о. Благодаря такой системе охранения отряды крымских татар во второй половине XVII в. прекратили набеги на Русское государство. В XVII в. были заложены основы правильной обороны границ России.
Таким образом, XVII век являлся важным периодом в строительстве русских вооруженных сил и развития военного искусства. Справедливо отметил русский военный историк А.3. Мышлаевский, что «полная энергии… деятельность Петра I заслонила собой более скромную работу его предшественников».
3.2. Смоленская война 1632–1634 годов на западном и «Азовское сидение» на южном направлениях
В 1632 г. заканчивалась передышка, полученная Россией по Деулинскому перемирию сроком на 14,5 года. Польша по-прежнему владела древнейшим русским городом Смоленском и черниговскими землями. Граница между Россией и Речью Посполитой проходила всего в 200–250 км от Москвы. И русское правительство, учитывая сложившуюся международную обстановку, решило возобновить военные действия против Польши в целях возвращения отторгнутых русских земель.
В Европе разразилась и шла одна из самых жесточайших войн XVII в. — Тридцатилетняя война 1618–1648 годов, когда практически весь европейский континент разделился на два лагеря. Германия, Испания и Польша противостояли Швеции, Дании, Франции и Голландии. Озверевшие в кровавых стычках ландскнехты (наемные солдаты) без разбору грабили мирное население европейских стран независимо от того, к какому лагерю оно принадлежало.
Россия, упрочившая свое положение в системе европейских государств, открыла военные действия против Польши. Начало войны было выбрано удачно. Швеция нанесла поражение Германии — союзнице Польши. В самой Речи Посполитой наступило «бескоролевье». Умер Сигизмунд III, а королевич Владислав еще не принял престола. Но организация похода русской армии на Смоленск проходила крайне неудовлетворительно. Из 67 тыс. ратных людей, предназначенных для похода, не более половины приняло участие в Смоленской войне 1632–1634 годов[38]. В поход отправлялись шесть полков «нового строя» (солдатских), но если учесть, что два из них были сформированы в 1630 г., а другие — перед выступлением (в 1632 г.), то станет очевидным: боевая подготовка вновь «прибранных» ратников оставляла желать лучшего. Стрельцов же, наиболее боеспособной части русской пехоты того времени, насчитывалось немногим более 1 тыс. человек.
20 октября 1632 г. русское войско двинулось к Смоленску. Поход проходил довольно успешно: к февралю 1633 г. русские гарнизоны уже стояли в городах, захваченных по Деулинскому перемирию Польшей. И в этом немалую роль сыграло развернувшееся движение русских и белорусских крестьян, боровшихся с польскими феодалами. Однако воеводы М.Б. Шеин[39] и А.В. Измайлов не воспользовались помощью партизан. Но самая серьезная ошибка русских военачальников заключалась в том, что большой наряд двинулся под Смоленск только 5 марта 1633 г. — почти год спустя. Все это помешало взять город с ходу.
Ко времени подхода русских войск четырехтысячный гарнизон поляков успел укрепить стены города и создать запасы. Русским пришлось рыть земляные траншеи и возводить лагеря: под стенами города были «поделаны городки и земляные шанцы накопаны». По весеннему бездорожью 1633 г. подтащили из Вязьмы большой наряд — осадную артиллерию — всего 111 орудий. 17 марта начался обстрел Смоленска. «Из наряду по городу били беспрестанно и в день, и в ночь», и вскоре, воспользовавшись разрушениями в стенах, русские полки двинулись на штурм. Но польский гарнизон отбил атаки. После первых неудач Шеин изменил тактику: подкопы стали вести «даточные люди». Однако из-за ошибки в расчетах мина взорвалась не под основанием стены, а между нею и атакующими войсками. Град камней и земли обрушился на русский авангард и смял его. Неудача постигла воевод и со вторым подкопом. После взрыва, когда штурмующие отряды бросились в образовавшийся пролом, перед ними оказалась возведенная противником новая земляная стена. Не успела осесть пыль, как сверху по полкам ударили пушки. Осаждавшим пришлось отойти.
И тем не менее не только неудачами отмечены бои за Смоленск. Заслуживает внимания тактика стрельцов, применяемая во время осады города. Тактической единицей при атаке крепости являлась сотня (от 90 до 120 человек), поддерживаемая с флангов дворянской конницей. Стрельцы вели атаку колонной в шеренге по 2 человека и 10 человек в ряду. В затылок каждой колонне, состоявшей из двух десятков, шла следующая такого же состава. В случае вылазки противника с флангов стрельцы, развернувшись к противнику, образовывали три плотные огневые линии. Таким образом, вопреки заявлениям некоторых иностранцев о том, что московиты дерутся толпой, в русском войске стрелецкая пехота по своей универсальности и боевой выучке во многом превосходила наемников западноевропейской пехоты. Наемники-мушкетеры не могли вести огневой бой без поддержки пикинеров. Стрельцы же в случае необходимости действовали бердышами и не нуждались в ограждении их пиками. Десятки легко управлялись в бою. Простота шеренг и рядов позволяла легко сдавать их для «огневого боя» и рассредоточивать для действия холодным оружием. Но стрельцов в войске было мало для штурма такой мощной крепости, как Смоленск.
Пока воевода Шеин раздумывал, как взять Смоленск, в тылу польско-литовских войск стали действовать партизанские отряды. Один из них возглавил Иван Балаш, крестьянин Дорогобужского уезда. И настолько активно себя проявил его отряд, осаждая совместно с царскими войсками города Кричев, Стародуб, что солдаты государственных полков стали перебегать к балашовцам. Воеводы забеспокоились, стали просить Москву прислать пополнение под Смоленск и утихомирить отряд Балаша. Вскоре И. Балаша захватил царский воевода, но по пути в Москву атаман умер (скорее всего, был убит в назидание всем, кто воевал «не по правилам»). Царское правительство и воеводы, убоявшись народной инициативы, загубили на корню партизанское движение, обещавшее вырасти в мощную силу.
Летом 1633 г. счастье окончательно изменило Шеину. 25 августа к Смоленску подошло 30-тысячное войско нового короля Владислава IV. Оно начало теснить армию Шеина. 3 сентября того же года под Смоленск на подмогу польскому королю прибыло 15 тыс. запорожцев, которые надеялись за оказанную ими помощь добиться увеличения количества реестровых казаков — осуществление их давней мечты.
Из лагеря Шеина в войско Владислава стали перебегать иностранцы: шотландцы, немцы, французы и другие, не пожелавшие испытывать судьбу после значительного усиления поляков. М. Шеин пытался собрать полки в одном лагере и организовать отпор противнику, но было поздно. Лагерь оказался в осаде. Артиллерийский наряд — самые крупные «именные» орудия «Вепрь», «Волк», «Кречет» и другие — из-за распутицы не был своевременно вывезен с позиций в лагерь и попали в руки поляков.
В Москве планировали направить войска в помощь Шеину, но в Можайск, где должны были собраться ратники, вместо намеченных 10–15 тыс. воинов из-за плохой организации их сбора пришло только 357 человек. Не дождавшись подкрепления, Шеин 16 февраля подписал перемирие и, оставив всю артиллерию, по указу царя отошел от Смоленска.
Уходило из лагеря под Смоленском и дворянское ополчение. Помещики проведали о том, что на южные окраины государства по наущению Польши двинулись полчища крымских татар, разоряя их владения. И дворяне устремились на защиту своих поместий. Так закончилась Смоленская война 1632–1634 годов. 2 мая 1634 г. был подписан Поляновский мир, подтвердивший условия Деулинского перемирия. Но Владислав IV окончательно отказался от претензий занять московский престол, о котором он еще мечтал со времен Семибоярщины, когда в 1610 г. бояре-изменники прочили его в цари Московии.
Царское правительство обвинило во всех неудачах войны воевод Михаила Шеина, Артемия Измайлова и его сына Василия. Они были казнены. Царь пожертвовал в угоду помещикам головой героя Смоленской обороны, хотя и заверял Шеина, что тот будет прощен. А дворян — участников войны 1632–1634 годов царь пожаловал прибавкой к земельным угодьям. Так понимал справедливость первый правитель династии Романовых.
Горький опыт Смоленской войны убедил царский двор, что прежде чем пытаться возвратить русские земли и Смоленск, захваченные Польшей, необходимо обезопасить южные рубежи от нашествий крымских и ногайских феодалов — вассалов Турции. Только в первой половине XVII в. в результате набегов на Россию было захвачено для продажи восточным купцам около 200 тыс. русских людей. Одним из крупных невольничьих рынков в ту пору являлся Азов.
Древний город стоял на высоком холме в 16 км от устья Дона. Еще в VI в. греки основали на этом месте город Танаис. В X–XI вв. он входил в состав Тмутараканского княжества, а затем оказался во владениях половцев и от них перешел в руки Золотой Орды. В XIII–XV вв. здесь располагалась италийская колония.
В 1471 г. турки захватили город и превратили его в мощную крепость. Высокая каменная стена с 11 башнями опоясывала холм. Глубокий ров и высокие земляные валы окружали крепостные стены. Крепость защищал четырехтысячный гарнизон пехоты, имевший на вооружении 200 пушек. Азов являлся опорным пунктом для осуществления контроля за господством над побережьем Азовского моря и степными просторами При-донья и Северного Кавказа. А крымские ханы, будучи вассалами Турции, использовали мощную крепость как плацдарм для разбойничьих набегов на Россию. И хотя русское правительство создало на южных рубежах засечные черты, Азов продолжал представлять постоянную угрозу не только для Руси, но и для донских казаков и землепашцев, осваивавших южные степи. Ведь только за время Смоленской войны 1632–1634 годов крымские татары увели в плен более 10 тыс. человек. И донские казаки, чтобы наказать разбойников, в 1634 г. с помощью запорожцев напали на крепость. Они с ходу захватили одну из башен, охранявшую вход, но ее стены обвалились и засыпали ворота в город. Пришлось отступить.