Одновременно пять конных сотен, предусмотрительно направленных Пожарским на усиление отряда Трубецкого и находившихся на правом берегу Москвы-реки, а также часть его казаков по собственной инициативе переправились вброд через реку и нанесли удар по флангу польско-шляхетского войска. Атаманы Афанасий Коломна, Филат Межаков, Дружина Романов, Макар Козлов перед выступлением упрекнули Трубецкого: «В твоей нелюбви Московскому государству и ратным людям (Пожарского) пагуба только чинится. Почему не помогаешь погибающим?»[19]. И этот внезапный удар решил исход сражения. Вражеские войска вынуждены были отступить на Воробьевы горы, откуда намеревались в дальнейшем пробиваться в Кремль со стороны Замоскворечья.
Весь день 23 и ночь на 24 августа обе стороны готовились к предстоящему сражению. Пожарский, определив вероятное направление удара противника, приказал отрядам ополченцев, находившимся у Петровских, Тверских и Никитских ворот, передвинуться к реке Москва. Одна треть войска (пехота, конница и часть артиллерии) была переправлена на правый берег реки в Замоскворечье. На рассвете 24 августа шляхетские войска атаковали ополченцев на правом берегу Москвы-реки. Вначале им удалось овладеть важным укреплением русских — Климентовским острожком у церкви святого Климента на стыке Пятницкой улицы и Ордынки, но вскоре ополченцы и москвичи, пришедшие им на помощь, стремительной контратакой выбили противника из укрепления и нанесли ему большие потери. Одних пехотинцев интервентов полегло около 700 человек.
Известно, что контратаку возглавил знаменосец Михаил Константинов. Он пал сраженный двумя пулями, но она закончилась успешно. В ней приняли участие не только взрослые москвичи, но и женщины, подростки, которые охапками соломы и хвороста забрасывали врагов, предварительно зажигая их.
Не менее упорный бой разгорелся на полуразрушенных стенах Земляного города, но превосходящие силы врага заставили ополченцев отойти к реке. На помощь сражавшимся Пожарский двинул резервные части. Четыре конные сотни под начальством Минина в сумерках переправились через реку в районе Крымского двора (по Крымскому броду) и нанесли удар по интервентам с фланга. Одновременно русская пехота атаковала с фронта. Противник не выдержал удара и побежал к своему лагерю. Ополченцы захватили весь обоз (400 возов с продовольствием), стоявший в районе Ордынки: живую силу, артиллерию, штандарты, походные шатры. Остатки польских войск отступили к Воробьевым горам, а затем начали отходить к Можайску.
Пожарский, разгромив Ходкевича, направил все силы на овладение Кремлем и Китай-городом, где еще сидели поляки. 15 сентября осажденным было предложено сдаться, но они отказались, надеясь на помощь польского короля. Тогда ополчение Пожарского приступило к осаде.
Поляки упорствовали, но осознавая свое незавидное положение, вступили в переговоры с воеводами ополчения. Парламентером был послан полковник О. Будило. Переговоры не ладились — «рыцарство» еще тешило свой гонор. Ополченцы, особенно казаки, негодовали. Они с возмущением говорили о том, что шляхта тянет время — «на трактатах бавятся» (мешкают. — Прим. авт.). И тогда казаки и ополченцы, потеряв терпение, без ведома командиров, сговорившись, под звуки боевых рогов, приставив лестницы, ринулись на штурм стен Китай-города. Интервенты, ошеломленные от неожиданности и ярости штурмующих, бросились под защиту стен Кремля. 22 октября князь Д. Пожарский с иконой Казанской Божьей Матери, которая находилась в стане Второго ополчения, въехал в освобожденный Китай-город. Участь польского гарнизона в Кремле была предрешена. И 22 октября (по новому стилю — 4 ноября) стало днем великого празднования (с 1649 г. — общероссийским) в честь чудотворного образа Пресвятой Богородицы и благодарения за ее чудесное вспомоществование в освобождении града Москвы от иноземных захватчиков. Несмотря на то что в руках поляков оставался Кремль, его гарнизон находился в безысходном положении. Осажденные были окружены со всех сторон, голодали, а боевые припасы израсходовали. Поляки поели всю живность, варили кожаные переплеты книг. По свидетельству современников наблюдалось даже людоедство, но надежды на помощь уже не было. Но Д.М. Пожарский во избежание напрасного кровопролития и опасаясь за жизнь находившихся в Кремле заложников — знатных горожан Москвы, не стал брать штурмом последний оплот интервентов. Он предложил им сложить оружие и покинуть крепость.
Доведенные до отчаяния, поляки заявили на переговорах о готовности сдаться с единственным условием — сохранить им жизнь. Предварительно из Кремля были выпущены русские бояре, в том числе Михаил Романов с мамашей — инокиней Марфой, и 26 октября гарнизон поляков капитулировал[20]. Народное ополчение вступило в Кремль.
В воскресенье 1 ноября 1612 г. утром на Красной площади, у Лобного места, сошлись освободители. Москвичи горячо приветствовали воинов. Состоялся благодарственный молебен, а затем открылось торжественное шествие в Кремль. Под звон колоколов и пушечный залп Дмитрий Пожарский и Кузьма Минин во главе ополчения въехали во Фроловские (Спасские) ворота. В Кремле к ногам победителей полковник Николай Струсь безропотно сложил королевские знамена.
Москва радостно праздновала освобождение, но до окончательного изгнания интервентов было еще далеко. Польские и шведские оккупанты не отказались от своих намерений покорить русский народ.
2.2. Конец Смуты и изгнание интервентов
Польский король Сигизмунд III двинул из Смоленска к Москве отряд в 3 тыс. человек под командованием Адама Жолкевского — племянника гетмана С. Жолкевского. Отряд был отброшен. Сам король приступом намеревался овладеть Волоком Ламским. Незначительное количество русских войск, находившихся в городе, мужественно отразило три штурма поляков и вынудило противника отойти от города. Сигизмунд вернулся в Польшу с несбывшимися надеждами. А тем временем в Москву собирались выборные «лутчие и разумные люди» от разных сословий из освобожденных земель России. На Земском соборе, состоявшемся в январе — феврале (открылся 12 января) 1613 г., присутствовали бояре, дворяне, казаки, посадские люди и черносошные крестьяне — всего около 600 человек от 58 городов и уездов. Все они сошлись в одном, что ни литовских, ни польских, ни шведских королей и их детей, ни других представителей иноземных государств на русский престол не избирать. 21 февраля «казаки и чернь не отходили от Кремля, пока дума и земские чины в тот же день не присягнули» новому царю. Так, под давлением казаков и простого люда на престол избрали 16-летнего Михаила Романова. Как писал русский историк В.О. Ключевский, «хотели выбрать не способнейшего, а удобнейшего». Бояре и дворяне надеялись на покладистость молодого царя, а казаки и крестьяне видели в нем представителя фамилии страстотерпцев: Борис Годунов подвергал гонениям Романовых, а отец Михаила патриарх Филарет находился в польском плену[21].
На московский трон законно избрали царя, но сам он находился в Ипатьевском монастыре Костромы, в который уехал вместе с матерью инокиней Марфою после освобождения их из Кремля. Там они содержались в качестве заложников вместе с другими московскими боярами. А по стране бродило еще немало разбойничьих шаек захватчиков. В начале марта 1613 г. крестьянин поселения Деревеньки (Деревнищи), находившегося в нескольких верстах от Домнино, Иван Осипович Сусанин был захвачен поляками, которые требовали от него указать дорогу на Домнино, намереваясь устранить избранного царя. Крестьянин, ничем не выдав своих намерений, завел 60 конников в непроходимые лесные чащобы, где они все погибли.
Принял насильственную смерть и Сусанин. Его зарубили разъяренные шляхтичи. И.О. Сусанин, даже если он и не знал, где находится избранник, не желал возникновения новой Смуты. Подвиг костромского крестьянина не забыт и в наши дни. Он стал примером для многих патриотов земли Русской.
По юго-западу страны «гуляла» банда пана Александра Лисовского. И вновь Д. Пожарский возглавил отряд, направленный против мятежников. Весной 1615 г. князь заставил Лисовского принять бой под Орлом и в жестокой схватке вынудил «лисовчиков» бежать в Волхов, затем в Белев, Лихвин, Пе